– А если ты ошибаешься?
– Тогда я сама обо всем позабочусь.
– Адель…
– Ты задаешь слишком много вопросов, мы так не договаривались.
Исайя достал из кармана перчатки, но не стал их надевать.
– Когда Лука узнает обо всем, будет уже слишком поздно. – Он принялся размышлять вслух. – Дорога отсюда к побережью Туманов занимает чуть больше недели, даже если сократить остановки до минимума, необходимого для отдыха лошадей.
– На это я и рассчитываю.
– Он не обрадуется.
– Он к этому готов, – признала Адель.
Исайя поднял воротник пальто, пытаясь хоть как-то защититься от ледяного ветра.
– Не боишься, что он навредит твоему брату?
– Сначала ему придется до него добраться. – Адель пригнулась и боком пролезла под ветвями сосны. – Я намерена сделать это первой, но это тебя уже не касается.
Исайя хмыкнул.
– Как скажешь…
Выбравшись на окраину сада, Адель и Исайя оказались перед небольшой поляной, сразу за которой начинался лес Шипов. Как ни странно, днем он казался еще более пугающим, чем ночью. Даже сказочный снег не мог разрушить мрачную атмосферу, царившую в этих дебрях.
– Послушай, когда Лука обо всем узнает, – она сморщила лоб, мучительно подбирая правильные слова, – просто скажи, что я…
Исайя смерил Адель таким убийственным взглядом, что ей пришлось замолчать на полуслове.
– Не советую заканчивать это предложение. Тебе стоит беспокоиться только о себе и Яго. А если у Луки вдруг возникнут ко мне вопросы, я охотно с ним побеседую.
– Он может угрожать твоим друзьям.
– Не думай об этом, хорошо? – Он протянул перчатки. – И вот, возьми, твои посиневшие руки выглядят довольно жутко.
Адель удивленно подняла брови, но спорить не стала.
– Так почему ты согласился помочь мне?
– Ну кто-то же должен. – Щурясь от снежинок, летящих в глаза, Исайя кивнул в сторону леса. – Пойдем. Стоит поторопиться, пока тебя не начали искать.
* * *
Медленно пробираясь сквозь сугробы, Адель вспотела и вовсе выбилась из сил. Из-за непогоды дорога к ущелью заняла почти вдвое больше времени, чем в прошлый раз. Ботинки и брюки промокли, подол пальто так отсырел, что превратился в лишний груз, ноги окоченели, но жаловаться Адель не собиралась.
– Можно вопрос? – запыхавшись, поинтересовалась она.
– Кто же тебя остановит. – Исайя усмехнулся. – Спрашивай.
– Ко мне вернулись воспоминания… о том дне в Шу. Ты был единственным, кто поклонился дракону чародеек, словно знал, что нужно сделать. Он не считал тебя врагом, напротив, повиновался и покинул поле боя. Это просто случайность?
Поразмыслив немного, Исайя ответил:
– Не совсем верно. Он ушел только потому, что ему велела ты.
– Тогда я не понимаю.
– Обращаясь к дракону, я разговаривал с тобой. Он лишь творение, а вот ты и твои ведьмы – создатели, и убедить сперва следовало вас. Я просто делал то, что казалось правильным. До сих пор не понимаю, как работают силы Инкарнатов, но обычно в нужный момент я знаю, что следует предпринять. Словно когда-то мне уже было это известно, а потом забылось. Стычка с Марией открыла мне немало нового. – Исайя взглянул на небо, затянутое серыми тучами. Почти сразу на кончики его ресниц осело несколько снежинок, и он быстро заморгал. – Ко всему прочему, не стоит забывать, что я чувствую в тебе Луну. Твоя энергетическая оболочка Инкарната меняется в зависимости от настроения и сил, которые ты используешь. Это тоже неплохая подсказка.
Адель кивнула. Ее давно интересовало, почему она ощущает присутствие Луки и Малахии, но не ощущает Инкарната Земли. Луна – единственный спутник планеты, и то, что между ней и Исайей существует связь, не вызывает сомнений. Так почему она не способна ощутить ее?
– Жаль, но я не могу сказать того же, – призналась она.
– В этом нет ничего странного. Если вспомнить научные факты, все вполне обосновано: Земля держит Луну на своей орбите, а не наоборот. Соответственно, исчезни гравитация – они либо столкнутся, либо спутник улетит в открытый космос…
Исайя вдруг остановился и настороженно огляделся.
– Что?…
– Замолчи.
Адель прислушалась, но не услышала ничего необычного. Рассмотреть что-либо сквозь густой снегопад тоже не удавалось, сколько бы она ни вертелась на месте. Секунды сменяли друг друга в полной тишине. Жестом велев не двигаться, Исайя все продолжал озираться, но вокруг были только огромные старые дубы и кусты орешника.
– Здесь никого нет.
Адель начала терять терпение. Они и так потратили на путь к ущелью больше времени, чем должны были. Она сделала было шаг с места, но Исайя быстро догнал ее и, схватив за руку, притянул к себе. А в следующее мгновение в дерево, возле которого она только что стояла, со свистом вонзилась стрела. Судя по высоте, целились в голову.
– Вы только посмотрите, кто тут у нас! – послышался ехидный голос.
Прихрамывая, к Адель и Исайе приближался мужчина средних лет. Его лицо рассекали три глубоких шрама, явно оставленных когтями какого-то хищника. Один глаз закрывала грязная повязка, концы которой уходили под капюшон белой меховой накидки.
Хищно скалясь, незнакомец коротко рыкнул, и словно по сигналу отовсюду начали появляться люди: одни ловко спускались с деревьев, другие выныривали из сугробов. Все были вооружены луками, топорами и какими-то остро заточенными ржавыми железками. В основном, это были мужчины, но Адель рассмотрела и парочку женщин. Чумазые, злые, с голодным блеском в глазах, они постепенно смыкались плотным кольцом. Разбойники. Около сорока, возможно, и больше.
– Какие славные детишки, – прошипела женщина в старом камзоле, подпоясанном длинным лоскутом медвежьей шкуры, и облизала обветренные губы. – Разве родители не предупреждали, что не стоит гулять по лесу Шипов?
Остальные разбойники переглядывались, радуясь добыче, многие посмеивались и улюлюкали. Главарь тем временем остановился совсем близко от Адель и Исайи и изучающе на них уставился.
– Одежда добротная, вы не из бедняков, – сказал он. – Откуда будете?
– Из Шу, – ответил Исайя, встав так, чтобы заслонить Адель.
– Брешет, гаденыш! – выплюнул кто-то из толпы. – Шу сгорел к чертям собачьим, мы сами видели! Те, кто уцелел, либо разбежались, либо остались гнить на пожарище. Нет там богачей!
– Верно говоришь, Дио, – кивнул главарь. – Не пристало врать такому парню, можно и без языка остаться. В лучшем случае. Я не вижу вещей, значит, на прогулку вышли, голубки?
Все больше нервничая, Адель теребила пуговицы пальто, но Исайя держался спокойно: расправил плечи, глядел уверенно, даже приподнял подбородок.
