– Спасибо, мэм.
Еще одна пауза, а потом капитан поинтересовалась:
– Как ваша нога?
– Прошу прощения?..
– Ваша нога. У вас была травма. Теперь уже все в порядке?
– Да, конечно. Все было не так уж серьезно.
– Все же очень неприятный случай.
Вступление было сделано. Джудит ждала, когда же капитан перейдет к сути. И после еще одной мучительной паузы капитан приступила:
– Боюсь, у меня для вас не очень хорошие новости, Данбар. Мне очень жаль.
– Это касается моих родных?
– Да.
– Что с ними?
– Мы получили информацию от Красного Креста и департамента социального обеспечения ВМС. Эти две организации работают в тесной связи друг с другом… Я… вынуждена сообщить вам, что ваш отец умер. В лагере Чанги, от дизентерии, через год после падения Сингапура. Он был не один. Товарищи по заключению делали все возможное, чтобы помочь ему, ухаживали за ним, но, конечно, условия были ужасающие. Без лекарств, да и еды не хватало. Много ли тут сделаешь? Но его окружали друзья. Не стоит думать, что он умер в одиночестве.
– Понятно, – прошептала Джудит. Во рту у нее внезапно так пересохло, что выговорить это единственное слово стоило ей неимоверного труда. Она попробовала снова, на сей раз получилось чуть лучше: – А мама? И Джесс?
– Пока мы не располагаем какими-либо определенными сведениями. Известно только, что их корабль, «Раджа Саравака», был торпедирован в Яванском море через шесть дней после взятия Сингапура. Судно было невероятно перегружено и затонуло почти мгновенно. Считаные секунды оставались на то, чтобы покинуть корабль, и в официальных кругах склоняются к тому, что если кому-то и удалось спастись, то таких счастливцев можно пересчитать по пальцам.
– Нашли кого-нибудь, кто спасся?
Капитан покачала головой:
– Нет. Пока нет. На Яве, Суматре и в Малайе столько лагерей, есть даже лагеря для гражданских лиц в самой Японии. Понадобится время, чтобы всех освободить.
– Быть может…
– Я думаю, дорогая, особенно надеяться не стоит.
– Так вам и посоветовали мне сказать?
– Да. Боюсь, что так.
Над головой жужжали вентиляторы. Из открытого окна донесся шум мотора – это шлюпка приближалась к пирсу. Где-то стучал молот. Они погибли. Их больше нет. Три с половиной года ждать и надеяться – и все напрасно. Никогда, никогда больше она не увидит никого из них.
Повисла длинная пауза, потом Джудит услышала голос капитана:
– Данбар, вы в порядке?
– Да. – Может быть, она ведет себя неадекватно. Возможно, она должна плакать, заливаться слезами. Но слезы никогда еще не казались так далеки, так невозможны. Она кивнула. – Все нормально.
– Может быть, теперь… чашку чая… или чего-нибудь другого?..
– Нет.
– Поверьте, я от всей души вам сочувствую. – Голос капитана прервался, и Джудит пожалела ее – у капитана было несчастное и по-матерински заботливое лицо. Должно быть, тяжкая обязанность сообщать такие страшные новости. Джудит заговорила, и ее поразило спокойствие собственного голоса:
– Я знала, что «Раджа Саравака» затонул. То есть знала, что он так и не пришел в Австралию. Мама обещала написать, как только они окажутся в Австралии, но я не получала ничего после того последнего письма из Сингапура.
Она вспомнила письмо, читанное столько раз, что последний, душераздирающий абзац уже знала наизусть: «Странно, но у меня в жизни то и дело бывают моменты, когда я вдруг начинаю задавать себе вопросы, на которые нет ответа. Кто я? Что я здесь делаю? И куда я иду? Сейчас все это как будто обретает ужасающую реальность и похоже на навязчивый кошмар, который снова возвращается».
Предчувствие? Теперь уже никогда не узнать.
– Я понимала, что с кораблем должно было что-то случиться. Но, несмотря на это, я убеждала себя, что они спаслись; попали на спасательную шлюпку или плот; что их подобрали или…
Яванское море. Акулы. Ее собственный кошмар. Джудит поспешно отогнала ужасную мысль.
– Не думаю, что у них был шанс. Джесс слишком мала, а моя мать никогда не могла похвастаться тем, что прекрасно плавает.
– У вас есть еще братья или сестры?
– Нет.
Капитан Бересфорд снова опустила глаза в разложенные на столе бумаги, которые, как только теперь поняла Джудит, были ее послужным списком, начиная с самого первого дня, когда она поехала из Пензанса в Давенпорт и записалась добровольцем в женскую вспомогательную службу ВМС.
– Здесь говорится, что ваши ближайшие родственники – капитан и миссис Сомервиль.
– Да. Я не могла вписать родителей, так как они жили за границей. Боб Сомервиль теперь контр-адмирал в Коломбо. Бидди Сомервиль – сестра моей матери. – Тут она вспомнила: – Я обещала послать ей телеграмму, как только что-нибудь станет известно. Надо непременно это сделать, она ждет новостей.
– Мы можем помочь. Напишите текст телеграммы, а остальное я возьму на себя.
– Спасибо.
– Но ведь у вас есть друзья на Цейлоне. Кэмпбеллы. Вы провели у них последний отпуск.
– Да, правда. Они знали моих родителей.
– Я упомянула о них только потому, что вам, на мой взгляд, следует взять отпуск. Уехать из Тринкомали. Вы не хотели бы снова пожить у них?
Захваченная этим предложением врасплох, Джудит принялась мучительно раздумывать. Нювара-Элия. Горы, прохлада и дожди. Склоны холмов, одетые зеленью чайного куста, и лимонное благоухание эвкалиптов. Простое, но удобное бунгало, растопленный дровами камин по вечерам…
Однако, поколебавшись, она в конце концов отрицательно покачала головой.
– Вам не нравится эта идея?
– Вообще говоря, не очень.
Она чудесно провела тот отпуск у Кэмпбеллов, но второй раз такому уже не бывать. Во всяком случае, не теперь. Теперь ее страшила мысль о бесконечной череде вечеринок в тамошнем клубе и калейдоскопе новых лиц. Она предпочла бы что-нибудь поспокойней. Такое место, где можно зализать раны. Она попыталась объяснить:
– Нет, разумеется, Кэмпбеллы бесконечно добры… Дело не в том…
Она могла бы и не продолжать. Капитан улыбнулась:
– Прекрасно понимаю. От самых близких друзей можно устать. Тогда у меня другое предложение. Почему бы вам не съездить в Коломбо и не отдохнуть какое-то время у контр-адмирала Сомервиля? Его резиденция расположена на Галле-роуд, там полно места, и у вас в распоряжении будут слуги. А самое главное – вы будете со своим родственником. Мне кажется, в настоящий момент это как раз то, что вам нужно. Время, чтобы примириться с тем, что я вынуждена была только что вам сообщить. Хорошая возможность обо всем поговорить… возможно, даже обсудить кое-какие планы на будущее…
