Бар и гриль-ресторан «Последний шанс» оказался маленьким домиком на углу, прямо перед съездом к мосту, который вел на материк. Заведение могло похвастаться одним-единственным фонарем, несколькими парковочными местами и вывеской, гласившей, в стиле Мириных карточек: «ЕДА». Я зашла и увидела высокую тощую девушку, которая явно собиралась устроить сцену.
– Помяни мое слово, – заявила она фигуристой блондинке, которая стояла, положив руку на бедро, – что если я снова получу меньше пятнадцати процентов, то прольется чья-то кровь.
– Угу, – откликнулась блондинка. Она стояла у кофе-машины и наблюдала, как та работает.
– Помяни мое слово! – повторила тощая.
У нее была короткая стрижка и прямая челка. Она повернулась и посмотрела в дальний угол ресторана, где группа мужчин в костюмах с шумом отодвигали стулья, собираясь уходить. Потом блондинка взглянула на меня. Губы у нее были накрашены ярко-красной помадой.
– Я могу вам помочь?
– Я бы хотела заказать еду с собой, – ответила я. Мой голос оглушительно прокатился по почти пустому помещению.
– Меню вот здесь, – сказала она, кивая на стопку прямо у моего локтя. Она уставилась мне на губу. – Дайте знать, когда определитесь.
Высокая девушка протиснулась мимо меня и выбралась из-за стойки, затем отошла, освобождая проход мужчинам в костюмах. Тот, что шел последним, жевал зубочистку и причмокивал. Блондинка встала на другой стороне стойки и не сводила с меня глаз.
– Хорошего вечера! – протянула высокая девушка с южным акцентом.
– И вам, – пробормотал один из мужчин.
Я вернулась к изучению меню, где предлагали стандартную пляжную еду: жареные морепродукты, бургеры, луковые колечки – все то, что было под запретом в нашем доме с тех пор, как мама переродилась в образе Кики Спаркс. Я много месяцев не ела даже картофеля фри, не говоря уже о бургерах, и мой рот моментально наполнился слюной.
– Так я и знала, – объявила высокая девушка с другого конца помещения. Она стояла у стола, из-за которого вышли мужчины, и держала в руке горсть мелочи. – Доллар семьдесят. С тридцатидолларового счета.
– Ну… – Блондинка явно привыкла к подобным разговорам.
– Проклятие! – бросила высокая.
– Ладно. – Блондинка перевела взгляд на меня: – Вы что-нибудь выбрали?
– Да.
Она неторопливо подошла ко мне, вытаскивая блокнот из кармана фартука, небрежно повязанного вокруг ее талии.
– Слушаю.
– Я больше не могу! – продолжала высокая, решительно пересекая помещение. Ступни у нее были большие и плоские.
– Салат с жареной курицей, – произнесла я, вспомнив заказ тети Миры, – и чизбургер с картофелем. И луковые колечки.
Блондинка кивнула, делая пометки в блокноте.
– Что-нибудь еще?
– Нет.
Высокая девушка остановилась около меня и с грохотом положила мелочь на прилавок. Одна монетка со звоном упала на пол.
– Я больше не могу! – драматично заявила она. – Я больше не буду молчать.
– Кетчуп понадобится? – спросила меня блондинка, не обращая на коллегу внимания.
– Да, – кивнула я.
Высокая девушка сняла фартук и скомкала его в руках.
– Я не хочу этого делать, а меня вынуждают! – бросила она.
– Майонез? – предложила блондинка.
– Нет, – сказала я.
– Я увольняюсь! – объявила высокая девушка, швыряя фартук в блондинку. Та ловко поймала его. – А теперь я пойду и выскажу этим придуркам все, что о них думаю.
Она сделала два шага к двери, пинком открыла ее и исчезла. Дверь захлопнулась и задрожала. Блондинка, все еще держа в руках фартук, подошла к окну и нацепила бумажку с моим заказом на специальный колышек.
– У нас заказ.
– Хорошо! – откликнулся какой-то парень, и я увидела, как из окошка выдачи высунулся Норман и забрал бумажку. Очки в синей оправе были сдвинуты на макушку.
– А где Морган? – спросил он.
– Уволилась, – промолвила блондинка.
Она вытащила откуда-то журнал «Вог» и принялась перелистывать страницы. Норман улыбнулся, потом бросил взгляд к дверям и увидел меня.
– Привет, Коули! – воскликнула он. – Это для вас с Мирой?
– Да, – кивнула я. Блондинка снова посмотрела на меня.
– Круто, – сказал Норман и, помахав мне рукой, скрылся.
Я стояла и ждала свою еду; в кухне тихо звучала музыка. Через десять минут у меня за спиной скрипнула дверь. Высокая девушка – Морган – снова зашла в закусочную, что-то бормоча себе под нос.
– Уже свалили? – спросила блондинка скучающим тоном.
– Отъехали, стоило мне выйти, – проворчала Морган. Когда она поравнялась с блондинкой, та протянула ей фартук, не отрываясь от журнала.
– Плохо дело, – промолвила она.
– Последнее лето я здесь работаю! – объявила Морган, завязывая пояс передника идеальным бантом. – Я серьезно.
– Знаю. – Блондинка перелистнула страницу.
– Я серьезно. – Морган шагнула к автомату, наполнила чашку льдом и принялась сосредоточенно его жевать. Затем она увидела меня. – Вас уже обслуживают?
– Да, – ответила я.
– Это племянница Миры, – сообщила блондинка.
Морган с интересом посмотрела на меня.
– Правда?
– Помнишь, Норман рассказывал нам про нее? – Блондинка отложила журнал и взглянула на меня. – Дочь Кики Спаркс, представляешь?
– Неужели? Как тебя зовут?
– Коули, – сдержанно произнесла я. Мне хватало опыта, чтобы знать: всегда надо быть начеку.
– Что это у тебя в губе? – усмехнулась блондинка. – Жуть какая-то!
– Изабель! – Морган ткнула ее локтем в бок. – Сколько тебе лет, Коули?
– Пятнадцать, – ответила я.
Морган приблизилась ко мне, заправляя за ухо прядь волос. На правой руке у нее было кольцо с бриллиантом, совсем крошечным – но достаточно большим, чтобы сверкнуть в луче света.
– Ты к нам надолго?
– На лето.
– Заказ готов! – крикнул Норман из кухни.
– Вот и прекрасно, – сказала Морган. – Будешь как раз по соседству. Можно как-нибудь сходить в кино или еще куда-нибудь.
– Конечно! – откликнулась я, но очень тихо. – Было бы…
– Держи. – Изабель, блондинка, плюхнула передо мной коробки с едой. – Кетчуп в коробочке. С тебя пятнадцать восемьдесят с учетом налога.
– Спасибо, – кивнула я, протягивая ей двадцатку.
Она развернулась и направилась к кассе.
