Георг продолжал рассказывать о различных банных обрядах, различающихся в разных уголках этой большой страны. Говорил о тайге и просто пытался отвлечь сознание Штефана от глубоких переживаний. С небольшими интервалами перед Штефаном возникали воспоминания увиденного и пережитого им во время трагедии с Михаилом Шляйхером. Они переносили его в то состояние страха, которое ему пришлось пережить. Он терялся и путался в своих чувствах, не понимая, кого ему более жалко: Михаила, бедного, не вовремя оказавшегося не в том месте проводника дядю Колю, двух помощников Михаила или себя. Четыре человека лишились жизни, а он, оставшись живым, переносит последствия страшного психического удара от пережитого.
Ему действительно стало легче, и, расслабившись, он почувствовал себя намного лучше. Усталость от пара и веника принесла с собой лёгкое, хотя бы временное, но успокоение.
– Теперь пойдём пить чай, с малиновым вареньем или мёдом. Наверное, Муклай уже всё приготовил, – бодрым голосом, накидывая на Штефана длинный овечий тулуп, чтобы он, сохранив тепло, мог дойти до дома, сказал Георг.
– Я так дойду, – пытаясь вывернуться из-под тулупа, слегка брезгуя непонятным и непривычным одеянием, ответил Штефан.
– Ты был сильно простужен, теперь лучше поберечь возвращённую энергию, которую ты получил здесь, в бане. Не переживай, этот тулуп чистый, смотри, мех как новый.
Но по взгляду Штефана было видно, что это бесполезно, и Георг подал ему его куртку.
– Только давай быстро в дом, бегом. Чтобы холод не зашёл под куртку.
Быстро пробежав через двор и войдя в дом, они действительно увидели Муклая, ставившего на стол горячий самовар.
– Если уж встречать гостя, то с самоваром, – приветливо встретил распаренных немцев старый алтаец.
– Муклай очень любит готовить чаи и целебные отвары. Тут нужно сказать, он профессионал своего дела, и у него можно поучиться. У вас в Европе он мог бы стать очень богат. Он мог бы открыть сеть чайных ресторанов, где можно было бы насладиться ароматом тайги, не выезжая из Европы, – пошутил Георг и добавил, обратившись к Муклаю. – Шутки шутками, а твой чай действительно самый лучший.
Они сели к столу, и Георг, наполняя чашки, сразу предложил Штефану выслушать предложение, в котором он хотел изложить, своё видение дальнейших действий.
– Понимаешь, Штефан, – глядя ему в глаза, пытаясь увидеть в них способность к пониманию такого, не известного ему метода целительства, который он хотел ему предложить, размеренно продолжил Георг. – То, что тебе пришлось пережить и видеть некоторое время назад, очевидно, очень сильно потрепало твою психику. Ты, парень, родившийся, воспитанный и состоявшийся как взрослый человек в Европе, без серьёзного психиатра, скорей всего, не нашёл бы решения данного психического кризиса. Возможно, было бы вполне разумно помочь тебе как можно быстрее добраться до ближайшего консульства или посольства какого-нибудь западноевропейского государства – лучше Швейцарии или Германии. Они бы быстро помогли тебе вернуться домой, на лечение. Я уверен, что ты и сам хотел бы того же развития событий. Если ты этого желаешь, то мы немедленно поедем в соседнее село, оно здесь, рядом, в километре от этого места. У меня там есть очень хороший знакомый, он отвезёт нас на машине куда надо, да и посоветует, может быть, чего полезного. Но, прежде чем ответить, выслушай, пожалуйста, одну мою просьбу или же альтернативное предложение.
Не отводя взгляда от глаз Штефана, Георг вновь выдержал небольшую паузу, во время которой дал ему подумать, желает ли он в его состоянии выслушивать какие-либо просьбы или альтернативы скорейшему возвращению на родину из этой российской глухомани. Но, несмотря на сильный психический сбой Штефана, в его мозгу сработал рефлекс, с годами выработанный деятельностью на финансовых рынках с акциями и фондами. Он имел способность молниеносно принимать решения при покупке или продаже ценных бумаг и практически никогда не ошибался.
– Конечно же, я выслушаю твою просьбу или это твоё предложение, – моментально ответил Штефан. – Главное, чтобы я как можно быстрее попал домой.
Почему-то прежде всего он подумал о желании Георга назвать ему цену за свои услуги. И уже собрался произнести заверение о том, что он будет отлично вознаграждён в любой желаемой им форме, да и сам Штефан со своей стороны, в случае прибытия на родину, оценит это по достоинству и вознаградит его от себя лично, кроме цены, за совершённые услуги. Но не стал забегать вперёд, желая первым выслушать предложение Георга, сказал:
– Да-да, конечно, говори, я внимательно слушаю.
Хотя Георг и не был врачом, но принял быстрый и осознанный ответ Штефана положительно и с радостью, как это сделал бы врач при определении диагноза пациента, увидев знак того, что ещё не всё потеряно. Затем, не показывая своих эмоций по этому поводу, изложил своё предложение:
– Я буду говорить прямо, как здесь говорят – глядя правде в глаза. Европа, Швейцария, как и психиатры с психологами, очень далеко отсюда. Несмотря на то, что здесь неподалёку есть пара деревень и федеральная дорога, по которой можно добраться до «цивилизации», мы всё ещё находимся в очень далёкой глуши, а помощь твоей психике нужно оказывать даже не завтра, а сейчас. И я могу тебе её оказать, – уверяющим тоном произнёс Георг. – Много лет назад я пришёл сюда, на это самое место, в состоянии намного худшем, чем у тебя сейчас. Об этом я обещал тебе рассказать и сделаю это обязательно. В отличие от меня того, много лет назад, ты практически здоров и даже не ранен, – без преувеличения о тех, бывших с ним событиях говорил Георг и подбодрил Штефана намёком на его сравнительно не такое уж трагичное психическое состояние. – Мою историю я расскажу тебе через несколько дней – конечно, в случае твоего согласия на моё предложение и желание выслушать эту историю. Когда я пришёл сюда, меня за неделю восстановил человек, никогда даже не слыхавший таких слов, как психология или психиатрия. Он просто знал и понимал суть вещей. Как устроен человек, человеческая природа, Вселенная, как они взаимодействуют. Он мог править тело и ладить душу. Он знал, как уравновесить энергетическую пульсацию человека, если он выбивался из ритма Вселенной. Этот великий шаман уже ушёл в мир иной, но долгое время он передавал свои знания и обучал своего сына и внука, – Георг указал головой в направлении Муклая. – Он же передал их мне. Так завещал его дед. Его звали Амыр. Так вот. Я не уверен, что в Европе врачи смогут восстановить твою целостность. Ещё раз повторю, не уверен. Но я полностью уверен в своих способностях сделать это. Для этого мне понадобятся три дня. В эти три дня не будет ни мягкого дивана, ни кресла, на котором ты в течение часа изливаешь доктору душу, как это принято в Европе. Я не стану выставлять тебе счёт за лечение. Всё будет не так, как там.
– Но я готов заплатить. Я думал над этим. Я богат и с этим нет проблем, – как-то взволнованно забегав глазами, выпалил из себя Штефан, чем выказал лёгкую неадекватность, которую Георг воспринял как очередной симптом и с привычным для него спокойствием продолжил:
– Я очень хочу надеяться на то, что у вас в Европе тоже есть люди, которые будут готовы безвозмездно помочь попавшему в твою ситуацию человеку. Я не могу предоставить тебе какие-либо доказательства того, что я могу это сделать, что я уже это делал, кроме одного свидетеля, Муклая, – Георг вновь кивнул головой в сторону, где сидел алтаец. – Хотя и в Европе врачи также не дадут тебе гарантий того, что они это смогут. Это будет для тебя непривычный, я уверен, абсолютно непонятный и, скорее всего, неприятный опыт. По крайней мере, в первый день. Затем пойдёт на улучшение. Я тебя не пугаю, – Георг заметил тревогу в глазах Штефана, но такой реакции он вполне ожидал. – только не представляй себе, пожалуйста, ничего страшного и ужасного, я не предлагаю тебе провести сеанс экзорцизма. Ты поможешь себе сам. Сам, с помощью природной силы, которая ежесекундно желает тебя исцелить, которая с нетерпением ждёт твоего разрешения сотворить это. Поэтому в эти три дня ты заметишь присутствие лекаря-природы вокруг тебя, примешь его в себя и разрешишь исцелить твою душу. Ты должен будешь просто научиться обращать внимание на определённые явления, так называемые знаки, которых ты до этого не замечал, и даже не знал об их постоянном присутствии рядом с тобой. Ты справишься с этим в три дня, три ночи и поедешь на родину здоровым человеком. Поэтому только твоё полное согласие, и прежде всего желание излечиться от твоего недуга дадут мне право помочь тебе. Если до вечера дашь согласие, рано утром на рассвете начнём. Ну, а если нет, если пожелаешь, можем завтра отправить тебя на машине домой. Да и ещё! После сделанного тобой выбора любого из вариантов я желал бы поговорить с тобой на одну очень личную тему, но это уже позже.
