— Скажи, Алик, вот что бы ты сделал, если бы увидел Алекса… Вот шел бы по улице и увидел его. Может, ты и сомневался бы, что это он, потому что время прошло и он мог измениться… Ты бы окликнул его? Подошел бы к нему?
Алик смотрел на меня с открытым ртом. Молча и долго.
Должно быть, пытался понять, все ли у меня в порядке с мозгами.
— Ты что, Алекса видела? — наконец выдохнул он.
— Да, недавно, в торговом центре… Представляешь, сижу в кафе, ем мороженое, и вдруг рядом со мной за столик усаживается мой Алекс, — сочиняла я на ходу, следя за реакцией Алика. — Волосы седые, волнистые… Один, сидит, пьет кофе и даже не замечает меня. Я подумала тогда, что это он, просто потерялся на эти семь лет. Как ты думаешь, такое возможно?
— Все возможно, конечно, — вдруг с какой-то невыразимой грустью в голосе произнес он. — Но к сожалению, это не наш случай… Я знаю Алекса, если бы он был жив, то где бы ни находился, непременно дал бы о себе знать. Даже если бы у него вынули половину мозгов, все равно — оставшаяся вспомнила бы меня, тебя, всех нас…
Я смотрела на него, на его перепачканные шоколадом губы, на его полные тоски глаза, слушала его голос и понимала, что Алик, пожалуй, самый близкий мне человек, доставшийся мне по наследству от Алекса.
Разве могла я тогда представить себе, что спустя время буду держать его разбитую, окровавленную голову на своих коленях, целовать его мертвые глаза, рыдать и молить Бога о том, чтобы это был сон…
Я решила не рассказывать ему о двойнике Алекса из Неаполя и о своих планах. Да и как сказать ему, мужчине, к тому же другу моего мужа, о том, что я собираюсь встретиться с этим итальянцем в голубых джинсах, чтобы сыграть с ним в странную, сладкую и ядовитую игру — в любовь.
Да-да, с совершенно посторонним человеком, который как две капли воды похож на моего погибшего мужа. Чтобы еще раз испытать хотя бы на миг то счастье, которого я лишилась.
Я прикажу ему закрыть рот и ничего не говорить.
Пусть он меня просто поцелует…
Конечно, я осознавала, что схожу с ума. Но что поделать?
Жизнь моя становилась мне в тягость. Присутствие в ней навязчивого Гольдмана вызывало тоску. Отсутствие Алекса убивало во мне все живое. Соседство глуповатой Лады делало мою жизнь и вовсе похожей на гротеск.
Не было ничего такого, за что я могла бы уцепиться, чтобы не пропасть, чтобы просто выжить.
Благоухающие в моем саду розы — и те не могли меня спасти. Даже «императрица Фарах» с ее окровавленными лепестками…
5
Всю следующую неделю я занималась визой (заплатила человеку, который помог мне оформить трехмесячный Шенген) и поисками тура в Италию. И ни слова не обмолвилась об этом Ладе.
У меня началась настоящая любовная горячка — видео с Алексом крутилось круглосуточно, я разглядывала каждый сантиметр дорогого мне лица, гладила рукой монитор, разве что не целовала мужчину, который встряхнул мою жизнь до самого основания, придал ей смысл…
Я носилась по Москве, покупая какие-то роскошные кружевные туники, воздушные сарафаны, прозрачные юбки, розовую помаду, белые балетки, сумки, шляпы, солнцезащитные очки-бабочки, муслиновые шарфы, духи…
Я готовилась к свиданию, представляла себе, как я лечу в самолете, как выхожу в аэропорту Каподичино, беру такси и, глядя в окно на мелькающие за окном розовые и белые особняки Неаполя, двигаюсь в сторону центра, где нахожу свой отель, вхожу в номер, раздеваюсь и принимаю душ…
Я не понимала, почему я до сих пор вместо того, чтобы путешествовать и пытаться находить что-то приятное и завораживающее, заперла себя в доме…
Конечно, эти мысли попахивали предательством, ведь я летела не просто для смены обстановки, я летела встретиться с Алексом.
Чувствовала ли я, что сошла с ума?
Немного.
Но не могу сказать, что меня это как-то особо тревожило.
Это была моя жизнь, мое решение, и это я села одним прекрасным утром в самолет и отправилась в другое измерение, туда, куда переместился Алекс.
Мы и раньше бывали с ним в других измерениях, и это он научил меня перемещаться, давая мне волшебные таблетки.
Возможно, и в тот день, когда его не стало, я крепко уснула после того, как проглотила одну из них… И кто знает, сколько на самом деле прошло времени с тех пор, как мы с ним расстались и я уснула.
Может, прошло несколько часов, и за это время он спокойно успел бы пройти длинным путем, обогнув лес, чтобы выйти на то пустынное шоссе…
Однако следователю я сказала, что ничего такого не помню.
Они, все те, кто делал вид, что разыскивают моего мужа, все равно не поверили бы, что Алекс… Нет-нет, об этом лучше не вспоминать и уж точно никому не рассказывать.
Настроение мое менялось так быстро, что я едва поспевала осознавать, что же я чувствую и чего хочу. Иногда моя фантазия (когда я еще летела в самолете, тихонько попивая коньяк) переносила меня на набережную Неаполя, и я, не зная языка, бродила, вглядываясь в лица прохожих, пытаясь найти того, ради кого и отправилась в это путешествие.
В реальности же подо мной проплывали белые, подсвеченные солнцем облака, и мне почему-то хотелось плакать.
Я делала глоток, закрывала глаза и снова стояла на набережной, всматривалась до боли в глазах в пеструю толпу прогуливающихся туристов, искала глазами кошек и ни одной, ну совсем ни одной, не находила.
Должно быть, думала я, они все сытые, накормленные моим бедным обезумевшем мужем, попрятались в тенечке между камнями и спят.
Следующий срежиссированный мною же фильм, кадры которого мелькали в моей коньячной голове, был о том, как я, уже разыскав мужчину в голубых джинсах и убедившись, что это именно он случайно попал в кадр кулинарного ролика, пытаюсь объяснить ему, что мне от него нужно.
Английский я не знаю, итальянский — подавно. Как мы будем общаться?
Я покажу ему альбом с фотографиями, который положила в чемодан, пусть он увидит Алекса, может, поймет, что он на него похож.
Потом я, скорее всего, заплачу и попрошу его себя обнять…
…Лицо мое было мокрое от слез, когда мы приземлились в аэропорту Каподичино. И с этого момента я уже не могла отличить мои сны и фантазии от реальности.
Мне казалось, что я здесь уже была, хотя какой-то частью уцелевших мозгов понимала, что, скорее всего, со мной сыграли шутку все те многочисленные фотографии и видео Неаполя, которыми я напиталась, готовясь к поездке.
Я должна была в аэропорту встретиться с гидом, который отвез бы меня в небольшой отель на улице Партенопе.
Судя по фотографиям, там все было скромно и тихо, и чем подкупил меня этот отельчик, так это чудесной террасой, примыкающей к каждому номеру, — она вся была увита розами.
