– Юра…
– Это тебя ни к чему не обязывает, слышишь? И эта ночь…
– Только не говори, что и она меня ни к чему не обязывает!
– Тогда мне больше нечего сказать кроме «спокойной ночи».
Он ушел к себе. Вот она, проблема: поступила! Давай, решай ее! Это не его комплексы. Не его страхи нам мешают. Это со мной что-то не так! Я не знаю, как развязать узел, в который заворачивало меня щемящее сердце. Я постучала в его дверь. Открыла.
– Можно?
Он сидел на кровати и смотрел на меня. Я вошла, прикрыла за собой дверь. Остановилась.
– Юра, мне трудно. Я боюсь, что потеряю тебя и испорчу все. Я не против спать здесь, но я не чувствую потребности в этом. Я все иначе воспринимаю, чем ты и, я бы очень хотела, чтобы мне было дано чувствовать так же, но я… я не хочу притворяться.
– Я не хочу, чтобы ты притворялась.
– Ночью я говорила искренне. Так и было.
– И прошло?
– Нет. Но, боюсь, я не буду соответствовать твоим ожиданиям. Я не твоя, в смысле…
– Я и не ожидаю от тебя собачьей привязанности.
– Я уже слишком взрослая для таких чувств.
– А я?
– Может, я растеряла все по дороге, пока шла сюда…
– Я рад, что ты пришла. С тем, что есть. Ты останешься?
– А ты не будешь молча от меня чего-то ждать? Потому что рискуешь, что мое тупое сердце ничего не заметит, и ты будешь страдать!
– Я рискну.
– Я останусь.
Он не ласкал меня ночью, не целовал утром. Ушел. Вернулся. Мы легли спать. Спали. Позавтракали, обсудили его вчерашние операции. Встретились в бассейне. Поплавали, вернулись домой, легли спать. Я уже давно была готова к сексу. Попробовала его поцеловать. Он увернулся, перевернул меня набок, обнял со спины. Заснули.
– Доброе утро! – поприветствовала его я возле ванной. – Кофе?
– Пожалуйста.
Я сварила кофе, приготовила бутерброды. Он вышел из душа. Было так странно: спать в его объятиях, знать его поцелуи и вот так ходить мимо друг друга. Ни прихлопывания по попке, ни чмокания в щечку, ни флиртующих улыбок. Все, как раньше. Но я уже хотела сближения. Странно, но мне хотелось опять испытать ту ночь. Вот такую же: с силой, с болью, со страстью.
– Юра, я вот подумала, что редко вижу тебя спящим. Ты вообще спишь?
– Это ты спишь! И Миша. Больше я такого ни у кого не видел. Завидую тебе, – сказал он, откусывая бутерброд.
– Да, у меня крепкий сон… А у тебя нет?
– Я плохо сплю. Особенно в ночь с понедельника на вторник.
– Послеоперационный день сказывается?
– Просто в понедельник их всегда больше, чем обычно. И самые сложные. Да. Трудно расслабиться.
– Я думала – наоборот. Устал – уснул.
– Нет. У хирургов с этим проблемы, и я – не исключение. И не только у хирургов. У всех, у кого сбитый график и напряженная работа.
– Ты принимаешь снотворные?
– Держусь пока. Я видел, что происходит с зависимыми от снотворного. Со временем сна они не творят, а вред приносят. Я просто не сплю. Лежу, читаю, слушаю музыку… теперь на тебя смотрю.
– Это плохо. Плохо, что не спишь. Очень плохо. Это так же важно, как еда, вода и все остальное. Отсутствие сна чревато проблемами с сердцем, с весом, с потенцией. Сейчас у тебя, конечно, все ок, но у тебя организм сильный. И это вопрос времени. Я бы на твоем месте уже не выдержала.
– Радует, что тебя это беспокоит. Если бы не знал о твоем профессиональном интересе к мужской потенции – даже сделал бы для себя утешительные выводы.
– Поэтому ты не разрешал мне ничего сделать? Во время секса? Боялся, что я буду действовать, как профессионалка? И тебе это было бы неприятно?
– Нет, не поэтому, – он доел, допил. Я ждала, что он договорит, но он сменил тему.
– Олег зовет сегодня в гости. У него именины.
– Чего?
– У него новая девушка, и он хочет праздника. Вычитал что-то про день Олега. Короче, делает у себя вечеринку. Зовет нас с тобой.
– Странно, что он меня еще куда-то зовет. Я думала, что после того случая в лесу твои друзья не захотят меня знать вообще.
– Они каждый день о тебе спрашивают и много раз просились в гости.
– Почему же не пришли?
– Я не пускал. Доброе утро, малыш! – к нему из-за спины подкрался Мишка в пижаме.
Юра поцеловал его, махнул мне рукой и ушел.
На вечеринке было с десяток незнакомых людей. К счастью, не из больницы. Олег, несмотря на девушку, бросился ко мне с радостными воплями и закружил в объятиях.
– Как же я рад видеть тебя в добром здравии! Хотя я уже начал было находить очарование в твоих экзотически желтых глазах.
– Перестань!
– Знакомьтесь, это Маричка. Девушка свободная, но, предупреждаю, оригинальных и независимых взглядов. Короче, зубы пообломаете, а еще и без рук останетесь, если будете их распускать!
– А она еще и боевыми искусствами владеет?
– Владеет, еще и какими. Но руки оторву тебе я – не нужно, надеюсь, убеждать, что я знаю, как твои кости устроены?
В устах травматолога такие шутки звучали двусмысленно. Олег отвечал симпатичному брюнету, которого звали Даниилом, и который был его двоюродным братом. Весь вечер Даниил пытался угостить меня коктейлем, заговорить об искусствах, которыми я владею – одним словом, привлечь внимание. Иногда это было на грани. Я поймала себя на открытии: мне сложно с ним говорить. Это была не беспочвенная истерика, когда я высказывала Юре, что стала уязвимее. И это усугубилось: Юра не просто сломал мой стержень, я чувствовала теперь силу других самцов. Меня это тревожило. Мне нужно было начинать активную сексуальную жизнь, в которой я тоже буду играть роль, иначе я вообще растаю.
И это не единственное, что меня тревожило. Юра не пускает к нам своих друзей, хотя раньше они часто приходили, по крайней мере Олег. И вот теперь мои подозрения оправдались: ребята о нас не знают. Я – не его девушка. Я свободна и одинока по-прежнему. Ну хорошо, тогда нечего так пристально следить за руками Даниила и моими действиями! Юра перемещался по комнате, но я все время чувствовала на себе его недобрый взгляд. У Олега что-то не вышло с новой подругой, она ушла, но он не расстроился, не в его правилах. Он начал играть в борьбу за меня с Даниилом. Братики сейчас подерутся!
Это было бы весело, если бы Олег не попытался усадить меня к себе на колени и не делал всего того, что обычно мы делаем, когда видимся на вечеринках. Мы дурачимся, обнимаемся, похабно шутим. Но сегодня мне этого не хотелось. Я чувствовала, как Юра оценивает, и сердилась: на себя за то, что не могу справиться с ситуацией и на него. Он не сказал никому о нас, значит он меня стесняется? Спать с няней сына – это ведь пошло, да? Это слишком ожидаемо? И вообще, это не для него. Он не такой! У него же репутация холостяка с холодным сердцем.
