Бидди невольно посочувствовала сестре. Она прекрасно понимала, чтó стоит за этим бурным и неожиданным излиянием. Все это, на ее взгляд, не имело никакого отношения к предстоящим рутинным сборам в дальнюю дорогу и к неминуемому отъезду, равно как и к прощанию с Джудит. Дело было в Брюсе. Бидди очень жалела его, несмотря на все его занудство. Четырехлетняя разлука не могла пойти на пользу никакому браку, к тому же Бидди сомневалась, что Молли, такая нежная, утонченная и застенчивая, хороша в постели. Как одинокие мужья удовлетворяют свои естественные сексуальные потребности – было недоступно ее пониманию. Но по зрелом размышлении – не настолько уж и недоступно. Самым простым разрешением проблемы для таких пар было бы закрыть глаза на возможную неверность, но… даже Бидди, при всей своей легкомысленности, с детства была обременена свойственными ее поколению предрассудками и потому не позволяла себе заходить слишком далеко в своем воображении. Она старалась просто не думать об этой печальной истории.
Краска сошла с лица Молли. Бидди решила, что настал момент сказать что-нибудь ободряющее. С наигранным оптимизмом она начала:
– Знаешь, я уверена, что все в конце концов образуется. – Но это прозвучало не слишком убедительно. – Я в том смысле, что… я думаю, тебя ждет впереди много ярких впечатлений. Как только ты сядешь на корабль, ты почувствуешь себя совершенно другим человеком. Только подумай о блаженстве, которое тебя ждет: три недели полнейшего безделья – можешь полеживать себе в шезлонге и не думать ни о чем. В Бискайском заливе ты перестанешь страдать от морской болезни, и тогда, может быть, наступит самая восхитительная пора в твоей жизни. Ты вернешься к солнцу, в тропики, в твоем распоряжении будет масса слуг. Встретишься со старыми друзьями. Я почти завидую тебе!
– Да… – Молли выдавила из себя сконфуженную улыбку. – Это правда. Я просто дура. Прости меня. Я знаю: ты считаешь меня дурой.
– Да нет же, глупенькая! Я тебя понимаю. Я помню, как тяжело мне было оставлять Неда, когда мы с Бобом уезжали на Мальту. Но так устроен мир. Нельзя быть и здесь и там одновременно. Главное, ты уверена, что оставляешь Джудит в такой школе, где о ней сумеют позаботиться, где ей будет хорошо. Как, к слову, называется это заведение?
– «Школа Святой Урсулы».
– Тебе понравилась директриса?
– О ней очень хорошо отзываются.
– Понятно. Но тебе она понравилась?
– В общем, да. Хотя сначала я ее боялась. Умные женщины всегда пугают меня до смерти.
– Чувство юмора-то у нее, по крайней мере, имеется?
– Да я с ней шутками не обменивалась.
– Но ты довольна этой школой?
– О да. Даже если бы не надо было ехать на Цейлон, думаю, следовало бы отправить Джудит в «Святую Урсулу». Порткеррисская школа превосходна в плане образования, но там учатся дети из разных слоев… и все вместе. Достаточно сказать, что ее лучшей подругой была дочь бакалейщика.
– Я не вижу в этом ничего плохого.
– Да, но ты же понимаешь, как это бесперспективно… в отношении будущего…
Бидди делано рассмеялась:
– Право, Молли, ты всегда была невозможным снобом!
– Ничего подобного. Просто выбор друзей – это важно.
– Да уж, в отношении правильных друзей ты преуспела.
– На кого ты намекаешь?
– На Луизу.
– Она тебе не нравится?
– Так же, как и я ей. Во всяком случае, я бы не хотела провести Рождество у нее в гостях.
Молли опять взволновалась:
– О Бидди, заклинаю, только не лезь в это дело и оставь свои возражения при себе! Обо всем уже договорено, и я не хочу ничего слышать!
– Никто и не собирается высказывать никаких возражений, – заверила Бидди и тут же принялась закидывать ее возражениями: – Луиза, этот старый сухарь! Зануда со своим вечным гольфом и бриджем! В ней нет ни капли женственности, ни капли естественности, ни капли… – она нахмурила лоб в поисках подходящего слова, – ни капли теплоты!
– Ты ошибаешься, она очень добрая. Она подставила мне плечо, сама предложила позаботиться о Джудит, мне даже просить не пришлось. Это поистине великодушно с ее стороны. И еще она обещала подарить Джудит велосипед, это щедрый подарок, ведь они очень дорогие. А самое главное – на нее можно положиться, так что Джудит будет как за каменной стеной, и я смогу о ней не волноваться.
– А ты не задумывалась о том, что Джудит, возможно, требуется больше, чем «каменные стены»?
– Что, например?
– Свобода для выражения чувств, возможность развиваться в соответствии со своими наклонностями. Ей скоро пятнадцать, это пора поисков, время, когда расправляют крылья. Она захочет найти новых друзей, захочет общения с противоположным полом…
– Ах, Бидди, я так и знала, что ты скажешь о «противоположном поле»! Джудит еще рано думать об этом.
– Молли, может, хватит притворяться глухой и слепой? Ты же была здесь, рядом с ней все эти дни. Она буквально расцвела в этой жизнерадостной атмосфере! Ты не должна отнимать у нее естественные радости жизни. Ты же не хочешь, чтобы она, как мы в свое время, росла в беспросветной обстановке монастыря?
– Мое мнение не имеет значения. Я же сказала, что уже поздно говорить об этом. Она будет у Луизы.
– Так я и знала – тебя ничем не прошибешь!
– Раз знала, так зачем затеяла весь этот разговор?
Бидди захотелось ударить сестру, но она подумала о Джудит и сдержала свое негодование. Вместо этого она решила испробовать другой, более мягкий подход, попытаться убедить сестру кроткими и разумными доводами:
– Джудит могла бы навещать нас изредка. Не смотри же на меня с таким ужасом, это вполне реально. На самом деле это предложил Боб. Джудит ему очень понравилась. Для нее это будет приятная смена обстановки, да и Луиза отдохнет без нее.
– Я… Мне нужно посоветоваться с Луизой…
– О Молли, во имя всего святого, есть у тебя своя голова на плечах или нет?!
– Я не хочу огорчать Луизу…
– Потому что Луиза не одобряет моего образа жизни?
– Нет, потому что я не хочу опять все переворачивать вверх дном, менять то, что уже решено… заставлять Джудит разрываться… между вами. Во всяком случае, не сейчас. Пойми, Бидди, умоляю тебя. Может, когда-нибудь в другой раз…
– Другого раза может не быть.
– О чем ты? – встревоженно спросила Молли.
– Почитай, что пишут в газетах. В Германии победил нацизм, а Боб считает, что герру Гитлеру нельзя доверять, не говоря уже об этом жирном борове Муссолини.
– Ты хочешь сказать… – Молли сглотнула, – война?
– Не знаю. Но я считаю, что мы не можем жить так, как будто у нас в запасе целая вечность, потому что завтра мы можем остаться ни с чем… Признайся, ты просто не хочешь, чтобы Джудит приезжала ко мне. Вероятно, ты считаешь, что я плохо на нее влияю. Все эти развеселые вечеринки, молодые лейтенанты… Так ведь?
