– Я сказала «некоторые».
– Но ты же «лучшая ученица»! Неужели тебе не достался самый богатый и влиятельный? С твоими-то связями?
Это были первые слова, которые он мне сказал в глаза. И это был тот момент, когда выдержать его взгляд не могла уже даже я. Мне всегда удавалось, и я думала, что я единственная могу. Я всегда могла, но не сейчас. Я боялась расплакаться.
Голос задавил комок. Он не то думает, это несправедливо! Я заслужила – и не заслужила! Надо собраться. Надо уйти! Я нажала на кнопку, ремень безопасности выскочил, но в этот же момент он тоже нажал на кнопку и заблокировал дверь.
– Куда ты собралась?
– От тебя!
– Я избавлю тебя от своего общества. Потерпи десять минут.
Он повернул ключ, и мы выехали со двора.
Мне было достаточно пяти минут, чтобы успокоиться и понять, что я не хочу от него избавляться. Мне уже казалось не таким и страшным то, что придется оправдываться! Мы остановились возле моего дома. Замок клацнул. Выход открыт. Он ждал, что я уйду.
– Юра, я все понимаю. Ты, конечно, имеешь право запретить мне общаться с Мишей, но, пожалуйста, дай объяснить. Конечно, это только мое личное дело, но я хочу, чтобы ты все знал, потому что неправильно сейчас все понял, а мне важно, что ты обо мне думаешь. Я очень уважаю тебя, и мне неприятно, что ты где-то есть и думаешь не то, что является правдой…
Он молчал и продолжал смотреть на дорогу перед собой.
– Ладно. Я пошла. Но единственное, что я сейчас скажу: нет у меня никого, и я не была, как те девушки. Я к Лане попала после развода, а мой муж – последний мужчина, с которым я занималась сексом. И если меня кто-то в жизни и содержал, так это ты.
Я открыла дверь и выскочила, быстро подошла к подъезду. На ступеньках я уже бежала, в лифт, в квартиру. Закрыла за собой дверь. Все. Все закончилось.
Я сказала то, что не должна была. Нужно было гордо выйти, и все. Зачем признавалась? Кто он мне? Я знала кто. Это человек, на которого я равняюсь, и сегодня мне был послан случай, чтобы ткнуть меня носом в разницу между нами. С рыданиями я сползла по двери. Хорошо, скуля, бросился облизывать мои щеки. Он напомнил о Мише. Тот так же относится ко мне, он не ждет объяснений, он целует меня, не задаваясь вопросом: «А достойна ли?» Больше не будет, мне больше не видеть Мишу. И это было самым болезненным в этот разрыве.
Звонок в дверь над ухом. Я вздрогнула и затаила дыхание. Это он? Я включила свет, посмотрела в зеркало. Лицо в слезах. Я схватила полотенце, вытерла лицо, потом, оставив освещение только в ванной и открыв дверь в нее, я выключила свет в коридоре. В полумраке он не заметит раскрасневшихся глаз. Я открыла.
Он зашел и сразу же нажал на включатель. Я машинально опустила заплаканные глаза. «Мне нечего стыдиться!» – напомнила я себе и подняла взгляд. Он рассматривал меня.
– Переоденься во что-нибудь нормальное, и поехали к нам.
– Зачем?
– Затем, что я только что отпустил ребят, но не могу позволить себе выслушивать твою историю, когда ребенок без присмотра.
– Я о ребенке всегда помню…
– Поэтому я здесь.
Я переоделась, забрала Хорошо и спустилась с ним в машину. Я пришла к ним, села на диван в комнате и расслабилась. Я чувствовала, что меня пустили назад, не важно, на каких условиях. Я чувствовала силы, и ко мне вернулось равновесие. Юра принес воды.
– Спасибо. Я бы от чая не отказалась.
– Пойдем, сделаем.
Мы перешли на кухню. Он поставил воду.
– Ты будешь задавать вопросы или мне начать с самого детства? Ведь где-то там мотивы моих поступков.
Он повернулся ко мне:
– Ты сказала, что мужчин у тебя не было. А женщин?
– А это имеет значение?
– Не понимаю вопрос.
– Ну, мужчины часто думают, что лесбийский секс – это и не секс вовсе, и…
– Я так не думаю, – перебил он меня.
– А… Нет, не было.
– Я не верю тебе.
– Юра, я тебя никогда не обманывала. И если бы ты мне сказал, что не запретишь мне видеться с Мишей, то я тогда скажу тебе, что мне нет никакого смысла тебя обманывать. Я не отказываюсь от своих слов: мне действительно важно твое мнение, но я не хочу быть лучше, чем есть. Но и хуже тоже не хочу.
– Я не собираюсь отлучать тебя от Миши, – сказал он.
Я не сдержала вздох облегчения. Он спросил:
– В нашем разговоре есть еще смысл? Или тебе уже не важно мое мнение?
– Я отвечу на все твои вопросы. Мне стесняться нечего.
– Да? – переспросил он с иронией.
– Да. Я была одной из сестер, но я не спала там ни с кем.
– Как это? Разве этот ритуал – не обязанность?
– Лана мне разрешала этого не делать. – Я встала, достала чай, залила его кипятком.
Он сел на диван в кухне.
– Это все из восточных танцев пошло?
– Неожиданный поворот. То есть да, но не ожидала, что ты об этом спросишь. – Я поставила на стол две чашки и села напротив Юры. – Те танцы, которые практикуются у Ланы и вводят мужчин в транс, – они пошли из танца живота, из шаманских танцев, трайбла. Из-за трайбла я у нее в школе и оказалась.
– Что это?
– Это такой танец… живота. Только агрессивный и без улыбок. И в черных юбках. Короче, это американский вид восточного танца. Он представлен на открытых фестивалях, есть соревнования. Это номинация на конкурсах восточных танцев, хотя он имеет очень отдаленное отношение к востоку. Мне это было нужно. Весной прошлого года я развелась с мужем. В июне пошла к Лане учиться танцевать трайбл. – Я сделала глоток. – Вообще я до сегодняшнего дня воспринимала это как веселое приключение, – сказала я, не поднимая глаз. Зачем? Я знала его оценку таким «приключениям». – Я только развелась, и мне хотелось чего-то сексуального, но не в отношениях, мне хотелось танцевать, но искренне. – Я улыбнулась. – Знаешь, такие признания можно делать только так: с чаем, на кухне и после полуночи. – Он не ответил на мою улыбку. – Короче, танцы меня не удовлетворяли. Во мне после развода не было восточных послушания и покорности. В восточных танцах, как и в жизни восточной женщины, много интриг и притворства. Мне нужно было что-то резкое, правдивое, настоящее. Пожалуй даже стервозное. Трайбл мне идеально подходил. И так как навыки танца животом и бедрами и… всем, чем надо, – были, я быстро развивалась и заинтересовала Лану. Мы стали с ней встречаться помимо тренировок, она звала к себе домой. Мы много говорили о Боге, о женском вопросе, как это принято было говорить в прошлом веке, о роли женщины и мужчины. Конечно, я сразу отметила ее категоричность, но, ты же знаешь, у меня очень большой опыт работы с информацией. Я умею отсеивать ненужное, и меня не пугает одна глупая мысль, я из текста вычленю то, что нужно мне. В Ланиных идеях были и ересь, и очень полезные и близкие мне идеи. И мне были интересны практики. Разные. Тот же массаж. Еще когда я была замужем, я прошла курс массажиста. А тут была возможность научиться эротическому массажу.
