Луциан расслабился и уснул, навалившись на нее, и она почувствовала нечто подозрительно напоминающее нежность. Нет, она вовсе не влюбилась в этого человека. Физическое желание – это одно, но любовь к сильному категоричному мужчине с традиционными, а значит, устаревшими взглядами на честь и независимость женщин – совершенно другое. Она полагала, что любовную историю можно начать и завершить вполне цивилизованно – не то чтобы у нее был богатый опыт в этом вопросе, – но при этом лучше обойтись без ненужных чувств, чтобы впоследствии не испытывать боль. В ее жизни уже были и чувства, и боль. Хватит.
Сара поняла, что Луциан проснулся до того, как они добрались до следующей почтовой станции в Киддерминстере, но сохранял молчание и полную неподвижность – она была ему благодарна за терпение, – пока они не въехали во двор «Синего Кабана».
– Хорошие лошади, и ты с ними прекрасно справилась, – сказал он, спрыгнув на землю. – Они продержатся до Вулверхэмптона. До него всего пятнадцать миль.
Сара незаметно потянулась, расправила плечи и размяла руки. Она бы ни за что никому не призналась в том, что с радостью уступила бы место кучера Луциану. А его похвала оказалась одновременно неожиданной и очень приятной.
– Замерзла? – спросил он, когда они снова тронулись в путь. – Луциан остановил лошадей, достал плед и укутал ее, потом притянул к себе и поцеловал. Поцелуй был долгим и чувственным – Да, пожалуй, так путешествовать лучше, чем с грумом.
Сара не нашлась что сказать, когда они снова тронулись в путь. Поцелуй был нежным и вместе с тем собственническим. Не может же Луциан чувствовать… Нет, разумеется, нет. Он устал, на него так действует лунный свет и необычность ситуации.
Она заставила себя закрыть глаза, уверенная, что не уснет. Но она спала крепко и долго и проснулась, только когда экипаж, резко повернув, въехал во двор очередной гостиницы.
– Где мы?
– Это Стаффорд. – Луциан улыбнулся, но у него было осунувшееся лицо, а под глазами залегли темные круги. – Ты проспала всю дорогу. Нам необходимо выйти и размяться.
Сара наблюдала, как он разговаривает с конюхами, распрягавшими лошадей, как смеется и помогает им. Еще не вполне проснувшись, она подумала: куда же исчез жесткий авторитарный диктатор?
Луциан обернулся и замер. Его взгляд был прикован к экипажу, стоявшему в дальнем углу двора. Он задал конюхам вопрос, получил ответ и быстро направился к карете.
– Они здесь.
– Слава богу.
Наряду с облегчением она чувствовала тревогу. Осознание того, что может сейчас произойти, прогнало остатки сна и придало ей сил. Луциан стал доставать сумки – она не стала разбираться чьи и побежала через двор к входу. Сонный портье у дверей подпрыгнул от испуга, когда она потрясла его за плечо.
– В какой комнате молодая пара, приехавшая немного раньше?
Мужчина указал на лестницу.
– Номер шесть. Слева.
Сара побежала наверх, перепрыгивая через две ступеньки, благословляя свою предусмотрительность в выборе одежды, – в юбках так не побегаешь. Приблизившись к двери, на которой виднелась выцветшая цифра «6», она громко постучала. Ответа не было. Услышав, что внизу распахнулась и захлопнулась входная дверь, она вошла в комнату. Из темноты – вероятно, там стояла кровать – раздался испуганный шепот. Сара закрыла дверь на задвижку, наткнулась на стул, схватила его и подперла им дверь.
– Маргарет!
– Сара? Грегори, это Сара.
– Зажгите свечу! – Она слышала, что тяжелые шаги приближались.
Луциан уже шел по деревянной лестнице. Со стороны кровати снова послышался шорох, и зажглась маленькая свеча.
– Откройте дверь! – проревел Луциан.
– Сейчас, одну минутку! – ответила Сара и бросила взгляд в сторону кровати. – Немедленно оденьтесь. Не стоит выводить из себя маркиза. Он и так зол. – Дверь ходила ходуном, но пока держалась, и Сара поспешно спросила.
– Ты уверена, что хочешь выйти за него замуж, Маргарет?
– Да, конечно, я хочу замуж за Грегори. Но Луциан убьет…
– Не убьет. – Только теперь Сара заметила, что стоит на мужских бриджах, подняла их и швырнула в сторону кровати. – Одевайтесь. Он разъярится еще сильнее, если увидит вас в постели.
Задвижка все же не выдержала. Стул тоже. Дверь распахнулась, и обломки стула разлетелись по комнате. Сара успела с облегчением заметить, что в руках у маркиза ничего не было.
– Луциан, она хочет за него замуж. Ты не можешь убить его.
Он пронесся мимо нее, как мимо пустого места. Повернувшись, Сара увидела, что молодой человек с обезображенным шрамами лицом идет навстречу маркизу. Сара не могла не восхититься его храбростью. Он остановился напротив Луциана, который был вдвое шире его в плечах и на четыре дюйма выше, и спокойно проговорил:
– Я в вашем распоряжении, милорд.
Получив сильный хук справа, он взмыл в воздух и тяжело рухнул на пол. А Луциан поморщился и подул на саднящие костяшки пальцев.
– Вставай, я не могу с тобой говорить, когда ты там валяешься.
Грегори медленно поднялся, вздернул подбородок и уставился на маркиза, слегка покачиваясь.
– Тебе не пришло в голову прийти ко мне и рассказать, что произошло в Лионе?
– Это я уговорила его не делать этого, – вмешалась Маргарет, впопыхах натянувшая ночную рубашку задом наперед.
Она подошла к Грегори и взяла его за руку.
– И ты все же хочешь жениться на этой пустоголовой девчонке? – Странно, но в голосе Луциана не было злости – только любопытство.
– Что? Я? Да, милорд. Я люблю ее. – На лице Грегори было откровенное изумление. Он явно не ждал такого поворота.
– Вы оба должны дать мне слово, что эту ночь проведете здесь и больше никогда не сбежите. А утром мы обсудим, что делать дальше. Договорились? А это еще кто? В чем дело? У вас не принято стучать в дверь, когда вы входите в комнаты гостей? – Теперь гнев Луциана обратился на хозяина гостиницы, который стоял на пороге в ночной одежде, сжимая в руке дубинку.
– Здесь нет двери. Вы ее выбили.
– Я сломал замок и стул и возмещу ущерб, – холодно проговорил Луциан. – А пока извольте приготовить две хорошие комнаты для меня и моего лакея.
Сара отступила в темноту, а Луциан пошел прямо на хозяина, вынуждая его пятиться.
– Дайте слово, что вы не сбежите, – поспешно сказала она, обращаясь к молодой паре. – Обещаю, он позволит вам пожениться.
– Есть хорошая новость, – сообщил ей Луциан через минуту. – Но есть и плохая. Два дня назад пронесся ураган, который снес с крыши часть черепицы. Поэтому здесь остались только две пригодные для жилья комнаты. Наши беглецы занимают одну из них. Так что я буду спать внизу.
Пока он говорил, хозяин гостиницы принес их багаж, бросил на пол перед ними и удалился.
