Подхватив автоматы, штурмовая группа скрылась за стальной дверью.
Гитлер сел за стол, снял трубку телефона:
– Что происходит в зале?
– Все спокойно, мой фюрер, – доложил голос, – Сталин и Хрущев вышли.
– Что делает Борман?
– Ест, мой фюрер.
– Начинайте операцию “Червяк”.
– Слушаюсь.
Гитлер положил трубку, заметил на тыльной стороне своей руки каплю спермы, поднес руку к лицу и задумчиво слизнул мутноватую каплю.
На столе лежал свежий номер “Völkischer Beobachter”. Гитлер рассеянно посмотрел на газету. Последние годы он не читал ее, считая вульгарной.
Номер открывался большой статьей Бертольта Брехта “Остерегайтесь плевать против ветра!”.
Гитлер двумя пальцами подтянул к себе газету, начал читать:
Наша гнилая псевдоинтеллигенция, вскормленная заокеанскими плутократами и местными Агасферами Упадка и Разложения, снова поднимает голову. Вообразив себя Зигфридом Разрушения, уже искупавшимся в крови “поверженного” дракона Великой Народной Культуры, она в очередной раз готова плюнуть в лицо народа ядовитым плевком культурного сифилитика…
Брезгливо поморщась, Гитлер отодвинул газету.
Оркестр в зале играл “Грезы любви”, когда офицер СС мягко приблизился к Борману, наклонился:
– Господин Борман, вас вызывает доктор Геббельс.
– Он же в отпуске на Цейлоне? – Борман недовольно кинул на тарелку недоеденное крыло фазана.
– Рейхсминистр прервал отпуск и только что прибыл в Берлин, – доложил эсэсовец.
Борман вытер жирные губы, встал:
– Прошу прощения, господа. Неотложные дела.
– Мартин! Неужели и вы нас покинете? – воскликнула Ева.
– Дорогая Ева, срочный звонок из Берлина. Но это ненадолго. – С легким полупоклоном Борман заторопился к выходу.
– Невыносимо жить с вождями, – вздохнула Ева, лениво жуя миногу.
– Когда они такие деловые? – улыбнулся фон Риббентроп.
– И такие темпераментные, – с улыбкой посмотрела Эмми Геринг на Еву.
– Все, рейхсфюрер. – Охранник отжал последнюю порцию голубого фарша.
– Отлично. – Гиммлер посмотрел на три стакана с голубой жидкостью, достал из кармана металлическую коробку, протянул охраннику. – И побыстрей.
Охранник открыл коробку. В ней лежали три больших шприца. Каждый из охранников взял по одному, опустил иглу в свой стакан и стал набирать жидкость.
– Приступим, господа. – Гиммлер протянул Сталину и Хрущеву резиновые жгуты.
– А… какова доза? – Сталин расстегнул опаловую запонку, стал закатывать рукав.
– Чем больше, тем лучше, Иосиф. – Гиммлер с трудом сдвинул рукав со своей ручищи.
– Вы уверены? – Хрущев перетянул свое предплечье жгутом.
– Граф, если я что-то говорю, значит, я в этом уверен.
– А эти… молодцы, они… попадут в вену? – спросил Сталин, недоверчиво глядя на трех охранников со шприцами.
– Иосиф, они попадут во что угодно. – Гиммлер первым положил свою перетянутую руку на ящик, сжал огромный кулак. – Господи, неужели я перестану быть толстым?
– А я горбатым, – нервно усмехнулся Хрущев.
– Это… совсем не важно… – Сталин подготовил свою руку. – Вообще… я представлял, что все произойдет в более приличной обстановке… Генрих! Мы даже не попрощаемся с миром?!
– Нет времени, Иосиф. Электрический демофоб хитер и коварен.
– Свинство! Свинство! – выкрикнул Сталин.
– Мой друг, от рая нас отделяют секунды.
– Тогда я – первый! – Сталин положил свою руку рядом с рукой рейхсфюрера.
– Иосиф… – Хрущев нервно засмеялся. – Я не верю… это… какой-то бред…
– Заткнись, дурак! – прикрикнул на него побледневший Сталин. – Колите быстрее!
Охранник Мартин взял его запястье.
Внезапно решетки на трех вентиляционных каналах отвалились, из темноты высунулись автоматные дула и изрыгнули шквальный огонь.
– Шприцы! – пронзительно закричал Гиммлер, тяжело валясь на пол.
Охрана заметалась вокруг вождей. Но пули быстро и точно устраняли ненужный человеческий материал. Вскоре вокруг забившихся между ящиками вождей лежали окровавленные трупы.
Огонь прекратился.
Из вентиляционных каналов стали выпрыгивать подопечные Скорцени.
Сталин поднял голову. Два шприца лежали на ящике, один, разбитый, валялся на полу. Неподалеку умирал простреленный в лицо Сисул.
Сталин подполз к нему.
– Хозяин… – прошептал Сисул, переводя глаза на Сталина.
Сталин положил ему руку на смертельно вспотевший лоб.
– Хозяин… – выдохнул Сисул и задрожал в агонии.
Сталин тронул пальцем его трепещущие губы.
– Господин Сталин, вы свободны! – раздался голос Скорцени.
– От чего, болван? – Сталин поискал глазами Хрущева.
Граф с перетянутой жгутом рукой выглянул из-за простреленного ящика с рисом.
Ручейки рисовых зерен мягко струились из дыр.
Хрущев равнодушно глянул на трупы своих ниндзя и Аджубы. Гиммлер заворочался на полу, приподнялся:
– Кретины, вы разбили шприц!
– Это не проблема. – Скорцени дважды выстрелил ему в голову.
Зарычав, Гиммлер метнулся к нему. Юркий Скорцени отпрыгнул, полутонная туша вломилась в стену из ящиков. Автоматчики нажали на гашетки, шпигуя свинцом эту гору мяса. Но рейхсфюрер не хотел умирать: яростно круша ящики с лапшой, он выбирался из них, чтобы кинуться на убийц. Скорцени подбежал, вложил ему дуло в ухо и выстрелил. Гиммлер перестал барахтаться, повернулся и недоверчиво посмотрел на Скорцени. Тот выстрелил еще, еще и еще раз.
– Зассанец, – пролепетал рейхсфюрер кровавыми губами и рухнул на Скорцени.
На этот раз Отто не увернулся – туша накрыла его, раздался хруст костей и хриплый задавленный крик.
– Собирайте, собирайте немедленно! – закричал Сталин, суетясь возле разбитого шприца.
– Иосиф, нам хватит, – поднялся с пола Хрущев.
Скорцени продолжал вопить. Один из офицеров выстрелил ему в невысокий лоб, навел автомат на Сталина:
– Вы должны подняться наверх, господин Сталин.
– Я это сделаю и без вашего автомата. – Сталин держал в руках по шприцу и не отрываясь смотрел на них. – Mon cher, ты уверен, что нам хватит?
– Нет никакой разницы между дозами. Один кубик или миллион – все равно. Гиммлер – перестраховщик. Как всякий немец.
