– После поставленного отцом вопроса прошло секунд десять. Старший брат, считая себя полностью ответственным за совершённое преступление, перебирал в голове варианты ответа. Вернее, варианты начала ответа. Затем прозвучал такой же уверенный и конкретный ответ, каким был и вопрос. Глядя прямо в глаза отца, он произнёс: «Я украл сумку, чтобы добыть деньги. Это была моя идея, и я втянул в это дело брата. Вся ответственность лежит на мне». Но силы глядеть отцу в глаза хватило лишь до этих слов. Ему стало невыносимо стыдно перед отцом и перед матерью. Он знал, что отец ни при каких обстоятельствах ничего не расскажет своей жене о проступке сыновей. Но ему было больше стыдно перед больной мамой. Он отвёл взгляд в сторону: «Сумка и вещи, которые в ней, не нужны. Нужны лишь деньги. Деньги на лечение мамы. Я понимаю всю подлость того, что я совершил, да и брата ещё втянул. Просто я не знал, как вернуть те деньги… Те, которые я взял в спальне, в шкафу под бельём. Те, которые вы копили на машину и которые ты, – он поднял взгляд и посмотрел отцу в глаза, – собирался заплатить за мамину операцию. Я их… Вернее, я хотел…» Отец резко перебил его: «О каких деньгах ты говоришь, о тех, которые у нас украли?» Уже понял, что его сын чем-то причастен к краже денег, которые они с женой так долго копили и которые были три года назад украдены. Но он всё же надеялся на оговорку сына или на то, что он ослышался. Да и как, где и на что его сын мог потратить все деньги? В его голове многое не укладывалось. Перед ним сидел его старший сын, который с самого детства был опорой для родителей. Он всегда хорошо учился и ответственно относился к ведению домашнего хозяйства. Отец никогда не замечал за ним склонности к расточительству ни в чём. Отец всегда знал, что для его сына домашнее благополучие, честь семьи и уважение родителей были первыми правилами, которых он всегда придерживался. А самое главное, что все эти правила его сын выработал себе в большей степени сам.
Когда заболела жена, сын взял в институте академический отпуск, чтобы помочь отцу по хозяйству, да и подзаработать денег на лечение матери. В голове отца затрещали шестерёнки, когда он услышал слова родного сына: «Я украл её». – «Так, стоп! – возбуждённо, поймав себя на этом и пытаясь успокоиться, произнёс отец. – Пожалуйста, начни всё сначала. Я не могу понять причину кражи и пропажи наших денег. Я не пойму и не верю тому, что ты говоришь. Должно ведь было что-то произойти, заставившее тебя, моего сына, пойти на преступление. Мне важно знать причину. Понять её! Расскажи всё по порядку, в твоей честности я не сомневаюсь. Хотя стой. Скажи просто, ты украл наши деньги?» – «Да, – опустив глаза в пол, ответил сын. – В общем, я ехал на автобусе из института в общежитие. Сидел у окна и, проезжая мимо какого-то банка, прочёл большой рекламный плакат. Содержание его говорило о вкладах под хороший процент, до девяти процентов. Тогда мама ещё не болела. В общем… подумал о том, что у вас есть накопленные деньги. Даже знал, сколько. Семь тысяч долларов. Вышел на следующей остановке, вернулся назад, к этому банку, и ещё раз внимательно прочёл, что они предлагали. Затем вошёл в банк, и меня там проконсультировали. Должен теперь сказать – теперь, когда всё уже получилось так, как получилось; я видел в их глазах обман. Но, видимо, не придал этому большого значения. Не думал, что так всё выйдет». – «Что так выйдет?» – опять раздражённо спросил отец, перебив сына. – «Сейчас всё расскажу, – спокойно и всё ещё опустив взгляд в пол, ответил сын. – Я приезжал тогда на выходные домой и хотел с тобой поговорить об этом. Но как-то, положившись не на сердце, а на ум, допустил ошибку. Я ошибся, подумав, что ты всё равно в этих финансовых делах ничего не понимаешь и, не доверяя ничему новому, всё равно не согласишься на вклад. Тогда я взял деньги без спросу и положил их на фондовый счёт. Как мне объяснили, деньги должны были работать через основной, материнский, швейцарский банк, Swissinvest Bank в европейской промышленности. А там всё стабильно и нету никаких рисков. Они ещё сказали: «Вы ведь понимаете, деньги будут работать в Европе, а там ведь всё стабильно и качественно». Я и поверил. Да ведь так и есть. Там ведь действительно очень качественная продукция, я и подумал, что и вклад туда будет надёжным. Так же они сказали, что «можно регулярно заходить и контролировать развитие фондовых рынков». Через три месяца этого банка не стало. Я пришёл туда, а там пустое здание. Ну и концов я так и не смог найти. Не стало и наших денег. Мне предложили взять адвоката, но на это не было денег. Единственное, что мне удалось узнать, так это то, что директора этого банка застрелили на охоте. Какая-то бригада, руководителя которой так же кинули на большую сумму в этом банке. Там всех расстреляли тогда, и директора, и всю его компанию. Ещё слышал, что все вклады, которые принимал этот банк, ни в какие европейские фонды не попадали. Они просто оставались у банкира и его команды. Чистый обман. А банк был действительно филиал швейцарского Swissinvest Bank.Тогда я приехал на вечернем автобусе к нам в деревню и, спрятавшись в лесу, переждал до утра. Ждал, когда вы все уйдёте из дома. Незаметно, чтобы соседи не видели, зашёл с задней стороны, разбил окно, влез в дом и инсценировал ограбление.
Потом заболела мама. И теперь, когда ей необходима операция, я решил таким образом вернуть хотя бы часть денег для её лечения».
Отец прервал его: «Ты представляешь, сколько бы тебе пришлось воровать, чтобы наворовать такую сумму? Или ты уже давно воруешь?» – «Нет, это первый раз, – тихо уверил отца сын. – И последний», – добавил он, полностью осознав свой проступок.
Я уже не буду рассказывать далее, что происходило в этом сне. Это был очень долгий разговор отца с его детьми. Скажу только конец всей этой истории. Они сегодня на автобус пойдут, который, как я понял, идёт днём в три часа, в сторону Бийска. Хотят там в милицию пойти и сдать всё, как найденное. Я думаю, что ты уже догадался о том, что мой сон был сплетён с реальностью. И я уверен, что в этой деревне есть такой адрес и там живут эти люди. Прошу тебя сходить со мной в деревню и отыскать их. Иначе эти ребята могут пострадать. Ведь в милиции им могут не поверить. Их могут заподозрить в воровстве, и бог знает, что выйдет из их затеи.
Виктор спокойно смотрел на возбуждённого своими мыслями Штефана, который собирался побеспокоиться о ребятах, ограбивших его.
– Да, конечно, пойдём поищем. Почему ты за них так переживаешь? Они ведь тебя ограбили, не ты их, – спросил Виктор, ожидая получить в качестве ответа примерно следующее: «Они молодые и совершили ошибку. Ведь они её осознали, и уверен, что больше не повторят ничего подобного». Но услышал Виктор совершенно не то, что ожидал. И от этого у него по телу в очередной раз побежали мурашки:
– Понимаешь? Это не они меня обворовали. Ты ведь слышал, как я говорил о том, что Георг, явившись ко мне во сне, сказал, что я должен буду что-то вернуть. Так вот, это и есть то, что я должен был вернуть. Они всего-навсего вернули то, что изначально принадлежало им. Понимаешь? Этот парень рассказывал о моём банке, понимаешь, о моём. О Михаиле Шляйхере, которого расстреляли в тайге. Он был моим партнёром и руководителем филиала моего банка. Я тебе о нём уже рассказывал в дороге. Помнишь? Я, честно, не знал, чем он тут промышлял с деньгами вкладчиков, честно. Это я ограбил этих и, видимо, многих других людей. И теперь я понял, почему Георг, наказал мне приехать именно сейчас, а не раньше. Потому, что эти парни решились на ограбление лишь сейчас. Георг просто всё знал, до минуты знал. И он знал, кому я смогу вернуть деньги для спасения жизни.
