Мира выбежала из дальней комнаты, ее волосы торчали во все стороны.
– Я слышала его буквально несколько минут назад, но теперь… ты же знаешь, как кот боится грозы.
Очередной раскат грома заставил меня подпрыгнуть – гремело совсем близко.
– Оставайся здесь, – промолвила я. Норман прислонил картину к окну, чтобы на нее не падали дождевые капли. – Мы найдем его.
– Проклятый кот, – проворчала Мира и снова исчезла из виду.
– Кот Норман! – закричал Норман с противоположной стороны веранды. – Иди сюда, парень!
– Где он? – спросила Мира, появляясь в окне. – Снова этот пес, я точно знаю…
– Он где-то неподалеку, – сказала я. – Не беспокойся.
И я вышла обратно на улицу.
Лило как из ведра, деревья качались. Изабель стояла на крыльце своего белого домика и смотрела на бушующий океан.
– Кот Норман! – позвала я, заглядывая под куст. Мокрая трава липла к моим ногам. – Давай, парень. Выходи.
– Нор-мааан! – услышала я крик Нормана на другой стороне.
– Нор-мааан! – вторила ему я.
Молния ударила так близко, что подо мной задрожала земля, а в доме замигал свет. Я испугалась, подумав, что коту Норману придется пережить эту бурю в одиночестве. На заднем дворе я столкнулась с Норманом – он только что проверил свою комнату.
– Надо заходить, – сказал он.
Еще одна вспышка, еще один раскат грома, и кормушки для птиц над нами начали сильно раскачиваться. На наши головы посыпался душ из подсолнечных семечек.
– Он, наверное, под домом, – предположила я, когда мы с Норманом взбегали по ступеням заднего хода. Мы втиснулись под узкий козырек, и я взялась за ручку. Закрыто.
– Черт! – поморщился Норман.
– Мира! – крикнула я, колотя в дверь. – Открой!
Налетел порыв ветра, швыряя в меня капли дождя и семечки.
Ответа не было. Я понимала, что она, вероятно, стоит на переднем крыльце и вглядывается в живую изгородь около ступеней – любимое местечко кота Нормана. В открытое окно ворвался ветер и смел со стола почти все: в воздухе кружились салфетки, а разноцветные подложки рассыпались по полу яркими пятнами. Можно было попытаться открыть дверь силой, но я знала, что замок иногда клинит.
– Мира! – опять позвала я. – Открывай!
– Она не слышит, – сказал Норман.
Я продолжала стучаться, а дождь лил все сильнее и больно бил по коже. С гвоздя возле моей головы сорвалась музыкальная подвеска и с мелодичным звоном унеслась в глубину двора.
– Мира! – Я прижала ладонь к стеклу. Ветер вжимал меня в дом.
– Нам придется прорываться к главному входу, – сказал Норман мне на ухо. – Готова?
Я развернулась. Дождь лил стеной.
– На старт! – Норман бросил на меня быстрый взгляд.
– Я…
– Внимание…
Новая вспышка молнии, и я задержала дыхание.
– Марш! – крикнул Норман, хватая меня за руку и сбегая по лестнице как раз в тот момент, когда в темноте вокруг нас оглушительно прогрохотало. Кажется, я закричала.
Земля тряслась у меня под ногами, но мы не останавливались, крепко держась за руки. Вода заливалась мне в глаза, в рот, в уши. Когда мы, вымокшие до нитки, взлетели на веранду, я никак не могла отдышаться. Прислонилась к двери и закрыла глаза. Норман все еще держал меня за руку, его ладонь была теплой.
– Господи! – Он выдавил улыбку. – Головокружительная пробежка.
– Не могу поверить, что мы добрались, – пробормотала я.
Он снова улыбнулся и перевел взгляд на наши сцепленные руки. Я разжала пальцы. Норман убрал руку в карман. Неожиданно я что-то почувствовала. Что-то мокрое и мохнатое, вальяжно трущееся об мою ногу.
– Мяу, – невозмутимо сказал кот Норман, устраивая свой толстый зад на моей ноге. – Мяу.
– Ненавижу тебя! – сообщила я. Кот не дрогнул.
– Тупой кот, – сказал Норман, наклоняясь, чтобы взять его на руки. Он открыл дверь и забросил кота в дом.
Ветер стихал, дождь лил ровно, как из крана, с шумом устремляясь в канавы и наводняя водосток. Кот Норман уже наверняка пробрался к Мире, чтобы его взяли на ручки и простили, как всегда.
– Ну? – нарушил молчание Норман.
– Ну! – откликнулась я.
Норман наклонился ко мне и прищурился.
– Ты изменилась, – объявил он.
Я провела рукой по мокрым волосам, вспоминая вечер с Изабель.
– Да, – сказала я. – Похоже на то.
– Тебе идет, – заметил он. – Правда.
– Спасибо.
Я вспомнила о том, как Норман крепко держал меня за руку во время безумной пробежки под дождем. Хиппи Норман. Он мне совсем не подходил. Но все же…
«Прекрати! – велела я себе. – Каким бы милым он со мной ни был, он слышал, что сказала Каролина Доуз. Конечно, Норман хотел подержать меня за руку. И за все остальное, за что держат девушек вроде меня».
– Мне пора, – резко сказала я.
– Да, – кивнул он и взглянул на картину. – Думаю, ее я заберу позднее, когда дождь прекратится.
– Ладно. Пока, Норман.
– Пока.
Он развернулся и начал спускаться по ступеням.
– Пока! – крикнул он с середины двора.
Я вошла в дом и закрыла за собой дверь. Норман схватил меня за руку машинально, чтобы увести за собой. Я это понимала. И все равно я постояла у окна еще немного, глядя ему вслед, пока он не скрылся из виду, и только после этого поднялась на второй этаж.
Мира находилась в своей комнате вместе с котом Норманом. Я слышала, как она то воркует с ним, то стыдит его. Я закрыла окна в дальней комнате, собрала бумагу и салфетки, потом выключила свет и вышла на улицу, чтобы вытащить музыкальную подвеску из поилки для птиц. Изнутри дом, казалось, ходил ходуном, тяжело дышал, выталкивая из себя спертое дыхание.
В мастерской повсюду были разбросаны открытки. Собирая их, я просматривала каждую, и все они в той или иной форме сообщали: «Сочувствую…»
…вашей потере, ведь так тяжело терять того, кто столько вкладывал…
…потому что он был прекрасным человеком, хорошим отцом и настоящим другом.
…и вместе со мной – все ее коллеги, в чьих жизнях она оставила свой след.
…он был другом и товарищем, и мне будет не хватать ваших утренних прогулок.
Мертвые бывшие мужья, мертвые коллеги, даже мертвые собаки. Тысячи соболезнований, накопленные годами.
Я вытерлась полотенцем, подогрела суп, а потом по привычке села смотреть рестлинг – в одиночестве, потому что Мира ушла наверх. Я слышала, как она принимает вечерний душ. Рекс Руньон и Крошка Лола помирились, но уже возникали новые проблемы. Скат-хвостокол и Мистер Чудо испытывали на прочность свое партнерство чередой поражений от рук Малютки и Белячка, а во время боя Змеемолнии с кем-то неизвестным судью вышвырнули с ринга. Он с грохотом приземлился на пол, и трибуны взревели.
