Дядя усадил нас за стол, налил горячего чаю и предложил перекусить перед дорогой. Он остался в моей памяти таким, каким я видел его в последний раз. Он стоял у двери своего дома, глядя вслед грузовику, в котором я уезжал от него навсегда. Конечно, я не видел его глаз, но уверен, что, несмотря на грусть от расставания, несмотря на его очень скупой на эмоции северный морской характер, он ликовал от счастья. Он мог считать выполненным свой долг перед родом.
17
Я не знаю, насколько сегодня засекречена информация об этой экспедиции, возможно, что-то уже и просочилось в руки историков и журналистов; но тогда можно было пересчитать по пальцам тех людей, которые были посвящены в осуществление этого плана. Уверен, что даже если кто-нибудь говорит или пишет об этом сегодня, то основывается только на пока ещё недоказуемых предположениях. Возможно, я последний, живой свидетель тех событий, а, впрочем, какое это имеет сейчас значение? Хотя Гиммлер приложил все усилия для сдерживания полнейшей секретности экспедиции, она всё равно провалилась на самом начальном этапе. Она была ничем иным, как импульсом агонии уже умирающего рейха, и причина провала неудивительна. Ведь агония является предвестником смерти. Но Гиммлер и Гитлер всё ещё надеялись на чудо, на поддержку тибетских мудрецов, которые, как предполагалось, всё же откроют доступ в Шамбалу и тем самым дадут рейху возможность изменить ход событий на фронтах с последующей победой и полным овладением мира.
…Это не было прочтением книги о тайных экспедициях, и даже не документальным фильмом об оккультных практиках Третьего рейха. Это был рассказ живого свидетеля тех событий, который, хоть и совсем коротко, но вдохнул в себя тот зловонный воздух.
Упёршись локтями в стол и обхватив двумя руками чашку с чаем, не заметив, что тот уже вновь остыл, Штефан, не шевелясь, вслушивался в живую историю, произошедшую с его дедом. Сделав несколько больших глотков, Георг поставил кружку, отёр ладонью усы и бороду и положил руки на стол. Это был знак, который Штефан воспринял как открытость и готовность рассказать о самом тяжёлом периоде жизни деда. Он последовал примеру Георга и так же выпил чай, не отрывая от него глаз. Георг немного помолчал, подумав, с чего начать, и решил рассказать с самого начала:
– Сейчас я расскажу о моей третьей и последней встрече с Вальтером Шелленбергом. Как я уже говорил, она произошла совсем в другой обстановке и не носила случайный или добровольный характер.
…В кабинет, в котором вместе с Георгом Хайденкампом работали ещё трое сотрудников, вошла секретарь начальника отдела и, подойдя к каждому из коллег Георга, что-то пошептала, и все они, оставив работу, вышли вместе с ней. Не обратив на это большого внимания, Георг продолжил работу. Но через некоторое время в дверь постучались, и в кабинет вошёл высокий, рыжий офицер СС. Он огляделся вокруг и, убедившись, что в кабинете кроме него и Георга никого нет, вежливо представился: «Лейтенант Хильсманн» и попросил разрешения сесть. Офицеров СС Георг видел регулярно, но личных контактов никогда не имел. Поэтому был неприятно удивлён этим визитом и разволновался, хотя с его стороны не было для этого причины. Но кто его знает, что у них на уме.
– Да, конечно, присаживайтесь. Чем могу быть полезен?
– Благодарю. Вы позволите, если я возьму тот стул? – тем же вежливым тоном спросил офицер и, подвинув себе стул от соседнего стола, медленно, как будто боясь помять свой чистый и наглаженный мундир, сел и пристально посмотрел в глаза Георга. – Ваше имя Георг Хайденкамп?
– Да, это так. Что-то случилось?
– Нет, нет. Не переживайте. Уверен, вам незачем переживать. Тем более у вас есть хороший покровитель, который приказал мне доставить вас к нему, – не моргая и не отрывая своего взгляда, наблюдая за мимикой и реакцией на услышанное Георгом, произнёс офицер.
– Покровитель, который приказал меня доставить? – почувствовав, как всё тело непроизвольно напряглось, растерянно ответил Георг. – Прямо сейчас? Я должен идти с вами прямо сейчас?
– Вы не волнуйтесь так сильно, – моментально заметив испуг в глазах Георга, успокоил его офицер. – Нет ни малейшего повода для волнения. Если только… – Он сделал небольшую паузу, будто решил не успокоить разволновавшегося учёного, а ещё больше напугать. – Если только вы не являетесь, русским шпионом.
Рассмеявшись своей неудачной шутке, он продолжал наблюдать за собеседником. Георг не мог понять, что происходит и к чему это шуточное обвинение. Офицер СС, присланный каким-то неизвестным покровителем, решил поиздеваться над ним, пользуясь своим служебным положением.
– И кто же этот покровитель? – выдавив из себя и показав тем самым, что этот разговор ему неприятен, спросил Георг.
– Об этом вы узнаете сами. Завтра. Я не имею права вам об этом докладывать. Сегодня вы можете спокойно идти домой, с вашим начальством я уже всё решил. Так что завтра, в семь тридцать, за вами домой приедет моя машина, и водитель отвезёт вас куда нужно. Возьмите с собой самые необходимые вещи, с расчётом на долгий, а может быть, очень долгий отъезд. Ну и, соответственно, предупредите вашу супругу – Габриэлу Бауманн. Так ведь её зовут? Насколько нам известно, она, выйдя за вас замуж, оставила фамилию отца. Не так ли?
Это уже переходило все рамки приличия и касалось личной жизни Георга, но он сдержался и попытался не показывать своего возмущения, понимая, с кем имеет дело.
– Это… Я так понимаю, такое приглашение от моего покровителя без права выбора? Это арест?
– Нет, нет, ни в коем случае. Это не арест. Но выполнить то, о чём я сейчас сказал, лучше и безопаснее для вас. Если бы была необходимость в вашем аресте, то всё выглядело бы совсем по-другому. Зачем бы я тогда приходил к вам и просил разрешения сесть к вашему столу?
Офицер встал, оправил свой мундир, надел фуражку и повторил:
– Итак, господин Хайденкамп. Завтра, с небольшим количеством личных вещей первой необходимости, – он вынул из нагрудного кармана сложенный лист бумаги и протянул его Георгу. – Это список вещей, которые вы можете взять с собой. И, желательно, в указанное мной время ждите машину на улице. Хочу вам посоветовать – не пытайтесь сбежать или где-нибудь спрятаться. Этим вы создадите проблемы себе и рейху. А этого никто не желает. Не так ли? Всё должно быть чётко и быстро. Вы ждёте у дома, подходит автомобиль, вы быстро садитесь и едете в назначенное место.
Улыбнувшись, он добавил:
– Как в нашей доблестной армии, которая благодаря чётким и слаженным действиям добилась великих побед над врагами великой арийской расы. – Затем спокойно, можно даже сказать, вяло, машинально произнёс: – Да здравствует великая Германия! – вышел и почему-то хлопнул дверью.
Георг медленно сел в своё кресло. Буря различных предположений и доводов пронеслась в его голове. «Хороший покровитель. Что, чёрт возьми, происходит? Что от меня нужно СС, и кого я знаю в их составе? Вроде никого». Он посмотрел на свой письменный стол и понял, что работать в данный момент не в состоянии, да и вообще будет ли он ещё когда-нибудь здесь работать? Встав, он быстро вышел в коридор и направился к секретарю своего начальника. Увидев его, секретарь – крупная, совершенно неприглядная женщина, фрау Брумм, – с напуганным лицом подскочила со стула и, взяв уже готовый, лежавший на столе приказ об увольнении, молча протянула его Георгу. Даже не успев спросить, кто был этот офицер и будет ли являться, его, уже обговорённый с начальством, отъезд рабочей командировкой, он молча принял лист бумаги и пробежал по нему глазами. Не поднимая их, он разочарованно произнёс:
