– Бенедикт… Наконец-то… – пробормотала девушка. Она давно уже не получала от него ни строчки.
Джорджетта поспешно заперла дверь магазина, сунула письмо в карман и стала подниматься по лестнице.
– Кузина Мэри, принесли новые книги и каталог. Куда положить?
– Я сама открою! – закричала малышка Элиза, обожавшая разрывать упаковку книжных посылок.
Мэри же заправила за ухо выбившийся локон и, покачав плакавшего Джонни, пробормотала:
– Ох, не знаю, что делать… Магазин открывается через полчаса, а у меня еще столько дел…
– Я положу каталог на стол для кузена Гарри, хорошо? – Чтобы это сделать, Джорджетте нужно было убрать со стола остатки завтрака, так как горничная сейчас, вероятно, меняла подгузник кому-то из малышей или стирала.
Маленькая гостиная над лестницей была завалена вещами, в основном книгами – как и магазин на первом этаже. Явные признаки того, что дом полон детей, тоже вносили свою лепту в беспорядок; у огня сушились подгузники, на полу валялись игрушки, а некоторые книги были пожеваны по углам. У Мэри и Гарри Фандамент было четверо детей в возрасте до четырех лет. Причем кузен Гарри проводил много времени в разъездах, он частенько уезжал из Лондона, чтобы покупать книги в домашних библиотеках по всей стране. В доме же, где Джорджетта выросла, теперь постоянно раздавались детские крики и плач.
Но зато книжный магазин процветал. Бенедикт продал магазин кузенам за справедливую цену, и Джорджетта еще несколько недель будет жить у них, помогать им вести дела. Но что потом? Этого Джорджетта не знала, зато знала другое: кузенам ее спальня нужнее, чем ее помощь в магазине…
Невольно вздохнув, Джорджетта положила посылки перед маленькой Элизой – розовощеким ангелочком с вьющимися темными волосами.
– Осторожно с завязками, ладно? И бережно обращайся с книгами.
– Лиза бережная… – пропищала малышка.
Джорджетта улыбнулась девочке, затем повернулась к кузине.
– Я получила письмо от брата. Мне оплатить почтовые расходы?
– Ох!.. – Мэри закатила глаза. – А откуда оно было отправлено? Неужели снова из Франции?
Джорджетта пожала плечами и достала из кармана письмо. Поскольку доставку оплачивал получатель, за последние годы ей пришлось выложить за письма Бенедикта немалые деньги. Правда, когда брат изучал медицину в Эдинбурге, он пользовался франкировкой лорда Хьюго, так что эти почтовые расходы Джорджетте не надо было оплачивать.
Увидев, откуда пришло письмо, она чуть было не выронила конверт.
– Оно из Дербишира. Но я думала…
Она думала, что брат снова плавает на «Ардженте». Как же неприятно сознавать, что тебе даже не сообщают, на каком континенте находится твой брат.
– Тогда все в порядке, мы оплатим расходы сами. Видит Бог, ты очень много нам помогаешь. – Мэри вздохнула, затем улыбнулась. – Хорошо, что он тебе написал. Может быть, у него есть место, куда ты можешь приехать и жить с ним.
– Может быть, – кивнула Джорджетта. Но она знала, что такого места нет. К тому же они с братом были почти незнакомцами друг для друга. Он никогда не любил книги и уговорил родителей отпустить его в море. В возрасте двенадцати лет Бенедикт поступил на корабль юнгой. Ей тогда было всего три года, и за восемнадцать лет, прошедшие с тех пор, они никогда не жили в одном доме. Даже когда брат ослеп и чуть не умер, – он все равно не вернулся в Лондон. Он не вернулся даже и тогда, когда их родители заболели. А через год они умерли…
Бенедикт продал кузенам книжный магазин при одном условии: Джорджетте разрешалось жить с ними до тех пор, пока ей не исполнится двадцать один год. До этого дня оставалось меньше месяца. А что с ней будет потом? У нее ведь неброская внешность – блеклые светлые волосы, бледная кожа и светло-серые глаза. Казалось, она вся была такого же оттенка, как страницы книг. Она словно слилась с книжным магазином и стала его частью. Так что никакой надежды на то, что какой-нибудь покупатель войдет и, увидев ее, будет сражен наповал.
Впрочем, надежда была всегда. Хотя бы слабый лучик. Но год за годом эта надежда становилась все более призрачной. Джорджетта читала романы и сказки и занималась магазином. Иногда, сидя у окна, она наблюдала, как светская жизнь проносится мимо, проносится мимо нее…
– Кузина, я прочитаю мое письмо, а потом открою магазин, – сказала Джорджетта.
– Да, хорошо. Как только вернется мистер Фандамент. А потом я бы хотела немного поспать, – добавила Мэри.
– Лиза готова, – подала голос малышка, чрезвычайно гордая тем, что вскрыла посылки с непереплетенными книгами.
Тут девочка принялась перекладывать страницы из одной стопки в другую, и Джорджетта, чуть не застонав, проговорила:
– Кузина, я возьму все это вниз и разложу все по порядку.
Тут из большей спальни вышла горничная Полли. Она несла годовалого малыша и кучу дурно пахнувшей одежды.
– Сегодня нам понадобится прачка, это уж точно, – проворчала горничная.
Мэри помрачнела.
– У меня нет времени за ней идти. Полли, не могла бы ты…
– Я за ней схожу, – вызвалась Джорджетта.
– Тогда иди скорее. Я сама открою магазин, если ты не вернешься вовремя. – Мэри взглянула на часы и добавила: – Ох, чуть не забыла… Ты, конечно, хочешь сначала прочитать письмо.
Джорджетта молча кивнула. Она очень сочувствовала кузине, постоянно разрывавшейся между магазином и маленькими детьми. А вот раньше, когда родители были живы… О, тогда здесь все было по-другому. Конечно, в их семье не было настоящей теплоты, такой, какой хотелось. А все было по-другому, потому что мать с отцом были увлечены своим делом, то есть книгами. Джорджетта же осталась их единственным ребенком после ухода сына, и они доверяли ей. Она помогала им в магазине, и чем усерднее она трудилась, тем лучше шли коммерческие дела семьи. Своим усердием она даже завоевала несколько холодноватую любовь родителей. Оба были книгочеями, наверняка они и встретились, когда листали где-нибудь страницы книг. В конце концов родители всецело погрузились в чтение, а коммерческие дела предоставили вести Джорджетте. Когда же оба умерли от тифа, все плоды ее и их трудов пошли на пользу Мэри и Гарри. Что же касается брата…
Тихо вздохнув, Джорджетта отправилась в свою спальню читать письмо. Комнатка была совсем крошечная – в ней помещались только узкая кровать, письменный стол и сундук. Девушка села за стол, отодвинула в сторону лежавшие в беспорядке книги и газеты и пробежала глазами аккуратные строчки письма. Затем, в ярости шлепнув листком по столу, воскликнула:
– Ох, какой же он!.. – Она искренне пожалела, что не знала крепких ругательств – сейчас какое-нибудь из таких слов было бы очень кстати. Брат, оказывается, приезжал в Лондон, чтобы продать свою рукопись, но не зашел в книжный магазин, в котором вырос. Он даже не заглянул, чтобы поздороваться с ней! Вместо этого он помчался в Дербишир «по срочному делу». По какому такому делу? Ведь лорд Хьюго в Лондоне, а прочие друзья Бенедикта разбросаны по всему свету.
