Асе показалось, что маму ударили по лицу – она отшатнулась, схватилась за щеки, застыла, затем сорвалась с места и убежала в спальню.
Асю никто не запирал, но дверь она на всякий случай оставила чуть приоткрытой.
И все думала про загадочную потерянную первую дочь.
* * *
На рассвете Ася проснулась оттого, что в комнате кто-то был. Она так удивилась, узнав отца, что даже не испугалась.
– Что? – спросила она шепотом.
Папа молча протянул ей фотографию.
В сумерках Ася с трудом разглядела на фото молодых родителей. У папы на руках маленький ребенок, мама рядом. Мама как мама, а вот папа совсем на себя не похож. Ася никогда не видела, чтобы он вот так улыбался. По-настоящему.
– Я спрятал эту фотографию от мамы, так что не говори ей, что она есть.
Ася кивнула.
– Это не ты, – сказал папа.
Ася кивнула еще раз.
– Это Соня. Она родилась за три года до тебя. И умерла. До года не дожила. У нее был синдром Дауна.
У Аси заболела шея, так старательно она кивала после каждой фразы.
– На фото мы еще не знаем, что все так… фатально, – сказал папа. – У Сони было много проблем со здоровьем, но тут маму выписали из роддома, и у нас была надежда.
Ася как завороженная смотрела на отца на фотографии. На живого ей смотреть было неловко.
– Так что ты на маму не обижайся, – сказал папа, – она-то знает, что этот диагноз не шутка. Она не хочет, чтобы ты проходила через это все. Я думал, она никогда больше на ребенка не решится. И не решилась бы, наверное. Ты, честно говоря, случайно получилась.
Отец посмотрел на Асю и испугался, что ляпнул лишнее.
– Но мы были очень рады. Честно.
– Угу, – мрачно сказала Ася, – только мама мне все время твердит, что я ей жизнь поломала, что она горбатится с моего рождения…
– Ты знаешь, что бабушка нас из дома выгнала, когда мама была тобой беременна, – сказал отец, – но это не потому, что она тебя не хотела. Она просто боялась, что опять родится даун. Она потребовала, чтобы мы… чтобы мама прервала беременность. А мы тогда у нее жили. Мы отказались, тогда она просто поменяла замки. Ты же знаешь бабушку… Мы месяц пожили у друзей, а потом твоя мама нашла работу. У знакомых. Продавать цветы может даже беременная. А когда ты родилась, она тебя с собой на работу брала. Я уверен, что бабушка бы передумала, но тут уже мама пошла на принцип. Мы сняли квартиру в том же доме, что и цветочный магазин. Ты не помнишь ту квартиру, и слава богу… А потом мама бизнес свой развела… Когда мой отец умер и мне досталась эта квартира, я ей говорил – бросай! Но ей цветочки важнее… Но я не о том хотел. Если есть вероятность… Если можно избежать… Когда ребенок умирает…
Тут отец задохнулся. Ася первый раз видела, как это – «слова застряли в горле», и ей стало страшно.
– То есть нужен аборт? – спросила она.
Отец кивнул.
– Но почему?
Ася закрыла лицо руками и рухнула на кровать. Только она успокоилась, только решила, что будет делать, как опять все испортилось! Перед глазами стояло папино счастливое лицо на фото.
– То есть если бы Соня не родилась, было бы лучше? – спросила она.
– Ты бьешь ниже пояса, – сказал отец, – это не по-человечески.
– А отправлять родную дочь на аборт по-человечески? – спросила Ася.
Отец встал. Вздохнул. Он довольно долго молчал, перед тем как начать говорить.
– Тогда я бы отдал все на свете, только бы она была жива, – сказал он. – Сейчас я понимаю, что те несколько месяцев были адом. И я никому бы не пожелал… Она умерла не от того, что была дауном, у нее был целый букет сопровождающих болезней и…
Ася быстро перебила отца.
– Ну вот, видишь! – сказала она. – С чего ты взял, что все повторится?
– Ася, пожалуйста, начни соображать, – сказал отец. – Мама эту историю похоронила, она уничтожила все документы, она никогда не говорит и не вспоминает. Я рассказал тебе только для того, чтобы ты понимала, почему она так себя ведет. Неадекватно.
Ася еще раз посмотрела на фото. Она представила себе, что это не папа, а Гриша. Счастливый отец забирает ребенка из роддома.
– Ты любил ее? – спросила Ася.
– Маму? – переспросил отец.
– Соню, – раздраженно поправила его Ася.
– Ну конечно, – сказал папа, – как же не любить. Это ж ребенок.
– Я буду рожать, – сказала Ася.
Папа смотрел на нее долго и беспомощно.
– Я слышал, что у женщин во время беременности что-то с мозгами случается, – сказал он, – но у твоей матери было не так критично.
* * *
После утреннего визита отца Ася так и не заснула, ворочалась и представляла свою старшую сестру Соню. Сейчас ей было бы девятнадцать. Она бы уже училась в каком-нибудь вузе. Почему-то Ася была уверена, что Соня от природы очень умная. И красивая. Она бы помогала своей младшей сестренке во всем. Научила бы ее краситься и строить глазки парням. А кто-нибудь из Сониных однокурсников обязательно запал бы на Асю…
В школу Ася пришла в сомнамбулическом состоянии. Учителя изо всех сил старались ее не трогать, так что с каждым уроком Ася погружалась в себя все глубже. И долго не могла понять, чего от нее хотят «Три А».
– Всё! – Настя помахала перед Асиным носом ладонью. – Уроки закончились. Можно идти домой.
На слове «домой» Ася сморщилась. Папа с вечно кислой миной, мама придет к ужину и продолжит ее прессовать. И никакого интернета. Девчонки переглянулись.
– Слушай, – предложила Анжела, – я своей маме рассказала про твою ситуацию, можем пойти ко мне. До вечера.
Ася встрепенулась. Жизнь налаживалась.
– Без ночевки, – торопливо добавила Анжела, – но часов до десяти – легко.
Ася кивнула и поднялась, волоча рюкзак за лямку. Только тут она сообразила, что так и не открыла его. «Три А» разулыбались и принялись расспрашивать ее про самочувствие, про Гришу и про Асины чувства.
Пока дошли до первого этажа, Ася успела изложить историю, в которую и сама поверила: вернуть Гришу – не проблема. Но зачем? Асе нужен взрослый, серьезный мужчина, на которого можно положиться… Девчонки кивали и старались держаться к Асе поближе, чтобы не пропустить ни единого слова. Ася чувствовала себя все лучше и лучше.
Но на выходе из школы ее ждал отец.
– Привет, – буркнул он, – пошли домой.
– Здравствуйте… – бодро начала Алина, но сообразила, что не знает имени-отчества Асиного папы, поэтому закончила скомканно: – А мы тут Асю в гости зовем. Можно?
– Нельзя, – ответил Алексей Ульянович. – Пошли. Мать приказала тебя доставить.
