Есть и еще один деятель, который в своей книжке написал: мол, это меня хотели назначить главным тренером «Спартака». Это вообще смешно. Тебя там и близко не было, писатель!
Я сразу понимал – тренером будет Олег. В тот момент я даже интервью дал, в котором были такие слова: «Лучший кандидат на роль тренера «Спартака» – именно Романцев. Он прошел вторую лигу, первую лигу – и везде доказал свою состоятельность!»
Возможно, Старостин рисковал, назначая в «Спартак» столь молодого тренера. Но – я вас уверяю – дед никогда и ничего не делал не обдумав. И думаю, что в душе он был в Романцеве уверен.
* * *
Когда я приехал увольняться в Орджоникидзе, меня там, конечно же, поняли. Понятно, никто не хотел расставаться, но тут никуда не денешься: люди понимали – я спартаковец. Мне самому было важно проститься с ребятами – у меня с ними были замечательные отношения. Многие до сих пор звонят, поздравляют с днем рождения.
Мой прощальный визит совпал с приездом нового тренера, Валерия Газзаева. На собрании команды я представил его, как своего друга и как хорошего специалиста. Во-первых, я знал, что он разбирается в футболе. Во-вторых, он местный, и я понимал, что он будет работать искренне, от и до. При этом я попросил команду поддержать Газзаева. «Большого опыта у него нет, но с вашей помощью вы все вместе сможете добиться результата», – сказал я. И оказался прав: два года спустя он решил задачу и вывел команду в высшую лигу.
Глава 14
Новое знакомство со «Спартаком»
Как сделать чемпионскую команду? Конечно, должна быть атмосфера. Но сама по себе она ничего не даст. Это на кухне ее достаточно, а в футболе есть базовые вещи. Поэтому без качественных игроков – никуда. Когда я принял «Спартак», у меня было ощущение: – из этого состава можно слепить чемпионскую команду. У ребят сохранялся спартаковский дух, дух победителей. Какое бы место они ни занимали, они всегда думали только о первом. Желания побеждать было в избытке.
Но у меня имелся еще один козырь – именно его я считал главным. Я ведь действительно хотел остаться в Орджоникидзе. Очень уж слаженная там получалась команда.
Поэтому после того, как ребята меня выбрали, я собрал костяк команды – Родионова, Черенкова, Шмарова, Пасулько, нескольких других – и сказал: «Ребята, в Орджоникидзе у меня была нормальная работа. Но Николай Петрович решил, что я должен принять «Спартак». И вы его поддержали. Так что отвечать за результат будем вместе. Вы в такой же степени ответственны, как и я. Раз решили идти вместе – значит, идем вместе. Поэтому надо выполнять все, что я говорю. И работать с полной отдачей». Они согласились.
Состав, конечно, менялся. В 1988 году игроки начали уезжать из «Спартака» за рубеж. Расстались с командой мои старые друзья Хидиятуллин и Дасаев. Перед началом сезона ко мне подошел Бубнов и заранее предупредил, что отыграет только первый круг, а потом уедет за границу. «Если это устраивает, я буду честно работать», – сказал он. И отыграл первый круг достойно. Звезд с неба он не хватал, но и претензий к нему у меня не было. «Саша, спасибо, удачи тебе», – сказал я ему напоследок.
Но я видел, что смена есть. Зимой того года я вернул в «Спартак» несколько футболистов, от которых отказался Бесков, – Базулева, Позднякова, Морозова, Черчесова. Не стал отказываться от Пасулько и Шмарова, которые у Константина Ивановича стояли в списке на отчисление. С каждым я разговаривал сам. Ребята оказались порядочными и честными. Боря Поздняков прямо сказал, что уже обещал ближайшие полсезона провести в «Динамо» и, может, перейти в «Спартак» только с лета. Хотел вернуть и Серегу Шавло. Но у него был контракт в Австрии. Он не мог его разорвать. Поэтому затея с его возвращением в «Спартак» не получилась.
Хотел помимо Кулькова позвать с собой и еще двух футболистов из Орджоникидзе – Дзоблаева и Цховребова. Но им в Москве не понравилось, и они вернулись домой. Любовь к малой родине пересилила.
Когда я стал тренером «Спартака», мои друзья из разных уголков страны – Грузии, Латвии, Украины – наперебой стали предлагать мне игроков. «Вот какой у меня парень – он 45 голов на первенство Края забил!» Я приглашал на просмотр. Но по многим было сразу видно – не уровень.
На меня как на молодого тренера, шло большое давление. Многие смотрели с настороженностью на все мои шаги, в том числе на возвращение игроков, отчисленных Бесковым. Им нужно было доказать, что они нужны «Спартаку». И этот фактор в том сезоне тоже сработал.
Из воспоминаний Сергея Новикова:
– Задачу стать чемпионами в первом же сезоне Романцев не обозначал. Мы сами ее перед собой поставили. Иваныч создал комфортную атмосферу в коллективе. При Бескове мы были скованными. Ходили как роботы. Пример: Бесков запрещал играть в домино – Романцев разрешил. И даже сам иногда садился с нами. Не запрещал строго и карты – просил только, чтобы не играли в день матча. В общем, Иваныч сбросил с нас груз психологической напряженности. И команда побежала.
* * *
Черчесова я вернул по трем причинам. Первая – я понимал, что он пропитался спартаковским духом. Вторая – он знал все требования, которые будут к нему предъявляться. И третья – я считал, что пришло его время и он готов быть первым номером в «Спартаке». Мне нужен был серьезный вратарь, и именно такого я видел в Стасе.
Он не терялся в компании, но при этом любил довольно-таки часто оставаться один. Как-то на сборах в Турции случился ливень, и все поле залило. Я отправил ребят во главе с Онопко на пробежку по тропинкам. А Черчесов подошел ко мне и говорит: «Я нашел там незатопленную площадку, можно я один с мячом позанимаюсь?» – «Конечно, какие вопросы?» – ответил я. Он всегда знал, как себя готовить. Слово «профессионализм» к нему было применимо на все сто. Мне с ним было приятно работать. Я знал: даже если я недодал ему нагрузки, он сам их доберет – или перед тренировкой, или после нее. Он относился к числу людей, за которыми не надо следить, которые никогда тебя и футбол не обманут.
Да, он ошибался, как и все вратари. Но я никогда за это не ругал. Понимал: вратари – люди особой касты. Я даже Филимонову после того, как он пропустил тот гол от Украины, ничего не сказал. И сейчас не скажу. Если ты ошибешься в поле – все можно исправить. Но тут у тебя нет на это шансов. Ты словно на границе, где на тебя идет враг. Поэтому упреков от меня вратари не слышали. Если даже начнешь упрекать, что от этого изменится? Только груз на вратаря повесишь!
Еще в те времена было видно, что Черчесов готовит себя к тренерской деятельности. Многие ребята на занятиях не утруждали себя дополнительной нагрузкой: оттренировались – и домой. А он очень серьезно относился к своей работе. Например, вел дневник, в котором записывал, кто из игроков в какой угол бьет пенальти. Скрупулезно разбирал свои действия. И я очень рад, что он в итоге дорос до поста главного тренера сборной России.
