Кроме этого, в длинных квадратах он постоянно играл нейтрального, что помогало ему еще больше контролировать тренировочный процесс и зажигать ребят. Он прямо по ходу упражнения подсказывал, куда открыться, куда отпасовать. Такие подсказки «вживую» были очень полезны для ребят. Да и сам процесс становился более динамичным.
К тому же для игроков важно, что тренер не только помогает советами, но и сам может исполнить. Причем на высоком уровне, по-настоящему классно.
Все организационные вопросы Старостин брал на себя – Олег был от этого освобожден. У него была прекрасная возможность сосредоточиться исключительно на футболе, на постановке игры.
* * *
Однажды два моих подопечных – Боря Поздняков и Гена Морозов – отпросились на свадьбу к другу. Все бы ничего, но свадьба была за день до нашей календарной игры. Подошли ко мне: «Олег Иванович, обещаем, что все будет нормально. К отбою, к 23:00, мы будем на месте. О спиртном и речи быть не может». Я ответил: «Я вам верю». Будем говорить правду: эти ребята могли себе позволить. Пьяниц у меня в команде, слава богу, не было. Были неприятности с Серегой Базулевым, но он золотой парень, и мы его вытащили совместными усилиями. А Гена и Боря – обычные ребята. Если есть возможность сделать глоток шампанского – почему нет?
Им я тогда сказал: «Я не буду вас нюхать. Показателем станет ваша игра». И оба отыграли отлично. Несколько позже я встретил их друга, у которого была свадьба. «Олег Иванович, что случилось с моими друзьями? – спросил он меня. – Четыре часа на свадьбе провели. Танцевали, тосты говорили. Но при этом ничего крепче лимонада не пили». Я думаю, это была больше ответственность перед командой, а не передо мной.
Понятно, что не все ребята были идеальны в плане режима. Суслопаров, например, негативно выделялся в этом плане и еще тянул за собой других футболистов. А Женька Кузнецов был игроманом. Карты, игровые автоматы – от всего этого его было не оторвать. Он пытался даже у меня занимать деньги. Я сказал: «Жень, извини, кому угодно, но тебе я не займу».
Сам я всегда был фанатом работы. Но одно дело – трудиться во второй лиге с «Пресней» и другое – в высшей со «Спартаком». В «Пресне» от меня не требовали сверхрезультатов. Даже задачи повышения в классе не стояло. Тут же была колоссальная ответственность перед болельщиками. На «Спартак» всегда ходило много фанатов. Их подводить мне не хотелось. Я никогда не думал о том, что чем-то жертвую ради успеха. Были силы – работал. Не стало сил – ушел.
Не скажу, что общения с семьей после назначения на пост главного тренера «Спартака» стало гораздо меньше – его и в бытность игроком было немного. Жена у меня вела дневник, и там было написано, что в 1979-м, чемпионском, году я приезжал домой всего 36 раз – притом не все из них с ночевкой!
Иногда прилетал в Домодедово из расположения сборной, туда мне привозили сумку «Спартака», и я уже летел на его сборы. Даже на полдня не удавалось домой заскочить. Может, поэтому наш брак с Натальей и получился таким крепким – не успели надоесть друг другу.
Из воспоминаний Вадима Романцева:
– Когда мы с братом шкодили, мама пугала нас: «Вот папа вернется – он вам задаст!» Но, мы не боялись. Его подолгу не было дома. Когда он еще приедет? К этому моменту все уже забудется.
Конечно, в детстве мы не понимали: почему отец так мало времени уделяет нам? Когда приезжал домой, он обычно ужинал, а потом сразу шел в свою комнату. Там включал видеомагнитофон и возился с записями. Нам было обидно – хотелось больше внимания. Он, конечно, порой гулял с нами на выходных, со мной иногда играл в шахматы, но мы ждали большего. А когда мы подросли и сами стали тренерами, то все поняли. По-другому в этой работе нельзя! Я не могу сказать, что он плохой отец. Для меня он лучший!
* * *
Большинство журналистов в мой первый сезон были настроены ко мне доброжелательно. Меня это удивило. И очень помогло в психологическом плане. Я ждал более прохладного отношения. Думал, сейчас начнутся обсуждения, прогнозы.
Был, правда, один репортер из «Гудка», болельщик «Локомотива», который нас не любил. После первого матча с «Жальгирисом», который мы выиграли 4:0, он зашел к нам в раздевалку. Ребята в эйфории, и тут появляется он – в умат пьяный, с сигаретой в зубах. «Я, – говорит, – журналист «Гудка», друг Николая Петровича». Я ему: «Нет, извините, но в раздевалке вам делать нечего». И выдворил его. После этого в наш адрес начались статьи – одна другой гаже. Но, может, и хорошо, что я нажил в нем недоброжелателя – такой друг хуже врага.
Помню одну его статью под названием «Спартак» – позор нашего футбола!» Это было едва ли не самое мягкое, что он написал про нашу команду. Но тем самым он нам даже помогал. Настраивал. Но однажды случилось неожиданное.
Середина сезона. Мы идем на первом месте. И тут к нам в Тарасовку приезжает Николай Петрович:
– Олег, а что в команде творится?
– Да вроде все нормально. Лидируем, с отрывом. А что такое?
– А посмотри, что про нас этот из «Гудка» написал.
Открываю – а там такой хвалебный отчет о нашей игре, что диву можно даться. И тут Старостин выдает: «Если враг нас хвалит, значит, у нас не все в порядке».
* * *
Важную роль в чемпионском сезоне сыграла гостевая победа над киевским «Динамо». Больше всего запомнился даже не счет (выиграть в Киеве 4:1 – большая редкость), а реакция местных болельщиков. Они проводили нас аплодисментами. Для меня это стало неожиданностью. Никогда прежде на моей памяти на «Спартак» в Киеве так не реагировали. Обычно мы слышали в свой адрес свист и оскорбления. А тут нам аплодировали стоя. Похожая картина была и в Мадриде, где двумя годами позже мы победили «Реал» со счетом 3:1.
В подготовке к матчу в Киеве я ничего специально не ломал – все шло четко по плану. Возможно, игроки ждали от меня накачек – но я сознательно про них забыл. Помнил, сколько чемпионатов мы проиграли из-за этого при Константине Ивановиче. Я лично насчитал три. Вроде лидируем после первого круга, все нормально. Но, как только выходим на первое место, начинается! И ты уже думаешь: поскорей бы этот чемпионат закончился. Неважно, какое место ты в итоге займешь – первое, второе или десятое.
А я не дергал ребят. И, видимо, они это оценили. И побежали!
К Лобановскому я относился и до сих пор отношусь с огромным уважением. И когда мы выиграли в Киеве 4:1, мне было его немного по-тренерски жаль. Хотя, конечно, мне было приятно одержать победу на выезде – тем более в матче с такой командой!
* * *
Судьи в первом моем сезоне относились к «Спартаку» без пиетета. Все-таки Бесков, который руководил командой до меня, был глыбой. Его все уважали, боялись лишний раз тронуть. И тут появился я, молодой, по тренерским меркам совсем салага. Для многих стало неожиданностью то, что мы с первых туров будем играть лучше всех.
Я понимал, что многие работают с судьями. Но у нас не то чтобы желания – возможностей для этого не было. Если команда соперника поработала с судьями, футбольные люди это чувствуют сразу. Я даже и сейчас могу дать подсказку тренерам второй или первой лиги. Следите за тем, как судья свистит. Нарушили правила на вашем игроке – идет обычный свисток. Но если сфолил ваш футболист, – то судья помчится к эпизоду с такой скоростью и засвистит так громко, как будто тот кого-то убил. Они сами, кстати, не понимают, что их легко вычислить по этому простому нюансу. Я, по крайней мере, за свою карьеру ни разу ни ошибся со своими догадками.
