Когда-то я подозревала, что у него есть запретная связь с барышней, которая все терпит. Я сама стала такой барышней. Терплю и молчу. Вот и ты теперь смотри и терпи то, что меня трогает твой друг и каждый мужчина воспринимает меня как вызов и шанс провести бурную ночь. В их глазах я свободна и доступна.
– Олег, я тебя не узнаю, – сказал Даниил. – Ты говоришь, вы давно знакомы, и что – до сих пор только друзья? Признавайтесь, сколько раз ты оставалась у него на чашечку кофе?
Родственничек Олега уже изрядно выпил. Хотелось куда-то спрятаться.
– Держи язык за зубами, – предупредил Олег. – У Марички есть священное прикрытие, ему три года. И этот парень – очень силен!
– Но боюсь, не настолько, чтобы такая женщина жила полноценной, счастливой жизнью.
– Олег, я… мне нужно позвонить. – под таким глупым предлогом я выбралась из кресла, которое они обсадили.
– Эй, детка! – Олег пришел на кухню, где я попыталась скрыться. – Ты как? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Такое… Коктейлей мне хватит. Я сварю кофе, ты не против?
– Ну, если ты не боишься обнаружить знание моей кухни и нарваться тем самым на новые скабрезные шуточки моего братца… Он запал на тебя. Слушай, ты обиделась? Я бы заткнул ему рот, но ты обычно сама это делаешь, и с удовольствием. Я хотел оставить тебе эту жертву.
– Я не в форме.
– Вижу. Ты сама не своя. И своим поведением ты еще больше вызываешь желание тебя задеть. Я весь вечер недоумеваю, что ты такая тихая. Думал, это уловка для Даньки, чтобы он клюнул, и чтобы потом выдать ему, как ты обычно…
– Я еще не пришла в себя, после того случая.
– Слушай, я не говорил тебе, но ты должна знать, что мы с ребятами не осуждаем тебя. Ты, конечно, выпендрилась с Егором, но… Мы же знаем, что, на самом деле, ты никому ничего не должна… Он подонок и не имел на тебя никакого права. И Юрка правильно сделал, что въехал ему.
– Спасибо, Олег. Мне важно это слышать, – я обняла его.
– Я еду домой!
– Не мешай, Юра. В кои-то веки я добился взаимности! – ответил вошедшему Юре Олег. Я отошла от него, но он еще удерживал меня за плечи. – Ты нам помешал! – дразнился Олег, и я хотела стукнуть его туркой по голове. Он не знает, что творит! Да что я, собственно? Мы же друзья…
Юра был мрачнее тучи.
– Я вижу. Ты едешь?
– Да.
– А кофе? – спросил Олег.
– Олег, я тебя от всей души поздравляю, жаль, что эта Таня, или как ее там… не оценила твоих творческих ухаживаний, но… мне и вправду рано еще тусить до позднего часа. Ты видишь, какая я. Я лучше поеду.
Юра намеревался открыть боковую дверь машины для меня, но остановился.
– Может, ты хочешь остаться?
– Вовремя спросил…
– Еще не поздно вернуться.
– Одной? Ты сознательно мне это предлагаешь?
– Нет… Я просто хочу знать, чего ты хочешь.
– А я хочу знать, чего хочешь ты.
Он открыл дверь.
– Тогда садись. Скоро узнаешь.
Когда мы поднимались в квартиру, я остановилась у двери Игоря Борисовича.
– Только десять вечера. Заберем Мишу?
– Утром заберу.
Я пошла вверх по ступенькам. Очень хорошо, он меня отворачивал все эти ночи, чтобы сделать это со мной из-за ревности? У нас могут быть здоровые поводы?
Когда за ним закрылась дверь, мне стало все равно, что послужило поводом. Он поцеловал меня еще одетую. Не давая разуться, повел в спальню. Там раздел, снял сапожки, колготки, развел ноги, поцеловал. Так я достигла первого пика. Ночь была почти такой же. Я так же отдавалась, но делала это уже с готовностью, было так же хорошо, он был таким же ненасытным, он так же не дал простора моим бедрам и рукам… Он был сверху, сзади, сбоку, но он не выпускал меня. Все же мне было сладко. Он был чуть-чуть осторожнее и иногда медленнее, что я особенно оценила утром, когда поняла, что болевых ощущений нет. Но еще перед сном я отметила, что сегодня он не шептал мне «моя» и не признавался в любви. И он защищался.
Мы занимались сексом следующей ночью, и следующей. Только Мишка засыпал, Юра брал меня за руку, отводил в спальню, и там я засыпала в его руках после нескольких часов наслаждения.
Утром в субботу я проснулась, как всегда, одна в комнате, но с какой-то назойливой мыслью. Что-то меня не отпускало. Я рассматривала пальцы, подумала о том, что хочу походить некоторое время без лака, вспомнила, как он их облизывал, как целовал между пальцами и выше, и… вспомнила! Я, голая, вскочила с кровати. По пути схватила халат и, завязывая на ходу, отправилась искать Юру. Из ванной выбежал Хорошо с мокрыми лапами. Дверь осталась открытой, значит, они только вернулись с пробежки. Я распахнула дверь, Юра мыл руки.
– Ты – манипулятор!
Он удивленно застыл. Потом спокойно взял полотенце и, вытирая руки, не глядя на меня, ответил:
– Что-то слишком долго я этого не слышал…
– Ты не ответил вчера!
– Не ответил на что?
– Я говорила тебе, я шептала тебе… не помнишь?
– Скажи, – он понимал, о чем я.
Я рассердилась еще больше.
– И скажу! Я шептала тебе: «твоя»! Много раз. А ты, а ты ни разу не подтвердил. Как это называется? Все? Ты сломал мою волю, ты заставил меня себя такой признать, и все? Доволен? Ты понимаешь, как я себя чувствую?
– Я? Я-то понимаю. Но для тебя? Я думал, это только секс…
– Не думал ты так!
– …для тебя, – закончил он фразу.
Мы замолчали. Я громко и сердито дышала. Он смотрел на меня.
– Закрой дверь, – спокойно сказал он.
Меня долго не надо было просить, я отвернулась.
– Нет, ты останься здесь! – развернул он меня к себе одной рукой, другой закрыв дверь и защелкнув замок.
– Что ты… Я не за этим сюда пришла! – возразила я ему, когда он развязал халат и усадил меня на стиральную машину. Здесь мы уже были… И тогда нам помешал Миша.
– Миша через полчаса проснется… – попыталась возразить я, но его руки уже было не остановить. Он понял, что после этой ночи нам не нужны прелюдии.
После этой ночи Юра проник в меня легко и глубоко.
– Ты за этим пришла.
Он снял с себя футболку, стянул брюки. От него пахло потом, руки были холодными, волосы пахли улицей. Но я уже была готова к нему.
– Теперь объясни мне, что для тебя значит, быть моей? – спросил он. Что я могла сказать, открытая перед ним, видя его, совершенно готового, так близко к себе?
– Я твоя… потому что сделаю все, что ты скажешь. Я твоя, потому что мне нравится тебя слушаться, я хочу раствориться в тебе. Хочу, чтобы ты вошел в меня и потерялся во мне. Я пойду, куда поведешь, не отстану, не отойду, не уйду, я… ах!
