– Меня ты тоже любила, – он сказал так, как будто я назвала самый нелепый из доводов.
Сказать ему правду? Сказать «нет»? Я посмотрела на Юру. Я не буду этого делать. Я не хочу этой грязи. Я хочу уйти.
– Пропустите ее. Мне кажется, она хочет выйти, – сказал Юра.
– Я не держу, – Вадим поднялся. Я схватила рюкзак и начала одевать Мишу.
– Я буду ждать ответ до февраля, – сказал Вадим.
– До свидания, Вадим. И это просто вежливая форма прощания. Я не думаю, что мы встретимся в ближайшем будущем. Разве что вот так, случайно.
Мы ушли.
Миша сегодня не хотел укладываться спать. Ему нужны были и все игрушки, и шалаш, и чаек, и опять игрушки, и конструктор, и книжечка. Мы уже третий час толклись в детской. Юра мне не помогал. Я не знала, в какой части квартиры он сейчас, и о чем думает. Может, он делает чай, может, пишет в своем кабинете, может, сидит в спальне, в темноте, и думает о сегодняшней встрече? Я и хотела быть с ним, чтобы зацеловать, пустить в себя, обнять ногами и не выпускать, пока он не поверит, что я его, и что моя любовь – это очень сильный аргумент. И в то же время я рада была отсрочке разговора. А вдруг я ошибаюсь, и Юра не хочет, чтобы я шла ради него на такие жертвы? Может, это для него слишком большой груз? Что, если он не хочет бороться за меня? А он должен? Мне это нужно? А чего я хочу? Нельзя задумываться! Я приняла такое решение, и оно только мое – я должна сказать ему об этом. Миша наконец уснул.
* * *
Он: Юра ждал ее в спальне. Как хорошо, что Мишка бесится. Ему нужно было время. Он должен был разобраться с собой. Он хотел ей верить, он не потеряет это чувство веры в нее, он его только приобрел, они были так счастливы и, он знал: она его любит. Но Вадима это не интересует. Ему нужна она, и не важно, в каком качестве. В том, что, получив ее как профессионала, он заполучит ее всю – Юра не сомневался. Он видел, как бывший муж влияет на нее. Он еще имеет над ней власть, пусть она с ней борется. Кто победит?
Что он, Юра может? Со дня на день он поймет, беременна ли она. Можно, конечно, заставить ее сделать тест, но он не хотел подымать этот болезненный вопрос. Она закрывает на это глаза, вбила себе в голову, что не сможет иметь ребенка, и пусть. Если точно нет, и они заострят на этом внимание – это может подтолкнуть ее сделать выбор в пользу карьеры. Или нет? Или ей хватит Миши? Или ей важнее Юра? Он любил ее, но он отдавал себе отчет: этого может оказаться мало. Этим он ее не удержит. Хотя отец и детьми маму не удержал.
Не думать, не сравнивать! Что для нее любовь? Да, она любит, но насколько это важно для нее? Она из тех, кто может любить и бросить, и потом черпать вдохновение в своем несчастье. Такие, как она – любят пострадать, чтобы был материал для творчества. «Жена-художник – горе в семье». Она сегодня ни разу не сказала бывшему мужу, что отказывается из-за Юры. Она смогла найти только один аргумент – свою научную работу. Слабый аргумент. А Юру она сильным тоже не посчитала.
Но нет, все должно быть честно, он не напомнит ей о ребенке, не будет давить на чувство долга, не будет ничего обещать. Он должен знать, что остаться или уехать – это ее выбор. Для этого придется заставить себя открыть ей пути. Показать, что может идти, если хочет. Она должна знать, что свободна, тогда ее сердце сможет сделать выбор.
– Ты уже был в душе? – он не заметил, как она вошла.
– Да.
– Подождешь меня?
– Куда же я от тебя денусь?
– Если ты захочешь, то всегда можешь куда-то деться. Как минимум, попробовать уснуть без меня, – она присела рядом с ним, на кровать.
– Я тебе должен сказать то же самое?
Это, оказалось, невыносимо сложно. Хотелось сейчас напомнить ей о ее словах, которые она шепчет ему ночью, о ее обещаниях быть его, о том, что она ему признавалась, как – наконец, впервые в жизни – счастлива. Пусть вспомнит, и он ее не отпустит. Юра стиснул зубы. Она молчала.
– Маричка, я не смогу. Не только уснуть, а вообще… Я очень хочу сказать тебе, что могу дать тебе свободу, что я не такой, как он, и я не буду на тебя давить. Но это все иллюзия.
– Как ты будешь на меня давить? – игриво спросила она и потянулась к его уху, чтобы поцеловать. Он остановил ее.
– Перестань. Пожалуйста!
Она вернулась на край кровати.
– Что ты хочешь мне сказать? – спросила она.
– Я хотел бы, чтобы ты получила это место. Чтобы ты занималась любимой работой и не чувствовала, как жизнь идет мимо, но… Я не смогу без тебя так долго! Я эгоист. Ты нужна мне. И я не могу оставить свою работу и поехать за тобой в тайгу. И отпустить тебя в надежде на короткие встречи раз в несколько месяцев – тоже не могу. Если бы не знать, что с тобой рядом каждый день, каждую ночь будет мужчина, который любит тебя!
– Не говори так! Он не любит меня! Он не любит меня так, как ты… И он не будет со мной ночью.
– Он будет добиваться этого. А этот человек умеет достигать цели. Он для этого все и придумал. Он предлагает тебе то, чего не могу предложить я!
– Юра, нельзя так недооценивать силу нашей любви.
– Маричка, если бы речь шла о любви, и наша с ним борьба за тебя проходила на этом поле, то я уверен, что выиграл бы.
– Ты знаешь, что я люблю тебя? Как никого и никогда?
– Знаю, – он знал.
– Спасибо тебе, – она опять потянулась к нему и обняла за шею. Он не нашел в себе сил оттолкнуть ее. Она – его, он хотел этого. – Я так боялась, что ты ему поверишь.
– Он знает тебя однобоко, но он знает тебя. Он стал бороться на поле, где я слабее. Мне нечего предложить тебе в карьерном росте. Я могу дать тебе время, могу профинансировать, но тебе нужно большее. Тебе нужен продюсер. А я не могу заниматься тобой так.
– Ничего мне не нужно!
– Не обманывай! Посмотри мне в глаза и ответь: ты не хочешь этого?
Он держал ее голову, смотрел ей в глаза, она была так близка, и он почувствовал, как она замялась. «Только не обманывай», – в мыслях повторял он.
– Я хочу поехать. Это моя мечта. И у меня, наверное, больше не будет такой возможности.
Он опустил глаза. И заметил, что неосознанно опять не может разжать объятья. Они же уже привыкли спать свободно, а теперь опять! Вот этого он всегда боялся. Он знал, что она сбежит. Будет клясться в любви, верить себе, извиняться перед ним и пробираться к выходу.
– Юра, но то, что он говорил о семье, это неправда. Я не просто играю в семью! Вы дороги мне, и я не оставлю тебя и Мишу. Я говорила это тебе.
– У меня нет права тебя держать, – он отодвинул ее.
– А отказываться от меня против своего и моего желания у тебя есть право? Ты знаешь, как правильно поступить в этой ситуации?
– Нет.
– Тогда не поступай никак. Пожалуйста, давай возьмем паузу и подумаем об этом потом! Давай любить друг друга. Давай танцевать завтра! Давай поживем, как животные, и будем делать только то, что нужно здесь и сейчас, не думая о будущем и перспективах?
