Глава 29
Скрипочка
Ардов отвлекся. Краем глаза он наблюдал за соседним столиком. Там, закончив ужин, посетитель в штопаном, но опрятном сюртуке шарил по карманам в поисках денег под подозрительным взглядом полового, принесшего счет. Мужчина встал и вывернул карман, где виднелась прореха. Половой подал знак, и из-за стойки к ним направился хозяин заведения с черным, на манер пиратского, кожаным наглазником на лице.
— Виноват, карман прохудился… — начал посетитель.
Хозяин посмотрел единственным глазом в счет.
— Уха ершовая с расстегаями, каша гурьевская с орехами. Два семьдесят пять.
— Совершенно верно, — признал бедолага. — Вы позволите оставить в залог — вот, мою скрипку.
Рядом на стуле действительно лежал футляр.
— А завтра с утра я принесу. Извольте видеть — скрипка стоит гораздо дороже…
С этими словами мужчина извлек видавший виды инструмент.
— Вот, посмотрите.
Для убедительности он даже издал несколько звуков.
— Это мой единственный способ заработка, для меня она бесценна. Уверяю, завтра деньги будут у вас.
— Где же вы возьмете деньги, если оставите у нас средство заработка? — засомневался было хозяин.
— Дома! — просветлев, ответил скрипач. — У меня есть сбережения.
Трактирщик недолго подумал и кивнул половому. Тот понес футляр за прилавок.
Ардов вернулся к Чептокральскому. Заметив, что дело Дрейфуса не увлекло собеседника, репортер бросил цитировать выбранные места и вместе с Ардовым наблюдал сценку со скрипачом.
— Хотите расскажу, чем все закончится? — спросил он ироническим тоном и продолжил, не дожидаясь ответа: — Спустя время к стойке подойдет один из посетителей, случайно увидит скрипочку, попросит посмотреть и потеряет дар речи. «Боже мой!.. — воскликнет он. — Этого не может быть… Посмотрите на клеймо мастера… На этикетку внутри. О, какой лак, какая резьба, какая форма…» Посетитель представится коллекционером и объявит, что мог бы тут же выложить за скрипку тысячи четыре рублей, а то и больше.
— Простите, Чептокральский, мне нужно идти, — прервал прорицателя Ардов. — Зачем вы меня позвали?
Илья Алексеевич положил в блюдце плату за ужин. Газетный работник засуетился и принялся тараторить:
— Имею поручение от известной вам особы. Просит не губить. Сами же вы говорите, мужа не убивала. А горничная — что горничная. Могла упасть. А могла и прыгнуть.
— Вас прислала княгиня Данишевская?
— В некотором роде. В некотором роде, — еще торопливее забормотал Чептокральский.
Ардов выбрался из-за стола и взял бюст. Чептокральский добавил ассигнацию, махнул половому и, прихрамывая, увязался за сыскным агентом.
— Милосердия! Вот чего я прошу. Конечно, есть закон, и он незыблем. Но ведь и человек зачем-то приставлен к закону. Великодушие, снисхождение — этого никакой закон отменить не в силах. Всякая живая душа сама решает, какой путь избрать… Если вас беспокоит вопрос, так сказать, благодарности, то, смею заверить, их сиятельство в состоянии оценить великодушный поступок благородного человека…
Ардов в сопровождении репортера покинул зал. Он не увидел, как к стойке подошел хромой джентльмен в модном костюме с рубиновой булавкой в шелковом платке. Нос у него был слегка сдвинут на сторону. Приметив скрипичный футляр, он с легким прононсом попросил разрешения осмотреть инструмент и едва не упал в обморок.
— Редкая скрипка? — уточнил трактирщик.
— Не иметь всякий сомнений! — воскликнул хромой, продолжая любоваться игрой света на поверхности деки. — Я думать, сейчас она может стоить à peu près
[22] шесть тысяч рублей… Un véritable chef-d’œuvre!
[23] Я бы и сам отдавать за нее четыре и половина тысячи налично.
С этими словами коллекционер протянул владельцу заведения визитку.
— Жан Арбогаст, торговать antiquités
[24]. Я знать deux
[25] коллекционер в Париже, которые отдавать за этот trésor
[26] вдвое больше, надо только посылать телеграмма.
Месье Арбогаст извлек серебряный беккер
[27] из жилетного кармана.
— Désolé, je dois me dépêcher
[28]. Я умолять вас, отдайте хозяин скрипка моя визитка.
Расплатившись за ужин, французский торговец антиквариатом, пряча улыбку, поторопился на улицу.
Глава 30
Покушение
Ардов торопился в участок, лавируя в плотном потоке прохожих. Он разочаровал Чептокральского отказом взять деньги от княгини, но пообещал «потерять» записку горничной. Это должно было помочь нанятому адвокату убедить присяжных в невиновности своей подопечной. Илья Алексеевич не был уверен, что поступает правильно. Но он также понимал, что дело княгини все равно не дойдет до суда. Попытка договориться с ним, не самой важной фигурой полицейской иерархии, была предпринята исключительно из-за желания сэкономить. На следующем уровне размер «благодарности» возрастет, и обязательно найдется более внимательный чиновник, который не обнаружит в собранных доказательствах достаточных оснований для обвинения. Дело будет закрыто. Зачем же было обещать терять записку? Ардов себя корил. Но если бы он не дал уступки репортеру, то потерял бы его как весьма осведомленного агента. Сейчас же Чептокральский получил возможность представить княгине полученную от следователя договоренность как важную победу в борьбе за ее свободу. В учебниках по сыскному делу особое внимание уделялось именно этой стороне: сыщику надлежало иметь как можно более широкие связи с конфидентами в самых разных кругах. Святая вера Жаркова в силу улики Ардовым не оспаривалась, но из трудов других криминалистов следовало, что далеко не всегда, и даже как правило, улик и прямых свидетельств бывает недостаточно для установления истины. И тогда негласный надзор, скрытное выуживание сведений в прикровенных беседах с людьми самого разного чина и звания могут помочь расследователю нащупать истинный мотив или по-новому взглянуть на роли подозреваемых. В данном случае Ардов как минимум мог отметить про себя, что покойный Данишевский не имел никакого отношения к отправке «биржевого досье» Чептокральского в редакцию. Это сделал кто-то другой. И у Ильи Алексеевича имелись мысли на сей счет… Картина постепенно начинала складываться в его голове, но еще многих фрагментов не хватало. Ох, удастся ли успеть до завтрашнего вечера?..
