Надо было, конечно, возмутиться, заявить, что она не крепостная и не заключенная, но Ася взглянула в папины глаза, вспомнила, о чем он ей рассказывал…
…И все хорошее настроение улетучилось.
– Пока, – буркнула она девчонкам и поняла, что бурчит ровно тем же тоном, что и папа.
* * *
Гриша засел в своей комнате, обложился учебниками и делал вид, что готовится к ЕГЭ.
На самом деле он пытался пробиться к Владе. Звонки она сбрасывала, поэтому он забрасывал ее эсэмэсками, сообщениями в вайбере и фейсбуке, к которому когда-то только ради Влады и подключился.
«Мне нужно срочно с тобой встретиться!»
«Ответь, пли-и-из!»
«Если не ответишь, то…»
И как кульминация: «Моя жизнь будет на твоей совести».
Последнее сообщение принесло успех. Влада ответила коротко: «Не дури. Ты взрослый человек, у тебя все прекрасно. Я тебе не нужна».
Гриша принялся названивать и писать еще активнее. Но больше от Влады не получил ничего.
Так увлекся, что чуть не спалился.
Без стука отворилась дверь, и вошла мама – с огромной чашкой чая и пирожным на блюдечке.
– Мам! Я занимаюсь вообще-то!
Гриша суетливо сунул телефон под учебники, попытался прикрыть его локтем, но смартфон шмякнулся на пол. Гриша тут же поднял его и принялся запихивать в карман джинсов.
– Сахар для мозгов полезен! – ответила мама, подозрительно глядя на суету сына.
– Да, спасибо, – пробормотал Гриша. – Не отвлекай, ок?
Мама бросила на него еще один оценивающий взгляд и ушла. Гриша вытащил телефон, проверил входящие.
Пусто.
Сердито отбросил телефон, схватил пирожное и проглотил его в два приема, запив горячим чаем.
* * *
Через два часа сидения дома Ася поняла смысл выражения «биться головой об стену». От скуки.
Спать, как назло, не хотелось. Телефон без интернета оказался куском железа. Телевизор – вообще каким-то странным прибором, Ася так и не поняла, как можно смотреть бесконечную тупую рекламу без возможности перемотки. Она посидела немного рядом с отцом, но ее быстро замутило от мелькающих каналов.
Ася ушла в свою комнату. Включила музыку на телефоне, чтоб не сидеть в тишине, но веселее ей от этого не стало.
От тоски Ася сделала домашку по английскому. Попыталась решить математику, но запнулась на первом же примере. Нужен был интернет. По другим предметам задания Ася не знала и спросить теперь не было никакой возможности.
«А это идея!» – обрадовалась Ася.
– Папа, дай мне пароль, мне нужно задание узнать!
Папа покачал головой и отхлебнул чай.
– Не обсуждается, – сказал он.
Ася попыталась поскандались, но отец в трех предложениях объяснил ей, что уроки нужно записывать в школе, что учебники у нее дома есть. В крайнем случае, на полке стоят энциклопедические словари, где она может получить полную информацию по всем интересующим ее вопросам.
– Мы газету выпускали по этим словарям, – похвастался отец.
Или пожаловался, Ася не поняла.
К шести вечера Ася уже знала, как будет выглядеть ее персональный ад. Замкнутое пространство и отсутствие интернета – это две вещи, сочетание которых сведет с ума любого нормального человека. Потому что все остальное просто не имеет значения, все остальное не нужно, не работает. Как утюг без электричества. Как плита без газа.
Без интернета или хотя бы возможности выйти, чтобы его найти, жизнь превращается в набор вещей, которые невозможно использовать.
– Приготовь что-нибудь, – сказал отец.
– Почитай, – сказал отец.
– Убери в своей комнате, – сказал отец.
Ася никогда не думала, что время можно растянуть до такой степени.
В сотый раз глянув на часы и поняв, что все еще шесть вечера, Ася поняла, что мать победила.
Не будет никакого ребенка.
Но и на аборт она не пойдет.
Потому что!
* * *
Все утро Ася прикидывала, как ей лучше осуществить свой план.
И придумала.
И сочинила пламенную речь по случаю.
На перемене между математикой и биологией, когда весь класс засобирался в столовую, она выскочила в коридор первой. Забралась на подоконник и стала ждать. Ее поза (стоя на подоконнике, руки скрещены на груди, голова вздернута) заинтересовала многих. Ближе всех к ней протолкались «Три А» и замерли.
Убедившись, что зрителей достаточно, Ася начала:
– Я не просила этого ребенка, ясно? И я хозяйка себе! И нельзя меня вот так вот бросать!
Ася с ужасом поняла, что тезисы пламенной речи в голове перемешались, а вместо уверенного гордого тона она перешла на фальцет. Но отступать было поздно.
– И я сама решу, когда и что мне делать! А мамочке моей передайте… что она гадина!
Ася зажмурилась, развела руки в стороны… и почувствовала, что кто-то схватил ее за колени.
– Ты с ума сошла?! – заорала классная, не выпуская Асины ноги. – Ты что удумала?
Ася попыталась дернуться, но учительница оказалась неожиданно сильной. Или от испуга вцепилась в колени Аси мертвой хваткой.
– А ну слезай! – приказала Ольга Егоровна. – Медленно и аккуратно. А вы чего тут столпились? Марш в столовую!
Никто не дернулся.
Асе пришлось спуститься. Медленно и аккуратно. Учительница не ослабляла хватку. А когда Асины ноги коснулись пола, Ольга Егоровна схватила непутевую ученицу за локоть. Так и довела до медпункта. Асю сопровождали «Три А», но внутрь их не пустили.
* * *
Ася сидела на кушетке и таращилась на настенные часы. Несмотря на все ее протесты, вызвали не папу, а маму, и теперь предстоял феерический вынос мозга. Ася покосилась на медсестру, которая с хмурым видом строчила что-то в карточке. Чуть-чуть сдвинулась в сторону двери.
– Даже и не думай, – сказала сестра, не прерывая работу. – А то позвоню в психушку, скажу, что была попытка суицида.
– Какого суицида?! – возмутилась Ася. – Я просто от ребенка хотела избавиться.
– А это ты в клинике будешь объяснять.
– Не имеете права! Я несовершеннолетняя! Я законы знаю!
Медсестра наконец оторвалась от писанины и в упор посмотрела на Асю:
– И «Закон о психиатрической помощи…» знаешь? – Она процитировала по памяти: – «Лечение может проводиться без согласия лица, страдающего психическим расстройством, или без согласия его законного представителя». Так что сиди тихо, жди маму.
