– Хитро, да?
– Он тебя очень хорошо знает.
– И помнит, чего я раньше хотела, но он не мог мне дать. Теперь может. Он подписал контракт с чехами, будет продюсировать для них несколько проектов. Это то, чего он хотел, и ему за это заплатят больше, чем он просил. Он может позволить себе купить дом в Праге и содержать жену.
– И детей?
– Угу. Теперь он может себе это позволить, он подсчитал.
– И предложил тебе?
– Да. Опять выйти за него замуж. Родить детей. Как я там хотела? Погодков? Пусть будут погодки. Теперь он может мне это позволить. Я ему сразу сказала «нет», а он велел подумать и дать ответ в воскресенье.
– Встречались в пятницу?
– Да, почти ночью. Он подвез меня к этому торговому центру. Я не хотела, чтобы он видел, где Юра живет. Я шла домой и думала. И у меня… у меня опять случился приступ паники. Это уже не первый раз за последнее время. У тебя было когда-нибудь такое?
– Нет.
– Это когда бросает то в холод, то в жар. Когда хочется вырвать еду из желудка и волосы на голове. Я сначала шла-шла, а потом как побежала… Я же не бегаю, а тут понеслась. Когда я была маленькой и жила в селе с родителями, у нас был летний душ в огороде. Почему-то там не было освещения, и вечером, искупавшись, мы возвращались в дом на свет, который горел на крыльце. Я выходила из душа, шла на ощупь по тропинке и не упускала из виду тот фонарь, но всегда наступал момент, когда я теряла над собой контроль и начинала бежать. Потому что казалось, что со всех сторон меня окружают тьма и монстры. Я даже чувствовала, как кто-то дышит мне в затылок. И я бежала, я прыгала через несколько ступенек на крыльце, боялась, что меня схватят за ноги, я забегала в дом, захлопывала дверь, и стояла под ней, приходя в себя, и слушала, как громко бьется сердце. И в этот раз было так же. Я чувствовала чужие липкие пальцы, темноту, чувствовала, как убегаю от чего-то, еле попала на цифры кода входной двери, упала на ступеньках, разбила коленку: вот посмотри.
Я отвернула край брюк-капри.
– О боже! Как ты плавала?
– Да я сегодня не плавала. Привела ребенка, отдала Юре и села тут, читать книгу. Но тогда я даже не почувствовала боли. Я влетела к Мисценовским, захлопнула дверь и слушала стук сердца. Я спаслась! Потом прошло. Я не стала включать свет, прошла в комнату. А моя спальня, в нее можно попасть из общей. Я даже не дошла до нее. Села на диван, чтобы отдышаться, и тут зашел Юра.
– Разбудила хлопнувшей дверью?
– Он не спал.
– А он знал, к кому ты пошла?
– Конечно. Мне позвонили в десять вечера. Я могла бы и не говорить, но он… Так странно получается. Юра, очевидно, не демократичен, и в то же время с ним я чувствую свободу. Я чувствую, что он не будет задавливать мои желания. Он всегда их словно достает из меня. Я когда себе это представляю, то вижу его за работой: как он разрезает тело, засовывает руку, нащупывает и достает, что нужно.
– Ужас! Я думала, ты стала циничной, работая в журналистике…
– Но медики еще циничнее. Я развиваюсь. – Мы посмеялись, и я продолжила: – Напротив же, мой муж кажется мягким человеком, правда? Мой бывший муж. Он дружелюбный. Но когда речь шла о том, чего хочу я, он не слышал. Потому что то, что я хотела, не совпадало с его желаниями. Он убеждал меня в опасности моих намерений, в их безрассудности, бесперспективности и банальности. Иногда тиран не там, где громко и где сведены брови.
– Да. И что Юра?
– Я ему все рассказала. И спросила, не дура ли я. Но ведь это правильно – принять предложение Вадима? Если подумать: сколько мне лет и чего я хочу? Мне так хорошо с ребенком, может, мне нужны дети и в этом все счастье? Может, я зря отказываюсь? Может, нужно опять перетерпеть? Вика, ты думаешь, я слабая?
– Маричка, многие бы засомневались на твоем месте.
– И я на своем тоже. А он спросил: «Ты его любишь?», и я сказала: «Я никогда его не любила». Ты не представляешь, как мне было тяжело Юре признаться в этом! Он не женился, даже несмотря на ребенка, а я вышла замуж просто по дружбе. Просто так. Но я сказала ему то, что мужу не могу озвучить, чтобы не сделать ему больно. Я никогда не любила Вадима, я только знала, почему я с ним. И я знала, что это подарок судьбы, что этот человек мне очень подходит. Вадим понимает меня, он мой лучший любовник, он заботлив и может взять на себя решение многих вопросов. Он – хороший. Его мало в чем можно упрекнуть. Есть одно но – я его не люблю, и это необъяснимо. Я стала счастливее, когда он уехал. И я больше так не хочу. Я смирилась с тем, что вряд ли выйду замуж, потому что любовь – это сказка, это всплеск гормонов, после которого должно оставаться то, что у меня было с Вадимом. А у меня было все: взаимопонимание, уважение, общие интересы, общие стремления. Мы с ним смотрели в одну сторону… Но Экзюпери ошибался. Этого мало для счастья. Юра выслушал и сказал, что я не должна никуда ехать. И что он верит, что я справлюсь и буду счастливой. И что я ни перед кем не буду отчитываться, кроме как перед собой. А себе врать больше нельзя.
– Ты виделась еще с Вадимом?
– Да. Утром в воскресенье Юра подвез меня к гостинице и подождал. Потом мы поехали на тренировку. Вадим удивился, но мне кажется, что он так просто не успокоится.
– Если вспомнить, сколько времени он безуспешно пытался ухаживать за тобой… Но ты решила?
– Да, но, несмотря на все свои нерадужные перспективы стать матерью, я такого больше не хочу. Мне не нужны дом и дети под крылышком у нелюбимого.
– Лучше чужой дом и ребенок под крылышком у…
– Замолчи! Вика, не надо. Он не для себя меня оставил, а для меня.
– Знаешь, ангелы не так бескорыстны.
– Недавно эту фразу я слышала от Олега. Это что, из какого-то популярного сингла?
– Может, ты все-таки расскажешь мне об этом Олеге?
– Может…
– Подожди, один еще вопрос. Как же вы в быту уживаетесь до сих пор? Это же сложно – вы такие молодые и сексуальные.
– И обремененные тяжелой работой и заботой о ребенке. Не забывай об этом. Конечно, пришлось спрятать подальше мои любимые кружевные сорочки и пеньюары. Теперь я сплю в длинных штанишках и футболках с глухим вырезом.
– Кошмар! – неискренне посочувствовала Вика.
– Для меня – да. Но мне должны на днях привезти льняное ночное белье. Сорочку. Она, конечно, тоже закрыта вверху и прикрывает попу. Почти до колен доходит! Но зато она легкая и воздушная. Буду спасаться из этого душного рабства!
Фальстарт
Он: Юра перенес бег по утрам на полчаса раньше и старался раньше уходить из дому, захватив несколько чистых рубашек. В восемь утра солнце уже пекло немилосердно. К общему горю добавился еще и сломанный кондиционер в операционной – команда варилась. Хорошо хоть то, что холодный душ можно было принимать после каждой операции. Сегодня он даже не стал дожидаться пробуждения Марички, ушел из дому, не позавтракав. От ее присутствия сейчас становилось совсем жарко.
