И тут приказчик понял, что разливался соловьем, болтая без умолку. Рассказал все, что только можно и нельзя. Как будто околдовали. Как будто собой не владел, а им управляла чужая воля. Ее воля. Что же это за сила такая, когда не пьян, а вел себя хуже пьяного. А мог бы полюбопытствовать: откуда у нее взялся перстень Немировского?
Катков дал себе слово, что, если эта ведьма еще раз появится, слова из него не вытянет. Не то что о Немировских болтать, слова не скажет. Больше всего приказчика ранила несбывшаяся надежда: ему показалось, что эта женщина готова была на много большее, чем милая болтовня. И такое разочарование…
За разбитое сердце Катков решил отомстить беспощадно: заработать столько денег, сколько сможет. И уж теперь ни одной барышне не провести его вокруг пальца.
Никогда!
3
Она ходила из угла в угол и не находила себе места. Ольга Петровна пыталась успокоить, сестра не слушала. Ирина закуталась черной шалью, накрепко затянув концы, не могла ни присесть, ни остановиться. Металась от окна к окну, заглядывая за проем штор. За окном заснеженный сад горел под ясным солнцем.
– Перестань изводить себя, еще ничего не известно, – в который раз повторила Ольга Петровна монотонно и устало. Она знала, что слова уходят в пустоту, но и сидеть молча, под равномерный скрип половиц, было невыносимо. Сестра не притронулась к чаю, остывавшему на столе. – Что должно быть, то случится.
– Только не сейчас… Только не сейчас, – проговорила Ирина, не глядя на сестру.
Из прихожей раздался звук колокольчика. Ирина замерла, будто приготовилась к неизбежному.
– Держи себя в руках, – сказала Ольга Петровна и пошла открывать.
Она вернулась довольно скоро со знакомым сестрам мужчиной в строгом и простом костюме. Ирина не ответила на его поклон, сжалась, ожидая, что сейчас будут самые дурные вести.
– Прошу простить, что без приглашения, – сказал Пушкин, поглядывая на красивую женщину, от которой исходило нервное напряжение.
– Мы вам рады, – сказала Ольга Петровна, предусмотрительно подойдя к сестре и подхватив ее за руку, на всякий случай. – Вам есть что-то сообщить?
– Всего несколько вопросов.
– Что с ним?! – не сдержавшись, выкрикнула Ирина. Ольга Петровна сжала ее локоть.
Пушкин старательно сделал вид, что не понял.
– С кем, простите?
От волнения Ирина не могла разжать губы, которые мелко тряслись, как от плача. Ольга Петровна взяла на себя тяжкую миссию.
– Прошу извинить мою сестру, – сказала она. – Дело в том, что Викоша… Простите, Виктор Филиппович ушел вчера вечером, и больше о нем не было вестей.
– Он взял с собой оружие! – истерически выдохнула Ирина.
Ольга Петровна обняла ее за плечи.
– Довольно старый, громоздкий револьвер, думаю, не стреляет, – она успокаивала, как могла.
– К сожалению, еще не заезжал в сыскную, – ответил Пушкин. – Не видел ночной сводки по участкам. Если бы нашли труп вашего мужа, меня разыскали бы.
– Вот видишь. – Ольга Петровна чуть тряхнула Ирину, не разжимая объятий. – Ничего дурного, все будет хорошо.
Ирина вырвалась и почти бегом скрылась из гостиной. Ольга Петровна опустилась на стул и приложила ладонь ко лбу, будто проверяя жар.
– Простите ее. Она так переживает за мужа. – Пушкину жестом предложили садиться. – Зря себя изводит. Викоша не раз уже так пропадал.
– Виктор Филиппович имеет слабость к выпивке?
Ольга Петровна кивнула.
– Это мягко говоря. Раз в два или три месяца у него случается запой. Наверняка все то же самое. На Ирину Петровну подействовала смерть моего бедного Гри-Гри.
Пушкин отметил, что вдова облачилась в траурное. Как и взволнованная сестра. Черный цвет брюнетке шел.
– Ваша сестра знает о проклятии рода Немировских?
– О нем известно всем, – ответила Ольга Петровна с тяжким вздохом.
– Волнение Ирины Петровны связано с тем, что Виктор Филиппович видел призрака?
Вопрос слишком откровенный, нельзя отделаться отговорками. Ольга Петровна собралась с силами.
– Она приехала утром, в слезах, сказала, что Викоша убежал из дома в ночь. Но перед этим видел призрака в окне. И она его видела… И я… вчера видела…
– Каким образом?
– Викоша заехал ко мне.
– Когда?
– Вчера вечером, часа не помню. Я не стала говорить Ирине об этом, чтобы не делать ей больно.
– Зачем Виктор Филиппович приезжал?
Ольге Петровне потребовались силы для признания.
– Викоша приехал, чтобы показать записку от Гри-Гри, которую якобы получил вчера утром.
– Записка от мертвого брата? – уточнил Пушкин.
– Поймите, господин Пушкин, Викоша слишком много пьет. У него фантазии мешаются с жизнью. Уверял, что записку доставили утром в его контору. Кто – неизвестно. Это нездоровое воображение.
– Вы прочли записку?
Она кивнула.
– Что в ней?
– Гри-Гри просит брата закончить какое-то дело. Всего одна строчка.
– Знаете, о каком деле речь?
– У них никогда не было общих дел.
– Узнали почерк мужа?
– Конечно. Это все так ужасно…
Потребовалось несколько мгновений, чтобы уложить новые факты. Формула становилась немного сложнее.
– Значит, вы видели призрака, когда Виктор Филиппович заехал к вам, – сказал Пушкин.
– Видела, – с трудом ответила Ольга Петровна.
– Откуда он явился?
– Я подошла к окну и ненароком заглянула в темноту. А там… В саду…
– Можно узнать, как точно выглядел призрак?
– Тень… Что-то такое бесформенное… Страшное. – Ольга Петровна закрыла ладошкой рот, она готова была разрыдаться. – Господин Пушкин, будьте милосердны.
В самом деле, задавать такие вопросы не входит в обязанность сыскной полиции. Чиновник, занимающийся розыском, может спрашивать только о фактах и событиях реальных. Призрак к таковым явно не относится. В случае чего прокурор поставит на вид. Пушкину ничего не оставалось, как проглотить нужный вопрос.
– Ольга Петровна, кто знал о запрете врача принимать Григорию Филипповичу настойку наперстянки в случае приступа?
– Буквально все знали, – ответила она с таким удивлением, будто объявления об этом были развешаны по всей Москве. – Гри-Гри нарочно рассказал кому только мог: знакомым и друзьям, половым в трактире, где обедал, приказчику Каткову в ломбарде, клеркам в конторе Викоши и даже продавцам в лавке Петра Филипповича. Да и вообще любому мало-мальски знакомому приятелю он внушал: если с ним, Григорием, случится приступ, давать только нитроглицерин и ни в коем случае – наперстянку. А почему вас это интересует?
