– Я не понимаю, чем думал твой муж, когда такое жаждущее действий дарование оставил без присмотра, – вздохнул Юра и взял чашку.
– Ну и другие практики… – решила я не комментировать этот выпад. – Те же танцы. Лана открыла мне секрет, что танцевать можно и по-другому. Несколько отлично от того, что дают непосвященным на открытых уроках. Мне это было интересно: почему они так действуют, если их замедлять или ускорять, как войти в трансовое состояние?
– Как вы танцами вводите в гипноз?
– Определенный ритм, последовательность движений. В какой-то момент мужчины начинают смотреть только в одну точку, и эта точка в районе бедер.
– А трава? Я не заметил, чтобы тебя тошнило.
– Она действует только на мужчин.
– Ты танцевала на этих вечеринках?
– Да.
Он внимательно посмотрел на меня:
– Ты соблазняла? В этом была твоя роль?
– Я бы не так сказала… Это не было обязанностью. Это мне разрешали делать, чтобы практиковаться. Это уже потом… – добавила я.
Я чувствовала, как он напрягся. Я начала путаться в рассказе, и он сейчас опять начнет искать подтекст. Надо по порядку.
– Я изначально только танцевала на открытых уроках, потом подружилась с Ланой, и однажды она пригласила меня на вечеринку, где я танцевала с другими девушками. Мне понятно было, что это какой-то ритуал, но я тогда не знала, к чему это. Я не видела, когда вошли мужчины, и была сосредоточена только на своих ощущениях. Мне было хорошо, даже очень. И когда я увидела то, к чему меня подвели, я была очень разочарована.
– Размером?
– Юра, ты правда это сказал? – не удержалась я, чтобы подколоть его. Он не так уж и зажат, как я думала.
Он только пожал плечами.
– Дело не в размере, а в том, что они там были и, оказывается, были целью танца. Это был первый раз, когда я оказалась на пятничной вечеринке. Я скажу тебе, что не сделала этого не потому, что это выходило за рамки моих моральных принципов – ведь на то мое состояние надеть какие-то рамки было сложно. Я не думала о гигиене или о том, что не знаю этого человека. Да, я хотела секса, но не с таким вот… Они никакие! Ты видел… Я поняла, что не хочу, и ушла. На мое место, на мое предполагаемое место, села девушка, которая стояла за мной. А я села на диван и наблюдала за всем, что происходит. Наверное, из-за того, что я тоже была в каком-то полугипнотическом состоянии, или в целом из-за моего периода в жизни, или из-за опыта работы в экстремальных ситуациях, я же не первый раз в секте… мне не было страшно и дико. Хотя, конечно, это была дикость. Лана подсела ко мне и сказала, что очень удивлена моей реакцией, и я оказалась ей еще более интересной, и она разрешила мне остаться в школе.
– Для чего?
– Мне это было интересно…
Я тут же пожалела, что не сформулировала причину иначе. Он поставил чашку на стол и встал.
– Я не сомневался, что ты это, именно это и скажешь! – Он начал повышать голос. – Скажи, у твоего любопытства есть граница? До чего ты можешь дойти в поисках новых ощущений?
Он отчитывал меня как провинившуюся. Но я такой не была… Или была? Почему я сразу не ушла? Почему не начала открытую кампанию против школы? Надо говорить правду, а она именно в том, что мне было интересно. И в чем-то я их оправдывала… Я почувствовала себя увереннее и развернулась к нему. Он стоял у окна.
– Юра, но это же не только гипноз, который ломает психику и очень вреден. Если его контролировать и давать в малой концентрации, то Ланину методику можно использовать иначе, и тогда получаются профессиональные любовницы очень высокого уровня. Я бы не стала называть их проститутками, потому что им не оставляют деньги на тумбочке. Им открывают счета, покупают квартиры. От них зависят. Такие женщины нужны, если есть проблемы. Гипноз можно сделать более легким. Можно и без него. В этой школе учат многому полезному. И их не прикроют, хотя ты прав, это незаконно. Кстати, та девушка, Илона, которую мы встретили при входе в клуб, – она из таких. Нетрудно догадаться, куда она ехала. Только для одного сестра может покинуть пятничную вечеринку.
– Для чего?
– Для кого, – уточнила я. – Мы же смотрели с тобой вчера новости. Наша делегация из МИДа вернулась из Австрии раньше времени и ни с чем. Он – один из делегатов. Поехала снимать стресс.
– И тебя готовили к тому же? Это было целью?
– Нет. Не моей – точно. Не было у меня цели как таковой. Это была моя психологическая реабилитация. Всю неделю у нас шли занятия по тантре, мы читали литературу, медитировали, изучали разные практики: вумбилдинг, эротический массаж… – Не надо было об этом говорить. Лучше поменять тему. – Вот то, о чем я говорила: пятничные сестринские вечеринки, вот на них они отрываются. На них приглашают мужчин, которые жаждут новых ощущений, пресытились обычным сексом и сами летят, как бабочки на огонь. Этим сестры себя и оправдывают: мол, мы не виноваты, они сами хотели.
– А что ты у них практиковала?
Я вздохнула. Он ничего не упускает.
– То, о чем и говорила, – танцы, массажи. Иногда я приходила на эти вечеринки, танцевала и уходила.
– То есть обрабатывала их для других?
– Да.
Он замолчал. Сел на подоконник.
– Юра, они знали, на что шли. Ситуация с Олегом – исключение.
– Ты умеешь находить себе оправдание. У тебя в руках, извини, в бедрах – оружие, которое сильнее, чем они могли себе представить. Вы каждому описывали последствия?
– Нет.
– Итак, – он спрыгнул с подоконника и вернулся на диван, – закрытое общество, тайное и незаконное. В нем все должны быть повязаны, а тебе разрешили быть наблюдателем? Это неправдоподобно.
Я подбирала слова.
– Я видел, как она смотрела на тебя тогда и сегодня, – продолжал Юра. – Это не женский взгляд. И она более серьезный соперник, чем все те несчастные, вместе взятые.
– Для кого соперник?
– Что у тебя с ней было? – ответил он вопросом на вопрос.
– Она поняла, что мне неинтересно, если партнер не активен, и не стала настаивать на том, чтобы я была, как все. Лана сама была и есть альфа-самка, если можно так говорить. Короче, я там занималась, а потом мне надоело, и я ушла. В начале сентября. И до этого июня я ее не видела, до той встречи в клубе.
Он ждал.
– Юра, тебе не кажется, что я достаточно тебе рассказала? Может, хватит? Оставь что-то для моей личной жизни.
– Может, ты вспомнишь, что это был мой первый вопрос, когда мы сюда пришли?
– Это тебя так волнует? Хорошо. Кажется, я впервые в жизни на исповеди. Никогда не исповедовалась, кстати.
– У священника бы волосы дыбом встали.
– И не только волосы. Извини. Лана была заинтересована во мне как в женщине. Она может спать и с мужчинами, и делает это, но нравятся ей больше женщины. Она хотела, чтобы мы были парой. Когда я это поняла, то сказала ей, что не надо надеяться. Но она очень уверена в себе и пыталась меня переубедить, а я согласилась хотя бы попробовать. И знаешь, для меня было откровением, что, оказывается, я не умею испытывать сексуальное влечение к женщинам. Просто я всегда ценила женскую красоту и обращала внимание на красивых женщин, поэтому думала: а может, да? Но оказалось, что это было удовольствие музейного характера. Я могу смотреть, но трогать не хочу. У нас не получилось, и мы расстались. Все. Все сказала, больше нечего говорить.
