Господин Вагнер прошёл состав, вглядываясь в номера вагонов. Найдя свой, третий от головы поезда, попытался открыть дверь, чтобы войти в вагон, но дверь не подалась. «Гешлоссен?» – вопросительно проговорил про себя Вагнер, не понимая, почему дверь поезда, который вот-вот должен отправиться, закрыта и не открывается. Он поглядел влево и увидел человека в железнодорожной форме, стоящего у передней двери вагона и показывающего рукой в открытую дверь. Рядом стояли ещё несколько пассажиров с чемоданами. Вагнер направился к проводнику и на ходу заглядывал в окна купе, в которых благоустраивались для длительной поездки пассажиры. Несколько окон подряд показали ему всё тех же школьников, которые, по-детски суматошно споря друг с другом, делили места. Подойдя к открытой двери, у которой курил проводник, Вагнер предъявил ему свой билет, на что тот сухо поблагодарил его и так же сухо и преспокойно добавил:
– Вы подождите, пожалуйста, здесь минуты три или четыре. Мой коллега усаживает школьников, а то вы сейчас всё равно не проберётесь к вашему купе. Они там весь проход багажом забаррикадировали, сейчас разгребутся, и потом пройдёте.
Не поняв ни слова, Вагнер поблагодарил проводника, сказав ему «спасибо», и, всё ещё глядя на него, боком вошёл в тамбур вагона.
– Мужчина, я ведь попросил вас подождать несколько минут, пока школьники не усядутся, видите ведь, – указывая на стоявших рядом пассажиров, по-прежнему сухо окликнул Вагнера проводник, – люди ждут стоят, так что торопиться не нужно, все сядут, и без вас никто никуда не уедет.
В этот же момент из вагона в тамбур выскочил мужчина и, обходя Вагнера, начал разговор с проводником:
– Спасибо вам большое, мы всё уже, все уселись. Можете запускать оставшихся пассажиров.
Господин Вагнер в этот момент решил вернуться к проводнику, поняв, что он что-то сделал не так, но не понимал, что. Получилось так, что, поворачиваясь в узком тамбуре к выходу, он неаккуратно столкнулся с вышедшим мужчиной, в котором теперь узнал сопровождающего группы школьников. Тот же, в свою очередь, посчитал себя виновным в этом небольшом казусе, и они одновременно извинились друг перед другом. Несколько разволновавшись от того, что с проводником получилось что-то непонятное, да ещё это суматошное столкновение в тамбуре, Вагнер на мгновение забыл на русском слово «извините» и произнёс на немецком: «Ooo, verzeihen Sie mir bitte!» Он вышел из вагона и, повернувшись к проводнику, теперь уже по-русски, в оправдательном тоне сказал:
– Извините, но я не хорошо понимать русский.
На что проводник ответил:
– Теперь можете проходить в вагон и занимать купе. Уже всё в порядке. Немец, что ли?
Мужчина, с которым он столкнулся, также вышел из вагона, так как хотел обратиться к господину Вагнеру, тем самым дав оставшимся пассажирам без толчеи пройти в вагон. Вновь не поняв, что ему наговорил проводник, Вагнер стоял в замешательстве, глядя, как другие пассажиры почему-то проходят в вагон и к ним нет никаких претензий. Тут в ситуацию вмешался сопровождающий, обратившись к Вагнеру на немецком:
– Вы говорите на немецком, вы немец?
Вагнер от радости чуть не подпрыгнул:
– Вы говорите на немецком? Какая радость! Может, вы переведёте то, что говорит мне наш проводник, а то я не понимаю русский, тем более, когда говорят быстро?
– Да, конечно же, я постараюсь. Мой немецкий не такой уж блестящий, практики разговорной практически нет.
Мужчина объяснил иностранцу суть проблемы, которая вовсе не была проблемой, и Вагнер, слегка покраснев от смущения, обратился к проводнику с извинением, на что тот вновь своим преспокойным голосом ответил:
– Да господи, какие проблемы. Заходим, всё, ехать надо.
Все вошли в вагон и, двигаясь по проходу, говоривший на немецком мужчина спросил:
– Какое у вас купе? Нужно будет встретиться, пообщаться.
Вагнер не успел ответить, как проводник перебил их.
– Кстати, он едет с вами в одном купе, – обратился он к немецко-говорящему сопровождающему. – Так что можете с ним пошпрехать там, а то, представляете, два дня не с кем поговорить.
Двери нескольких купе открылись, и из них высунулись детские головы, с недоумевающими улыбками глядящие на их сопровождающего. Поняв, что дети услышали его, говорящего на немецком, и решили убедиться в том, что это был действительно их учитель, улыбаясь, он ответил на молча заданный ими вопрос:
– Да, вот видите, это действительно я говорю на немецком. А вы не верили, что я могу больше, чем позволяет школьная программа? Вот, будете хорошо учиться, и вы тоже сможете так же общаться на разных иностранных языках. А если этот господин не будет против, то вы сможете и с ним потренироваться в разговоре. Я имею в виду тех, кто изучает немецкий. Он едет в нашем купе. Ну, а теперь давайте по местам и книжки читайте, чтобы по поезду не лазили без дела.
Затем он обратился к новому иностранному знакомому:
– Проводник сказал, что вы едете в одном купе со мной и моими двумя коллегами.
– Вот мой билет, не пойму, если честно, где в нём указан номер моего места?! – протянув свой билет собеседнику, вопросительно проговорил господин Вагнер.
– Да-да, всё правильно, пятое купе, как и сказал проводник, едете с нами, – отвечая, сопровождающий надавил ручку двери купе, и дверь откатилась в сторону. – Вот наша общая «комната», в которой нам предстоит провести два следующих дня.
И, пригласив рукой гостя войти, обратился к своему коллеге, который только закончил переодеваться в типичную для поездок в поездах одежду – спортивные штаны и футболку:
– Сергей Павлович, познакомься, это четвёртый пассажир нашего купе. Он иностранец, не говорит на русском, только на немецком.
– А на английском, что, не может? – сходу пошутил Сергей Павлович.
– А тебе-то что английский? Ты на нём всё равно не бельмеса, – встречно пошутил стоящий в проёме двери переводчик.
– Ну, здравствуйте, господин, – протягивая свою большую крепкую руку, на немецком обратился к иностранцу Сергей Павлович. – Сергей, их хайсе Сергей.
– Штефан Вагнер, меня зовут Штефан Вагнер. Я из Швайц. Эээ, Швейцария, – на русском, пусть с некоторыми ошибками, но в общем неплохо ответил господин Вагнер. Но не решился сразу подать руку абсолютно до сих пор не знакомому человеку. Он оглядел обоих мужчин в купе, не понимая, почему обязательно нужно подавать руку. Это было для него слишком лично. Хотя, тут же решив, что находится не в своей стране и, возможно, здесь так принято, протянул свою руку и постарался сдержать крепкое рукопожатие спортсмена и учителя физкультуры.
– Ну, что сказать? Добро пожаловать, Штефан! Переводи давай, – тут же озадачил своего коллегу Сергей.
– Вы тоже хорошо говорите на немецком! – обратился к нему Штефан.
– Кто, я? Да не, я вообще не могу, вот только два слова, «их хайсе» и всё, – невзирая на то, что собеседник ничего не понял, на русском выпалил Сергей.
