Штефан не возражал против моего выбора, а Златка поначалу смущалась и путалась, не зная как ко мне обращаться, но постепенно привыкла. А в последнее время, как арн уехал, так и вовсе осмелела. Правда, не настолько, чтобы переступить черту.
– Нет, Златка, не поеду, – покачала я головой, продолжая прислушиваться к тишине подземелья. – Передай, что я желаю арнам хорошей дороги и буду ждать их возвращения.
– В подвале? – переспросила подруга и тут же озабоченно нахмурилась. – Может, помощь нужна? Вы что-то ищете?
И в этом было так много от того времени, когда Златка меня опекала, что я невольно улыбнулась. Какими причудливыми узорами выкладывает судьба нити наших жизней! Как сплетает их с жизнями других, вышивая мудреные орнаменты и соединяя вироши совсем непохожих людей. Взять хоть нас с арном, или вот Златку…
– С чего ты так решила? – посмотрела на подругу.
– Что ж у меня – глаз нету? – хмыкнула та. – Целыми днями только в подземелье и торчите, это ж явно неспроста. Да вы не сомневайтесь, я никому ничего не скажу, – посерьезнела она. – Может, ещё и подсоблю.
Я с раздумьем глядела в блестящие, будто родник на солнце глаза.
– Так что делать, миледи? Вы только скажите, я для вас на все готова, – твердо сказала Злата, и я решилась.
– Ладно, – ответила ей. – Найди дана Кражича, передай ему мои слова и возвращайся.
– Ага. Я скоренько, – с готовностью кивнула Златка и кинулась к выходу. Ее новая юбка из данисской шерсти взметнулась, и из-под нее выглянула вышитая по краю рубашка.
Я невольно улыбнулась. Сбылась Златкина мечта – теперь у нее были такие же рубахи, как у Минки. Правда, сама Минка в замке уже не работала. Пока я добиралась до Кравера, Штефан рассчитал всю прежнюю стражу, а бывшая горничная уехала со своим любовником. Говорят, их видели в Старконе, и якобы Минка похвалялась, что скоро станет женой Ганзы и переедет в дом его матери. Не знаю, так ли это или нет, но в Белвиле без нее стало гораздо спокойнее.
– Вы только никуда не уходите, – обернувшись на ступенях, крикнула Златка.
– Не уйду.
Я дождалась, пока подруга исчезнет за дверью, и прикрыла глаза, надеясь разглядеть призрачные нити. Как же легко это удавалось мне раньше! Даже усилий прилагать не приходилось, а сейчас перед внутренним взором лишь серый туман плыл, скрывая подземные жилы замка, и только изредка в темной толще мелькали тусклые красные искры. Будто кто завесу плотную повесил и закрыл от меня ту невидимую жизнь, которой замок жил.
«Мать-Создательница, помоги! – взмолилась я. – Или ты над стобардскими землями не властна?».
Возможно, так оно и было, потому что, когда я попыталась проникнуть за пелену и потянулась к едва заметному мерцанию, слабый огонек моргнул и погас, оставив меня в клубах тумана. Время шло. В подвале отчетливо пахло сыростью и дымом. Где-то вдали слышался тихий стук капель, а я по-прежнему не видела ничего, кроме коротких вспышек и проплывающих мимо серых клочков.
– Я вернулась, миледи.
Высокий голос Златки заставил меня открыть глаза.
– Так что ищем-то? – останавливаясь рядом, спросила подруга. Вид у нее был встревоженным, коса растрепалась, и рядом с лицом вились выбившиеся из нее пряди. – Клад, поди, какой?
– Вход в тайные подземелья.
Я серьезно посмотрела на Злату.
– Те, про которые Микошка бает?
Светлые глаза заинтересованно блеснули.
– Да.
– Думаете, они существуют?
На лице подруги застыло недоверие.
– Думаю, да, – ответила я и пояснила: – Арну помощь нужна. Если найдем сердце замка, то, может, поймем, как лорду Штефану помочь.
– И где его искать?
Златка не стала спрашивать, какая помощь нужна моему мужу, и за это я была ей благодарна. Не хотелось мне признаваться, что зверь арна меня не принимает. Стыдно было. И горько. Как же! Вроде мужняя жена, а к супругу и подойти не могу.
– В одном из залов есть пролом в стене, нам нужно его найти.
Я не стала объяснять, что находится за ним. Не желала раньше времени выдавать тайны Белвиля. Если замок захочет, он сам меня позовет, а если нет…
Я снова закрыла глаза и безмолвно взмолилась: – «Прошу, откликнись! Твой хозяин в беде, ему нужна помощь! Позволь мне найти душу замка!».
Поначалу было тихо. Мне даже показалось, что никто меня не услышал, но потом, спустя какое-то время, я почувствовала его. Стук. Он доносился откуда-то издалека, словно бы из-за толщи камня, а потом приблизился, стал громче, потянул меня за собой, и я пошла на этот зов – не оглядываясь, не открывая глаз, держась за появившуюся в руках путеводную нить. Мимо мелькали темные залы, под сводами разносилось эхо наших со Златкой шагов, по стенам вились наполненные невидимой кровью вены. Они пульсировали в такт громкому стуку, и сердце пульсировало вместе с ними, подстраиваясь, перекраивая и мою душу, и мою сущность и самую жизнь.
– Миледи, осторожнее! – послышался испуганный возглас Златки, и я открыла глаза.
Мы стояли перед неприступной стеной, но я видела призрачную решетку с замком и знала, что должна сделать.
– Не бойся, – посмотрела на подругу. – Нам нужно туда.
– Туда? – удивленно переспросила Злата. – Но ведь это невозможно!
Я протянула руку и коснулась стены. Ладонь с легкостью прошла сквозь камень.
– Видишь? Здесь все не так, как кажется.
– И я тоже так смогу? – удивленно прошептала Златка.
Она прикоснулась к неровной поверхности, но ее рука не смогла преодолеть преграду.
– Не выходит, – расстроилась подруга. – Видать, замок только Кронов признает.
– Тогда жди здесь. Я скоро вернусь.
– Вы куда? – всполошилась Златка. – Одна? А вдруг заблудитесь? Или вас там лихо какое поджидает?
Здесь, в подземелье, подруга будто забыла о нашем неравенстве и вернулась к прежнему обращению.
– Ничего со мной не случится. Главное, никуда не уходи. Я вернусь.
Златка принялась причитать, но я ее уже не слышала – приложила руки к стене, закрыла глаза и… очутилась на той стороне, в знакомом до мельчайших подробностей коридоре.
***
Штефан
– Ваше сиятельство.
– Ваше величество.
Штефан отвесил поклон и выпрямился, глядя на императора. За то время, что они не виделись, Георг неуловимо изменился. Худое, желчное лицо стало похоже на фарфоровую маску, под глазами залегли тени, уголки губ опустились вниз, придавая монарху скорбный и недовольный вид. Император и раньше не отличался благодушием, а сейчас и вовсе стал похож на въедливого дознавателя. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Три месяца назад Георг объявил себя Главой олденской церкви и Верховным дознавателем империи, сместив с этой должности престарелого лорда Поджи. Похоже, бремя дознавательского дара изменило монарха не в лучшую сторону.
