Вместо испорченного лейтенантского кителя он надел сюртук, принадлежавший мужу Маргарет. Эзра Кэтлетт был таким же широкоплечим, но ниже ростом, поэтому его сюртук сидел на Бенедикте неважно – рукава оказались коротки на несколько дюймов. К тому же голубая ткань поблекла от времени, а пуговицы потускнели.
У Шарлотты болезненно сжалось сердце, но она заявила:
– Вы выглядите не хуже любого из модников, уж поверьте мне.
Он вскинул бровь.
– Мне нравится ваш нынешний настрой. Сделаю все, что в моих силах, чтобы его поддержать.
Перед тем как выйти за порог, Бенедикт взял свою трость. Он почти не пользовался ею со дня приезда, и Шарлотта успела забыть, какой строгий вид она ему придавала. Он снова стал высоким крупным незнакомцем из таверны – тем, кто заинтриговал всех посетителей, находившихся тогда в переполненном зале.
Это впечатление продержалось ровно до тех пор, пока Бенедикт не усмехнулся и не предложил ей свободную руку. И она тотчас растаяла – точно так же, как в тот момент, когда он впервые улыбнулся ей с противоположной стороны стола. Только на сей раз она растаяла еще сильнее, чем тогда.
По дороге они беседовали обо всем и ни о чем, и эта непринужденность явно противоречила их сегодняшним намерениям.
Когда же они, наконец, свернули на главную улицу Строфилда, Шарлотта стала всматриваться в каждое лицо. Те, кого она явно знала, – например, жена мельника и его старшая дочь, которая уже вышла замуж и родила малыша, а также торговец канцелярскими принадлежностями и продавец домашней птицы, – все эти люди приветствовали ее как мисс Перри, и она вовлекала их в разговор. И каждый раз, когда они проходили дальше, Бенедикт говорил:
– Не тот голос, на меня напал не он.
– Вряд ли можно ожидать, что годовалый сын миссис Бартон полоснул вас ножом, – с улыбкой заметила Шарлотта. – Но я рада, что вы хорошо помните голос и не станете обвинять этого мальчугана.
– Остановитесь. Кажется, это здесь, – неожиданно сказал Бенедикт и, остановившись, огляделся, вернее – прислушался и принюхался.
Шарлотта же замерла, стараясь не шевелиться и производить как можно меньше звуков. Наконец ее спутник кивнул и проговорил:
– Да, так и есть. Во всяком случае, все произошло недалеко отсюда.
– Значит, это то место, где на вас напали? – спросила Шарлотта. – Но откуда вы знаете? Нет, я вам верю, мне просто любопытно…
– Пустота деревенской лужайки по сравнению с магазинами, – тихо ответил Бенедикт. – Кроме того – запах выпечки. А дорога здесь становится мягче и идет немного под уклон, – вероятно, потому, что каждый раз во время дождя здесь образуются лужи. Что вы видите вокруг? Есть что-нибудь необычное? Что угодно – только бы иметь хоть какую-то зацепку…
Шарлотта осмотрелась и в некоторой растерянности пробормотала:
– Ну… я вижу грязь со следами множества ног.
– Какого размера следы? В какую сторону ведут? Есть ли какие-то отпечатки, которые исчезают как… – Бенедикт сделал какое-то резкое движение.
Шарлотта тяжко вздохнула.
– Мне очень жаль, но я не могу отличить одни следы от других. С тех пор здесь прошло так много людей, что следы наложились одни на другие.
– Есть пятна крови?
– Боже правый! Вы думаете, у вас было такое сильное кровотечение? – Шарлотта снова осмотрелась, пытаясь найти хоть что-нибудь достойное внимания. – Если пятна крови и были, то их втоптали в грязь, – сказала она, снова вздохнув. – Но я попробую поискать ваш стилет.
– Да, попытайтесь, – кивнул Бенедикт.
И Шарлотта какое-то время шевелила носком ботинка каждый кустик травы у дороги. Чтобы для любопытствующих прохожих все это выглядело вполне невинным занятием, она непрерывно щебетала, рассказывая о Строфилде – словно Фрост был богатым путешественником, осматривавшим местные достопримечательности.
Наконец ее поиски завершились, и она тихо сказала:
– Я не нашла ваш стилет, но нашла пенни, ореховую скорлупу и гвоздь от подковы.
– Явно следы каких-то дьявольских махинаций, – с усмешкой пробормотал Бенедикт.
– Возможно, вы и ваш противник обменялись ножами. Или его подобрал кто-нибудь, проходивший по дороге.
– Или стилет съела коза.
– Сомнительно, хотя возможно. Жаль… Я бы очень хотела найти его для вас.
– Все в порядке, не беспокойтесь. Без ножа мой сапог гораздо удобнее.
Шарлотта хмыкнула.
– Вы так говорите, чтобы я не расстраивалась.
– Нет, я пытаюсь не расстраиваться сам.
– И как, получается?
Бенедикт шагнул к ней и снова положил ее руку на сгиб своего локтя.
– Да, замечательно получается.
Не прошли они и дюжины ярдов, как Шарлотта заметила сыщика с Боу-стрит – тот находился в Строфилде с того самого дня, когда Нэнси дали золотой соверен.
– Я собираюсь окликнуть мистера Лайлака, – сказала она Бенедикту. – Думаю, стоит отдать ему кинжал, который вы подобрали.
– Передать конфиденциальную информацию соответствующим инстанциям? Ерунда, мисс Перри. Можно подумать, вы никогда не читали готических романов. Вам следует оставить кинжал у себя и самой выступить в роли детектива.
– И подвергнуть себя ненужной опасности? Ну уж нет. Я и так играю роль детектива, но только – в поисках денег. И я не собираюсь подвергать опасности вашу жизнью.
– У меня всего лишь порез на руке, – пробормотал Бенедикт, но тем не менее улыбнулся, когда его спутница окликнула сыщика.
Мистер Лайлак, невысокий мужчина с аккуратно подстриженной бородкой, протиснулся между женщиной в капоре, державшей в руке корзину с яйцами, и толстым мужчиной, пытавшимся раскурить трубку. Приблизившись к Шарлотте и Фросту, он приветствовал их.
Шарлотта слишком поздно осознала, что встречалась с мистером Лайлаком только как незнакомка в капоре с вуалью, а не как мисс Перри. Должно быть, Бенедикт подумал о том же самом, потому что он тотчас спас положение – поблагодарил мисс Перри за то, что та подозвала Лайлака.
– Мне посчастливилось познакомиться с сыщиком с Боу-стрит во время дознания по делу об убийстве мисс Гофф, – пояснил Бенедикт.
– Офицер полиции, с вашего позволения, – проговорил Лайлак, чей провинциальный выговор совершенно не вязался с проницательным взглядом его карих глаз. – Чем могу быть вам полезен этим поздним утром?
– Мистер Лайлак… – Шарлотта поколебалась. – Скажите, вы ищете убийцу Нэнси Гофф или украденное золото?
– Ну-ну, интересный вопрос… А почему вы об этом спрашиваете?
– Типично для сыщика, – пробормотал Бенедикт. – Ответ, который не дает вообще никакой информации. Не знаю, Лайлак, что вам на это сказать.
