Я вышла на свежий воздух и отправилась подальше от отеля. Не помню уже, сколько я шла вдоль набережной, пока не увидела свободный столик (пара туристов только что поднялась со своих мест).
Столик находился в углублении террасы, что меня, собственно, и привлекло. Не хотелось, чтобы меня увидел тот же прогуливающийся в этот вечерний час Алик. А так я могла, находясь в тени, наблюдать за всем, что происходит вокруг меня.
Подошедший официант быстро убрал тарелки с остатками пиццы, салата и пустые бутылки, положил передо мной меню.
Есть мне не хотелось по понятным причинам. Хотя, с другой стороны, почему бы не заесть стресс ароматной ромовой бабой?!
Кофе подали в прогретой чашке, словно знали, что я, когда нервничаю, начинаю мерзнуть.
Ромовая баба немного меня успокоила.
Мои мысли потекли по параллельному тревогам руслу: с чего бы мне вообще переживать? Не я же убила этого «американца»!
Хотя, может, кто и вспомнит, как мы вместе с ним входили утром в отель. Ну и что?
Не знаю, когда его прирезали, как поросенка, но меня-то тогда в отеле не было.
У меня было алиби — моя квартирная хозяйка Александра. Затем — Алик (если он мне, как и Алекс во время дневного сна, не приснился). Да и вообще меня наверняка с кем-то спутали!
И тут я увидела его.
Того, ради кого и приехала сюда.
Это был точно он. Но на этот раз не кормил кошек, а просто шел походкой уставшего человека вдоль набережной с большой черной папкой в руке, на плечо его был наброшен ремень темно-синей мужской сумки.
Оставив на столике деньги, я быстро встала и пошла за ним.
Я шла как загипнотизированная. И если бы он пошел прямо по воде, я, не задумываясь, отправилась бы следом…
Я смотрела на него — спина, ноги, волосы… Да, кое-что изменилось, он стал более сутулым, но рост такой же, волосы… Я никогда не видела своего мужа с такими длинными волосами.
Иногда он останавливался, чтобы поправить ремень сумки или поставить папку на землю, перехватить веревочные ручки.
Я останавливалась тоже, пыталась спрятаться за спины прохожих, чтобы он, не дай бог, не обратил на меня внимание.
Затем мужчина, которого я принимала за Алекса, свернул на узкую улицу, идущую вверх, в противоположную сторону от залива, где почти не было людей, и лишь увитые зеленью фонари освещали каменные стены домов.
Каблучки моих туфель производили определенный шум, и тогда я, чтобы он не заметил меня, быстро скинула их и пошла по теплым каменным плитам босая.
Кружева моей юбки шуршали, выдавая мое присутствие, и мужчина уже пару раз обернулся, чтобы увидеть, кто его преследует. Но убедившись, что это всего лишь девушка, а не какой-нибудь бандит, спокойно продолжил свой путь.
Инстинкт самосохранения в то время оставил меня, я шла по ночной улице за незнакомым мне мужчиной, даже не думая о том, как буду добираться обратно домой, в свою квартиру. А то, что я нахожусь ну очень далеко от нее, было очевидным.
Не помню, сколько по времени я шла за ним, пока он наконец не остановился перед домом, часть белой при свете фонаря стены которого занимала массивная деревянная резная дверь.
Мужчина достал ключ из сумки и открыл дверь. Вошел внутрь и вдруг сделал шаг назад и, обращаясь ко мне (причем лицо его было серьезным), спросил меня:
— Bene, vieni?
[2]
— Что? Вы мне?
Он кивнул и сделал жест руками, как бы приглашая меня войти.
Я стояла в нерешительности в пяти шагах от него, босая, перепуганная, обнаруженная.
— Вы по-русски не говорите?
— Russo? — Он усмехнулся и покачал головой.
Нет, он не понимал.
Он еще что-то мне говорил, приглашая войти, и я теперь могла увидеть его хорошо освещенное фонарем лицо. Но это точно был Алекс.
Он звал меня, и как я могла не пойти за ним?
Однако я продолжала стоять на месте — рыдания распирали меня где-то внутри, в груди, я стала задыхаться.
И тогда этот итальянец, опустив свои сумки-папки на плитки крыльца, подошел ко мне и взял за руку. Но не потянул, а словно сам ждал моего решения, согласия, движения. И тогда я кивнула головой и пошла за ним, наслаждаясь его теплой рукой.
В какое-то мгновение он провел ладонью по моим волосам, щеке и успел даже слегка коснуться губами моих губ.
Вот просто уложился в одну секунду!
На нем были все те же голубые джинсы, белая мятая рубаха. Спутанные волнистые волосы на самой макушке выгорели от солнца.
Мне все еще не верилось, что я нашла его. Что мне посчастливилось увидеть его в первый же вечер моего пребывания в Неаполе. Разве не для этого я приехала, чтобы увидеть его? Так чего же теперь отступать? Я всегда успею вернуться на квартиру, как и купить билет на самолет в Москву. Куда все это от меня денется? Никуда. Я должна жить здесь и сейчас. И должна поверить в то, что передо мной мой муж, Алекс.
— Алекс, — тихо позвала я его.
Он же, решив, что это мое имя, широко улыбнулся и представился:
— Дино.
Я беззвучно зарыдала. Одной грудью.
Словно мое разочарование и возмущение клокотали внутри меня, позволяя глазам оставаться сухим.
Мы вошли с ним в маленький дворик, вспыхнул свет, и я увидела белый стол, каменные скамьи с керамическими горшками с пеларгониями, плетеные стулья, под ногами — цветная красно-зеленая плитка.
Дино распахнул стеклянную дверь, ведущую теперь уже в дом, внутри зажегся свет, и я увидела желтые стены большой мастерской, заваленной бумагой, деревянными рамками. Вдоль стены тянулись полки с разноцветными баночками, вазы с сухими цветами, керамические банки с кистями и карандашами. Возле окна стояла мраморная статуя ангела и старый мольберт.
— Я не знаю итальянский, да и английский — через пень-колоду… — начала я, — поэтому я не могу объяснить тебе, почему я здесь. Ты, Дино, как две капли воды — мой муж Алекс.
— Алекс? — Он, освободившись наконец от своей поклажи, подошел ко мне, обнял за талию и привлек к себе.
Моя щека уперлась в разрез его рубашки, я почувствовала его тепло и запах табака, моря, одеколона, скипидара.
— Скажи, что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказался? Какая нелегкая принесла тебя сюда? Скажи!!! Как мог ты так поступить со мной?!!
Кажется, я тогда я своим криком сорвала голос.
Дино же ничего не ответил, подхватил меня и унес куда-то в глубину дома…
8
Глубокой ночью, обезумевшая от нахлынувших чувств и воспоминаний, дрожащая от любовного озноба, я взяла Алекса за руку, вытянула из постели, и мы вышли с ним во дворик.
