Шесть лет назад, на каникулах, Лилиан в подвале замка наткнулась на магически запертую дверь. Казалось бы, заперта и заперта, кто запер, тот и откроет. И демон ее дернул найти решение. Или демон это решение и нашептал? Изящное, достойное истинного мага, ну как им было не воспользоваться?
Дверь открылась, и герцогиня вошла в освещенную тусклым магическим светом комнату. Маленькую, с низким потолком, пустую. Только на противоположной стене висело зеркало высотой с человеческий рост. Хотя какое там зеркало. — стекло, которое не отражало, а показывало другой мир, по которому ходили странно одетые люди, слышались отголоски их разговоров на странном, хотя и похожем на галльский, языке, ездили странные повозки
Наверное, и дальше не обошлось без врага рода человеческого, иначе как объяснить, что. Лилиан смогла пройти сквозь это стекло. Пройти и вернуться. Вначале это было похоже на аттракцион, а потом… потом стало интересно… Там, за стеклом, магии не было, но прирожденная актриса и авантюристка, с отточенной выдумкой, не по-детски крепкими нервами, развившая в себе решительность и страсть к экспериментам, смогла приспособиться.
Пока домочадцы думали, что девочка гуляет по окрестным лугам, она ходила в другой мир и запоминала все, что видела. А потом вечерами и по ночам обдумывала, вычленяла то, что могло пригодиться. Только. Лилиан была не убеленным сединами ученым, а одиннадцатилетней девчонкой, которую к тому же учили на боевого мага, потому и заинтересовали ее тогда лишь навыки воинов, которыми можно было лихо блеснуть перед однокашниками на тренировочной арене в Марле.
А потом, дома, услышать восхищение в голосе отца и брата — того, чего так не хватало, но о чем так мечталось.
Вспомнить дальнейшее Лилиан не успела — все действительно оказалось как во сне, ну или почти как во сне.
Ее встречал отец. Хотелось броситься к нему на шею, расцеловать, но ноги не сдвинулись с места, лишь присели в реверансе. Официальном, холодном.
Голова склонилась строго по протоколу официального приема.
Тогда отец сам подошел и обнял, как в тех снах, как в детстве. И, как в детстве, она расплакалась, наплевав на достоинство герцогини, на стоящих вокруг слуг, просто уставшая дочь расплакалась на плече у отца.
Потом они сидели на диване в гостиной, герцог гладил ее волосы и слушал. А она рассказывала то, о чем не говорила никому и никогда.
Что устала от одиночества среди людей, что однажды нашла зеркало и прошла за него, что четыре года назад подрядилась помочь захватить один замок на южном побережье. Не для денег, хотя и не даром, чтобы проверить себя. Как получила первый удар в лицо. И про второй тоже, рассказала… И много еще о чем, чего старый герцог и представить себе не мог.
— Наверное, Вы не захотите меня больше видеть, отец? Я плохая дочь, — спокойным голосом сказала Лилиан, больше всего, на свете боясь услышать «Да».
— Ты любимая дочь, и это главное. А все остальное… теперь тебе не обязательно куда-то уезжать, отдохни, развейся. У тебя была тяжелая жизнь, сейчас просто отдыхай, у нас еще будет время поговорить.
Выходя из гостиной, столкнулась с Годардом. Брат старше ее на десять лет, тоже выпускник Марле, прекрасно понимающий, что значит вырваться, наконец, из этих уютных, но осточертевших за время учебы стен. Вот с ним все было, проще — объятия, смех, приглашение на конные прогулки и поездки к друзьям. Герцогиня начинала жить достойной, предписанной ее положением жизнью.
Так она думала целую неделю.
А на восьмой день в ее комнату вошел слуга и передал письмо.
Вечером этого слугу нашли в придорожной канаве с кинжалом в сердце.
Еще через четыре дня юная графиня де ла Гер, оставив на столике своей комнаты письмо, покинула замок. Последующие попытки найти ее успехом не увенчались.
Глава V
С бешеной нагрузкой, которую взвалил на него командир, Жан и не заметил, как до окончания контракта осталось всего полгода. За это время боеспособность четвертого взвода удалось подтянуть до уровня требований самой Военной академии.
Обычно, в случае отсутствия офицеров, обязанности командира переходят к командиру первого взвода. Но в последнее время де Баон оставлял старшим Жана и, что интересно, это не вызывало недовольства у других сержантов. С другой стороны, действительно, за ту же зарплату отвечать за чужих охламонов — кому это надо?
И еще. Результаты проводимых Жаном развед-опросов стали настораживать. В пограничных районах Кастилии почти вдвое выросли цены на пшеницу и фураж. Причем рост цен не был связан с сезонностью или погодой. Кроме того, кастильцы начали ремонтировать и укреплять мосты на дороге к Сен-Беа. Все это по отдельности тревоги не вызывало — ну скакнули цены, ну ремонтируют дороги. Но вот вместе взятое наводило на неприятные подозрения в подготовке боевых действий. Впрочем, само очередное обострение отношений Кастилии и Галлии секретом ни для кого не являлось. Правда, ожидалось, что боевые действия если и начнутся, то на северо-востоке, где было больше возможности для маневра войск. Но в горах?! В общем, де Баон получил приказ продолжать разведку, не паниковать и на провокации соседей не поддаваться.
Вот его он и озвучил на совещании с де Фье и Ажаном. Да… грустный это был приказ… где-то когда-то Жан о таком слышал, и отлично помнил, что ни к чему хорошему он не привел. Так что черт с ней, с субординацией, а выскочкой его и так уже почти все считают.
— Так что продолжаем действовать как и прежде, господа, — закончил совещание де Баон.
— Разрешите предложение, господин майор, — обратился Жан.
— Ну что еще? — В голосе командира сквозило откровенное недовольство.
— Предлагаю все же скорректировать планы боевой подготовки, по крайней мере на ближайшие три месяца, сделав упор на отработку отражения штурма и попытки прорыва вглубь страны. А также пополнить запасы продовольствия и вооружений.
Комендант надолго замолчал. Не припишут ли ему самому обвинение в провокации, если начнет активно завозить припасы? Деньги есть, они выделены аж на год, но обычно тратились постепенно, по мере необходимости. С другой стороны, мальчишка прав. Если соседи решат все же атаковать здесь, то малыми силами не ограничатся, корпус пойдет, как минимум, и удержать крепость будет трудно, вернее практически невозможно.
— Лейтенант, Ваше мнение?
— Наверное, лучше получить по шее от начальства, чем пулю от кастильцев, — пожал плечами де Фье.
— Тогда изменение планов на Вас. И лично займитесь пополнением запасов, поставьте задачи артиллеристам и проинспектируйте санитаров. А то солдаты в крепости здоровые, как бы не разучились наши коновалы бинтовать и штопать.
С этого дня жизнь солдатская, и до того в Сен-Беа нелегкая, превратилась и вовсе в подобие каторги. Ну да, снизилось количество патрулирований, но тренировки на стенах, отработка вылазок и противопожарная подготовка велись, казалось, бесконечно.
