– Браво! – кричал тамада.
Гости аплодировали. Удивленные лица. Мне хотелось остаться наедине с Юрой. Что это было, коньяк? Почему он пошел на это? Где он был? С кем встречался? Он отправил меня переодеваться. Когда я вернулась, гостей выпустили погулять. Ребята стояли группой.
– Когда я говорил, чтобы ты толкал речь, я не имел в виду такое. Все твой перфекционизм! – смеялся Олег.
Я подошла.
– Вы крутые! – сказал Никита.
– Ребята, спасибо, спасибо, спасибо! – подбежала невеста и повисла на шее Мисценовского, потом обняла меня и расцеловала. – Спасибо огромное! Это было так красиво! Саша, ты знал, что они готовят нам такой подарок?
– Нет, – он говорил правду. – Это было просто офигенно! Столько страсти! Вы давно танцуете?
– С тех пор, как познакомились, – сказал Юра.
– Да? – удивился Саша. – Кто-то что-то об этом знал?
– Ну, я подозревал, что они увлекаются телесными практиками, но, честно признаться, не надеялся это увидеть, – сказал Олег.
Юра натянуто улыбнулся. И попросил спрятать его от внимания других гостей.
– А нет уж, теперь терпи бремя славы! – издевался Олег.
– Не надо, я прикрою тебя, – отвела я его за столик, обнимая за талию. Больничные мегеры в жизни не подойдут к нему, пока он в моих объятиях. Подумать только, еще два месяца назад меня волновало, что скажут эти люди о наших отношениях! Сейчас меня волновало только его мнение о нас. Почему мы танцуем танго с момента знакомства? Где он был? А…
– Можно я ничего не буду тебе говорить сегодня? – предупредил он мои расспросы.
– Потому что скоро алкоголь ударит в голову и ты не сможешь связать двух слов?
– Да, неожиданно получилось. Придется вызывать такси и завтра ехать сюда за машиной. Сколько мы должны здесь быть?
– Ну… может, ты хотя бы съешь что-то?
– Не хочу.
– Юра, съешь. Ты выпил почти пол литра! – вернулся за столик Олег.
Юра проигнорировал.
– Мы должны ждать торт?
– Что с тобой? Это же свадьба твоего друга!
– Я ему не нужен. Я не планировал запомниться ему на этом событии и уже переплюнул все свои амбиции.
– Но тут будет фейерверк!
– Ты хочешь остаться?
– А ты опять оставишь меня одну?
– Нет. Я больше не оставлю тебя. Пока сама не попросишь.
– Ты забыл, это ведь мое условие?!
– Стараюсь не забыть.
Общими с Олегом усилиями мы запихнули в него пару бутербродов. Но это было лишним. Юра не охмелел. Что было так же странно, как и его поведение и недомолвки. Мы вызвали такси и уехали сразу после фейерверка. В постели у нас все было не менее громко и ярко. Я решила расспросить его на следующий день.
Но, проснувшись в воскресенье утром, и просмотрев ленту фейсбука, я поняла, что не могу сегодня выяснять личные отношения, заниматься наукой, идти в зоопарк. К черту планы! Сборы назначены были на двенадцать в парке Шевченко, оттуда демонстрация маршем двинется на Майдан. Я пошла готовить чай в термосе. Юра и Хорошо вернулись с пробежки.
– Привет, ты как? – спросила я.
– Ужасно. Одышка, пот, в желудке воротит. Как можно сознательно пить эту мерзость?
– А мне ты вчера понравился. Ты был, как мои любимые конфеты с коньяком. Вкусненько, – я поцеловала его.
– Не обещаю тебя угощать таким в будущем. Что это на тебе, термобелье?
– Да. Я иду на Майдан.
– Когда?
– Через час выезжаю. Успеем вместе позавтракать.
– Ты собиралась меня ставить в известность? Или митинги всегда должны сопровождаться внезапностью принятого решения?
– Юра, мне надо, – я приготовилась отбивать нападение.
– Приготовь мне, пожалуйста, кофе. Я приму душ, одену нас с Мишей, и поедем.
Он вышел из кухни. Он что, со мной собирается? Не могу поверить. Он же аполитичен и верит только своим рукам и знаниям? Он не верит в силу толпы! Мишка прибежал и повис на моей шее.
– Привіт, сонечко.
Юра зашел вслед за ним с комбинезоном в руках. На самом Юре были светлые брюки спортивного кроя и флисовая толстовка.
– Ты едешь на Майдан? Юра, ты?
Он посмотрел на меня и коротко ответил:
– Да.
– Но мне показалось, что ты против?
– Против чего? Против Евросоюза? Против адекватной, открытой власти?
– Нет. Против митингов. Ты из-за меня идешь?
– В некоторой степени. Но, как видишь, я беру и Мишу. То, что я видел, производит впечатление мирных демонстраций. И хотя ты думаешь, что мне плевать на эту страну, я хочу доказать тебе, что ты ошибаешься. Здесь живут мои родители, мои друзья, много хороших людей. И они будут здесь жить всегда. Я хочу, чтобы в Украине не было коррупции, ценились образованные люди и профессионалы. Хочу, чтобы уровень жизни здесь позволял людям следить за здоровьем, за афишами в театре, за скидками на авиабилеты в экзотические страны. Я хочу пойти и показать свою позицию.
Я была шокирована и молча слушала его:
– Юра, спасибо! – и бросилась ему на шею. – Для меня это так важно! Спасибо, что ты такой!
– Ты бы спрашивала иногда…
– Извини, но я была уверена, что ты будешь держать меня дома.
Он молча посмотрел на меня.
– Но по поводу Миши… Не исключено, что могут быть столкновения, – добавила я.
– Но мы же не планируем лезть на баррикады?
– Нет, мы просто будем стоять, честное слово!
Конечно, на месте никто не стоял. В парке мы присоединились к толпе моих коллег. Я была с семьей, но я была и со своими. И «своими» в тот день я больше чувствовала коллег. Такое впечатление, что я знакомила Юру с родителями. И родители без реверансов показали всю свою сущность.
Мы кричали, перебивали друг друга, возмущались, высказывали свое мнение по поводу событий недели и мимо проходящих демонстрантов, фотографировали себя, флаги и людей и, дойдя на конечной точки назначения, отказались признать ее конечной. Мы хотели посмотреть на событие с другого ракурса.
– Зачем мы идем на другую сторону площади, если отсюда хорошо видно и слышно все, что говорят со сцены? – спросил Юра.
– Но мы же там не были! – для меня это был неоспоримый аргумент.
Мы пробирались сквозь толпу, слушая лидеров оппозиции, достигали нужной точки, стояли на ней десять минут, решали, что нужно взобраться выше и посмотреть на площадь с холмов и карабкались, хватаясь за кусты. Останавливались на самом скользком месте склона, для того, чтобы, прижав правую руку к сердцу, спеть гимн Украины, потом поднимались наверх и смотрели на мир оттуда.
