– Ищите!
Семеро двинулись по бункеру, заглядывая в блоки и добивая персонал. Остановились возле водяной двери. Сквозь неподвижный пласт воды светилась желтая надпись SOLARIUM.
– Это что, Иван? – непонимающе спросил Карпо.
– Это… блядские обморачивания. – Иван сунул дуло обреза в дверь, вода послушно расступилась. Он шагнул сквозь воду и оказался в баре. Оглушительно ревела музыка, стены и потолок шевелились как живые, переливаясь всеми цветами радуги, небольшая группа ярко одетых людей танцевала посередине. Худой человек в красном костюме что-то делал за стойкой бара. Вслед за Иваном вошли Сергей и Коля Маленький.
– О! Рипс, наши храбрые шаоняни с охоты вернулись! – закричал один из танцующих. – Кого убили, рипс пеньтань?
– Сяочжу! Они убили сяочжу! – завизжала женщина в переливающемся костюме, подпрыгивая и делая сложные движения.
– Присоединяйтесь, сержанты! – закричал человек с полуметаллическим лицом.
Стоящий за стойкой молча смотрел на вошедших. Вдруг он сделал движение рукой, и музыка стихла.
– What’s the fuck?! Агвидор, я убью вас, рипс! – завизжала женщина, хватая пальцами воздух.
– Агвидор, вы рискуете L-гармонией! – бессильно опустился на пол человек с потным лицом и серебрящимися волосами.
– Кто это? – спросил стоящий за стойкой.
Смех и выкрики смолкли, танцевавшие замерли и смотрели на вошедших.
– У, бляди мелкие! – с ненавистью проговорил Иван и выстрелил в человека за стойкой.
Сергей и Коля Маленький открыли огонь. Раздались визг и крики умирающих.
– Не всех, не всех! – крикнул Иван, перезаряжая обрез.
Стрельба прекратилась.
Среди убитых и тяжелораненых лежал, обхватив лысую голову руками, худой как палка человек.
– Всех кончить, а этого оставить! – скомандовал Иван и вышел сквозь булькнувшую дверь в коридор.
Вскоре в бункере не осталось ни одного живого, кроме худого человека.
– Как твое имя? – спросил Иван худого.
– Борис Глогер, – ответил худой.
Лицо его было узким, загорелая кожа обтягивала кости черепа. На висках под кожей виднелись металлические пластины сложной формы.
– Где то, ради чего вы здесь? – спросил Иван.
– В инкубаторе.
– Где инкубатор?
– Блок № 9.
– Где блок № 9?
– Возле аппаратной.
– Где аппаратная, сухая кишка?! – заскрежетал зубами Иван.
– Я покажу… я все покажу вам, – вздрогнул худой, опуская зеленые ресницы.
Они пошли по коридору и остановились возле белой двери с изображением овечьей головы.
– Почему овца? – спросил Иван. – Здесь что, овец растят?
– Это эмблема РОСГЕНИНЖа.
– Открывай!
Худой сунул свой палец в отверстие. Дверь поехала в сторону, в блоке загорелся свет. Худой подошел к инкубатору, открыл. В ярко освещенном теплом и тесном пространстве лежали в позе зародышей семь тел.
– Они? – спросил Иван.
– Да. Это все семь объектов.
Иван посмотрел на лежащих. Они были разные по росту и по формам. На шеях у всех торчали желтые полоски с именами. Под кожей у каждого то здесь, то там виднелись отложения голубого сала. Сало светилось нежно-голубым, ни на что не похожим светом.
– Федор! – позвал Иван.
Федор подошел, расстегнул тулуп и вытянул из-за пояса холщовый мешок. Иван достал из валенка финку с наборной рукояткой, обтер шарфом и воткнул в спину Достоевского-2.
– Помочь, Ваня? – спросил Николай.
– Режь у других, – засопел Иван, вырезая из спины кусок голубого сала.
Николай достал свой нож и вонзил его в поясницу Толстого-4. Иван тем временем осторожно вынул из спины Достоевского-2 солидный кусок и положил в мешок.
– Чего рты раззявили? – оглянулся он на остальных братьев. – Режьте, режьте!
Николай вырезал, поднес к лицу. Сало осветило его прыщеватое, покрытое шрамами лицо.
– Надо же! – улыбнулся он, обнажая гнилые зубы.
Коля Маленький подошел, понюхал:
– Вроде грибами пахнет…
Николай тоже понюхал:
– Не. Не грибами. Молоком.
– Молоком? – засмеялся Коля Маленький. – Когда ты его видал?
– Хорош гулять! – Иван сунул в мешок другой кусок.
Братья склонились над телами. Некоторое время работали молча.
– Все вроде… – Иван уложил в мешок последний кусок. – Федор, ты понесешь.
Высокий широкоплечий Федор взвалил мешок на спину:
– Не шибко тяжкий.
– Идите наверх, ждите меня, – приказал Иван.
Братья вышли.
Иван проводил их взглядом, повернулся к стоящему в углу худому:
– Борис Глогер! Поди сюда!
Худой подошел. Иван вынул из-за пазухи висящий на шее диктофон, нажал клавишу:
– Что такое голубое сало?
Глогер посмотрел на свои тонкие пальцы:
– Это… вещество LW-типа.
– Говори по-русски. Что за LW-тип?
– Это сверхизолятор.
– Что такое сверхизолятор?
– Вещество, энтропия которого всегда равна нулю. Температура его всегда постоянна и равна температуре тела донора.
– Где оно используется?
– Пока нигде.
– Тогда зачем оно понадобилось?
– Это в плюс-позите трудно обосновать…
– Не тяни муде, у меня мало времени! Говори быстро, по-русски и по делу!
– Ну, рипс… Чистый Космос… Это вещество было получено случайно при пробной реконструкции скрипторов… то есть тех, кто записывал свои фантазии на бумаге.
– Писателей, да?
– Да… их так раньше называли.
– И что?
– И… это вещество… то есть… рипс… существование сверхизоляторов породило четвертый закон термодинамики.
– И что это за четвертый закон?
– В веществах LW-типа энтропия постоянна и не зависит от изменения температуры окружающей среды. И формула… но… я вообще-то человек далекий от точных наук… так что я не в плюс-директе…
– Кто ты по профессии?
– Биофилолог. Специализация – логостимул.
– А технари где ваши?
– Вы их убили.
– И ты не знаешь, для чего нужно голубое сало?
– Есть проект МИНОБО. Я не знаю подробностей… но, цзюй во каньлай… они делают реактор на Луне, реактор постоянной энергии. Он строится в виде пирамиды… пирамиды из сверхпроводников 5-го поколения и голубого сала… слоями… слоями… и он позволит решить в плюс-директе проблему вечной энергии.
