– Ты о ком?
– К нему девица-красавица заявилась. Целует его в щёчку… снимает жакет… идёт… жаль, не в спальню… собираются кофе пить.
– Я понял, - сказал Штирлиц. - Это его дочь.
– Да брось ты, он живой человек… хотя… - Кузьмич помолчал. - Может быть, ты и прав. Парень явно относится к ней по-отцовски. Но она действительно чертовски хороша!
– Я могу сменить Кузьмича, - донёсся голос Писателя. - Хочется поглядеть на дочку клиента.
– Ей тридцать лет, - напомнил Штирлиц осуждающим тоном. - Она замужем, и у неё ребёнок.
– Какое это имеет значение?
– Тихо! - стальным голосом оборвал подчинённых Максим. - Продолжать наблюдение!
Разговоры прекратились.
Максим и Райхман снова двинулись вдоль дома, плотнее запахивая куртки и опустив на уши клапаны шапок.
– Вообще не понимаю, что мы тут делаем, - вполголоса заметил Штирлиц через некоторое время.
Максим не ответил. Он думал о том же. Связь объекта с криминальным миром не подтвердилась. Гольцов редко выходил из дома, в основном пропадая на работе и встречаясь только с соседом по лестничной площадке, отставным полковником, как удалось выяснить. А его деятельность в качестве экстрасенса ещё требовала подтверждения, как и фиксация сканером вспышки торсионного излучения. Вполне могло быть, что Арсений Васильевич не имел к ней никакого отношения.
Впрочем, в последнем Максим сомневался. Высокое начальство не послало бы его в Жуковский следить за простым человеком, не имея на то оснований. Сработавший «Беркут» весомо подтверждал подозрения, а также известную поговорку: дыма без огня не бывает.
– Зайдём в подъезд, погреемся? - предложил Райхман.
Максим посмотрел на часы: шёл девятый час вечера, можно было бы и свернуть наблюдение, так как объект не менял распорядка жизни и вечером никуда не выходил. Но это было бы безответственно.
– Зайдём.
В подъезде было теплее, а главное - отсутствовал ветер.
Максим достал из сумки на плече небольшой термос, налил в колпачок горячего чая, выпил, предложил спутнику.
– Хорошо пошло! - кивнул Райхман, возвращая колпачок.
– Шаман варил, с травами.
– Ваня Дрожжевич знает толк в добавках.
– Внимание! - раздался в наушнике голос Кузьмича. - Девица собирается уходить, надевает пальтецо.
Максим и Райхман переглянулись.
– Уползаем отсюда?
– Сделаем вид, что мы соседи, возвращаемся домой. Или идём в гости.
Где-то вверху хлопнула дверь, по лестнице застучали каблучки. Появилась девушка, застёгивающая на ходу модное пальто-труакар золотистого цвета. Она сбежала вниз, покосилась на пропустивших её мужчин, и у Максима ёкнуло сердце.
Девушка была очень мила!
Высокая, стройная, длинные ноги в сапожках на высоком каблуке, нежный овал лица, большие зелёные глаза, пухлые губы, роскошные пушистые волосы по плечи. И во всей фигуре некий подсознательный п р и з ы в, тёплый шарм, вызывающий влечение, уверенность женщины, знающей себе цену и не скрывающей своей сексуальности.
Бухнула входная дверь.
Незнакомка исчезла.
Райхман шумно выдохнул:
– Ну и ну! Прав был Кузьмич. В такую не грех и влюбиться!
Максим опомнился, сбежал вниз, распахнул дверь. Девушка торопливо шла по тротуару к соседнему дому, зашла в булочную.
– Ты что, командир? - появился озадаченный Штирлиц. - С дерева упал?
Максим не ответил. Он и сам не понял, почему отреагировал на дочь Гольцова таким образом. Но ничего не мог с собой поделать. Захотелось догнать незнакомку и предложить горячего чая. Немедленно! Потому что такие случаи не даются дважды, в этом майор не сомневался ни на йоту.
– Её зовут Марина, - на всякий случай сказал Штирлиц безразличным тоном. - У неё дочь Стеша, десять лет. Редкое имя, между прочим.
Девушка вышла из булочной, держа в руке пакет. А вслед за ней выскочили двое парней в спортивных курточках и вязаных шапочках. Они догнали дочь Гольцова, преградили ей дорогу, размахивая руками. Она попыталась обойти их, но высокий парень в чёрных кожаных штанах схватил её за руку, жестикулируя, показывая куда-то в сторону дороги. Там ожила стоявшая у тротуара грязно-белая «Лада-112», медленно двинулась вперёд.
– Чего они от неё хотят? - процедил сквозь зубы Райхман.
Максим быстро направился к парням, буквально тащившим девушку к машине. Она отчаянно сопротивлялась, выронив пакет с покупками, но на помощь не звала.
– Эй, орлы, - окликнул наглецов Разин, - развлекаетесь?
Парни остановились.
Девушка, воспользовавшись моментом, вырвала руку и наотмашь ударила высокого, процарапав ему щёку ногтями. Тот схватился за лицо.
– Вот сука! Глаз чуть не выбила! - Он в ярости замахнулся, но ударить девушку не успел.
Максим перехватил его руку, жестоким приёмом сломал кисть, отшвырнул парня прямо на подъехавший автомобиль. Высокий взвыл, ударился головой о дверцу «Лады», свалился на тротуар.
Его напарник, пониже ростом, но поплотнее, небритый, с шарфом, обмотанным вокруг шеи, выхватил нож, пошёл на Максима.
– Урою, падла!
Максим дождался выпада, перехватил руку и, круто развернувшись, сломал ему руку в локте. Парень с воплем рухнул на гору снега, затих.
Из белой «Лады» выглянул было водитель, но, увидев результат схватки, быстро сел обратно, рванул с места и укатил.
Максим подобрал пакет, подал девушке, ошеломлённой таким поворотом событий, переводящей глаза с лежащих обидчиков на Разина и обратно.
– Спасибо… кажется, я вас видела на лестнице… У меня отец живёт в этом доме. Вы тоже здесь живёте?
– Нет, мы шли в гости. Разрешите, мы вас проводим?
Девушка посмотрела на стонущих, облепленных снегом парней, передёрнула плечами:
– Да, конечно.
Все трое направились к дому Гольцова.
– Как вас зовут? - спросил Максим, зная ответ.
– Марина.
– Меня Максим, моего приятеля Герман. Говорите, ваш отец здесь живёт? На каком этаже? Мы многих знаем.
– На третьем, Арсений Васильевич.
– Похоже, мы его встречали, высокий, спортивно выглядит.
Девушка кивнула, думая о своём.
Вошли в подъезд, поднялись на третий этаж.
– Благодарю вас, мне сюда. Может быть, зайдёте? Отец будет рад.
Мужчины переглянулись.
– В другой раз, - с сожалением сказал Максим; ему очень хотелось продолжить знакомство, да и случай представился неплохой, но служба в данный момент запрещала самодеятельность. - Не дадите телефон?
