Лелюхин со слов Кирьякова уже знал, что случилось нечто внезапное. Недавно милый начальник предстал перед чиновниками грозовым облаком. Так что они сами собой встали по стойке «смирно».
– Где Пушкин? – незнакомым, злым и шипящим тоном проговорил Эфенбах. – Где этот негодяй распрекрасный?
– Не могу знать, – ответил Лелюхин.
– Спит небось, – вставил Кирьяков.
Михаила Аркадьевича было не узнать.
– Найти немедленно! Его и девку злостную! Марш! – прорычал он шепотом.
Чиновники бросились исполнять. Эфенбах успокоил дыхание, пригладил волосы, натянул улыбку и шагнул в свой кабинет. Как в прорубь.
2
Глаза Пушкина налились кровью. Ночь была бессонной и долгой.
Посланный в Городской участок коридорный вернулся с дежурным городовым Митяевым и парой младших городовых. Сильно смущаясь, Митяев на ушко объяснил ситуацию: господин пристав отбыл в гости с супругой и где находится, никто не знает. Нахождение доктора Богдасевича известно, но пока не проспится, будить бесполезно. Что же до чиновника Зарембы, который мог вести протокол, то он вечером отбыл домой. Так что придется дожидаться утра. Пушкин выразил городовым благодарность за усердие и расставил на посты, чтобы отгонять непрошеных гостей. Сам же призвал на допрос Екимова с Лаптевым. Ну и Сандалова, куда же без него.
С их слов получалось следующее. Около восьми вечера Виктор Немировский потребовал ключ от номера. И сразу отправился в него. Не позже чем через четверть часа Лаптев занес в номер несколько бутылок вина и графинчик водки. Хоть гость отказался от закусок, все-таки половой прихватил солений. Немировский приказал открыть бутылки и оставить поднос прямо на полу. Что Лаптев и исполнил. За что получил мятую сотенную купюру, чаевые были огромные. После благодарностей его выставили вон, приказав не являться без вызова. Лаптев особо отметил, что господин казался крайне взволнованным, ходил по гостиной от стены до стены, не находя покоя. Екимов добавил, что несколько раз за вечер проходил по коридору, но ничего странного или подозрительного не видел и не слышал. Ни звуков громких, ни шума из номера. И привидение никому не попалось.
– Место уж такое проклятое, – с тяжким вздохом сообщил Екимов, за что получил злобный взгляд от портье.
Обслуга была отпущена. Пушкин вошел в номер и, пока ему никто не мешал, произвел тщательный осмотр, закончив около часа ночи. Взяв стул из номера, вынес в коридор и сел прямо перед дверью. И сидел, не сомкнув глаз до утра. Относительный покой был полезен: формула сыска приблизилась к решению. Странному, но точному. Наконец на лестнице появились пристав и доктор. Свешников был свеж, а Богдасевич явно не успел принять целительный эликсир.
– Пушкин, что вам неймется? Праздник на носу, а вы покоя не даете, – сказал Свешников, пожимая ему руку. – Ну, что опять случилось? О, знакомый номерок.
Пушкин распахнул штору.
– Загляните.
Хоть приставу лень было исполнять обязанности с утра пораньше, но выбора ему не оставили. Он вошел в номер. Богдасевич поплелся следом.
3
Агата не могла спокойно усидеть в своем убежище. Встреча с Ольгой Петровной намечена на вторую половину дня. Но как прожить первую, если все существо, до последней жилки, требует утереть нос напыщенному индюку – чиновнику Пушкину? Утереть так, чтобы запомнил: нельзя держать за неразумную глупышку ту, которая обведет вокруг пальца тысячу мужчин. План подхода к убийце, намеченный через посредничество Ольги Петровны, требовал времени: войти в доверие к женщине, особенно умной, куда труднее, чем к мужчине. Тут нужна тонкая игра, чтобы та не раскусила истинных целей баронессы фон Шталь.
У баронессы времени было сколько угодно. У Агаты его не было совсем. Требовался новый план действий. Он был составлен немедленно. Агата подумала, что самая короткая дорога – прямая. Зачем добывать доказательства, что Коччини убийца, входя в доверие к Ольге Петровне? Не проще ли сразу втереться в сердце к убийце, чтобы он раскрыл свою истинную сущность? В этом случае ей придется иметь дело с мужчиной, то есть существом управляемым, как лошадь. Пусть чуть более хитрым, чем прочие (Пушкин в расчет не берется, он просто индюк), но повадки которого очевидны. Агата тут же составила историю: она так влюбилась в Коччини, он настолько покорил ее сердце своим талантом и мужской красотой, что не оставил выбора: она хочет большего, чем деньги. Она хочет навсегда освободиться от мужа. То есть покончить с ним. Человеку, ловко убившему одного мужа, не составит труда убить другого, тем более если ему посулят не только ее любовь, но и состояние мужа, которое она получит, счастливо овдовев.
Разумеется, Коччини овладел брильянтами Немировского и теперь не нуждается в деньгах. Но какой мужчина, существо изначально жадное и недалекое, откажется сорвать куш: молодую красавицу баронессу и состояние в Петербурге. Он должен быть не мужчиной, чтобы упустить такой шанс. Как только согласится, а он согласится, деваться ему некуда, Агата немедленно захочет узнать, какой у него опыт в подобных «фокусах», и тут он расскажет, как убил бедного Григория Филипповича. Конечно, это будет иносказательно, но он выдаст себя полностью. После чего останется предоставить преступника Пушкину со всеми фактами, тем самым утерев этому Пушкину его наглый нос. А дальше уже забота полиции, как довести дело до суда. Главное будет сделано – Агата найдет Пушкину убийцу. Сделка будет исполнена. Она уедет из Москвы и больше никогда не увидит это чудовище. Не Коччини, а Пушкина, конечно.
Подобные размышления закончились тем, что Агата вскочила и торопливо оделась, даже не поменяв прическу, хотя обычно меняла ее каждый день. За исключением того дня, когда ее поймал самодовольный Пушкин. Она выбежала на улицу и взяла извозчика, не торгуясь. Неторопливый «ванька» привез на Никольскую улицу, к «Славянскому базару». Агата приказала ждать, обещав двойную оплату.
За стойкой портье стоял незнакомый мужчина: высокий и сухощавый. Раннее явление дамы без багажа он встретил холодным взглядом.
– А где милый господин Сандалов? – спросила Агата с очаровательной вежливостью, заглядывая на ключную доску. И вдруг поняла, что из головы вылетел номер, в котором проживает убийца. Кажется, рядом с номером жертвы. Но в каком номере убили Немировского? Вот же незадача…
– Господин старший портье слег с расстройством здоровья. Я заменяю. С кем имею честь?
Агата не стала скрывать, что она баронесса из Петербурга. Портье отдал поклон титулованной особе из столицы и представился Конторовским.
– Чем могу помочь, ваша светлость? – спросил он с подчеркнутой сдержанностью.
Ясно, что орешек не самый простой: слишком холоден и расчетлив, чтобы молниеносно его очаровать. Пожалуй, от денег откажется. Агата выбрала прямой путь.
– Господин Коччини, известный фокусник, который проживает у вас, просил составить ему рекомендацию. Я не могла отказать такому милому человеку, – сказала она.
