– Может, ты помнишь, что велел мне делать? – Джереми говорил еще более неуверенно, чем обычно.
– Конечно помню, – ответил я упавшим голосом. – Я велел позвонить мне, если кто-нибудь попробует тебя обидеть. – Я почувствовал, как моя рука рефлекторно стиснула телефон. – Джереми, что случилось? – (Нет ответа.) – Тебя кто-то ударил? – (По-прежнему нет ответа.) – Это мама? – (Молчание.) – Это Ларри тебя ударил?
– Может… может, меня ударил Ларри.
– Черт побери! – Я опустил телефон и смачно выругался сквозь зубы: «Блин, я убью эту гниду!» После чего снова поднес телефон к уху. – Джереми, а теперь послушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты пошел к себе в комнату и запер дверь. Ты сумеешь сделать это для меня?
– Может, сумею, – ответил он.
– Скажи мне, когда запрешь дверь.
– Может, дверь уже заперта, – произнес Джереми.
– Ладно, ну а теперь сними с подушек наволочки и набей их одеждой. Сумеешь сделать это для меня?
– Может, сумею.
– Я уже еду. А ты жди меня в своей комнате. Договорились?
– Может, ты едешь из колледжа?
– Нет, – ответил я. – Считай, что я почти тут. Буду с минуты на минуту.
– Ладно.
– Собирай вещи.
– Ладно.
– Скоро увидимся.
Я выключил телефон и свернул с федеральной автострады 35 на автостраду 90. По идее, я должен был приехать в Остин через двадцать минут.
Глава 46
Я притормозил перед маминым домом, припарковался и стремглав выскочил из машины. За пять шагов преодолел расстояние в двадцать футов до переднего крыльца и вихрем ворвался в квартиру, застав маму и Ларри врасплох. Они сидели на диване с пивом в руках и смотрели телевизор.
– Что ты ему сделал?! – заорал я.
Ларри вскочил на ноги и кинул пивную банку мне в лицо. Я, не останавливаясь, отшвырнул банку в сторону. После чего толкнул Ларри обеими руками в грудь и, оторвав его ноги от пола, перекинул через спинку дивана. Мама начала верещать, но я прошел мимо нее прямо в комнату Джереми и осторожно постучал в дверь, словно просто хотел пожелать ему спокойной ночи.
– Джереми, это я, Джо, – сказал я.
Щелкнул замок. Джереми стоял возле своей кровати, его левый глаз расцвел красным, синим и черным и почти полностью заплыл. На кровати лежали наволочки, набитые одеждой. Ларри еще крупно повезло, что он не попался мне прямо сейчас под горячую руку.
– Привет, Джереми. Ты хорошо поработал. – Я поднял наволочки, чтобы оценить их вес, затем вернул наволочки Джереми. – Ты ведь помнишь Лайлу? – (Джереми кивнул.) – Она в автомобиле перед домом. – Я положил руку Джереми на плечо, подталкивая к двери спальни. – Отнеси это ей. Ты будешь жить со мной.
– Черта с два! – взвизгнула возникшая в дверях мама.
– Иди, Джереми, – сказал я. – Все в порядке.
Джереми, не глядя на маму, прошел мимо, поспешно пересек гостиную и вышел из дому.
– Эй, что ты себе позволяешь? – склочным тоном спросила мама.
– Мама, что случилось с его глазом?
– Да так… ничего страшного, – ответила она.
– Твой вонючий дружок избил его. И это очень страшно. Это называется физическим насилием.
– Ларри очень расстроился. Он…
– Значит, тебе просто нужно дать Ларри ногой под зад. Разве нет?
– Джереми достает Ларри. Играет у него на нервах.
– Джереми аутист! – не выдержал я. – Он никого не достает. Он этого не умеет.
– Ну и что, спрашивается, я должна делать? – подбоченилась мама.
– Ты должна защищать его. Ты должна быть ему матерью.
– Я что, уже не имею права на личную жизнь? Так, по-твоему?
– Ты свой выбор сделала. Ты выбрала Ларри. Тогда Джереми будет жить со мной.
– Ты не получишь его пособие по инвалидности, – прошипела мама.
Меня буквально затрясло от ярости. Я сжал кулаки, но постарался успокоиться, прежде чем продолжать дискуссию:
– Мне не нужны деньги. Он тебе не продовольственный талон. Он твой сын.
– А как же твой драгоценный колледж? – Ее голос сочился сарказмом.
На какую-то короткую секунду я увидел, как все мои планы рушатся. Я сделал глубокий вдох:
– Думаю, я свой выбор тоже сделал.
Я направился к выходу, но Ларри загородил мне дорогу, руки его были воинственно сжаты в кулаки.
– Давай-ка проверим, такой ли ты крутой, когда не нападаешь исподтишка.
Ларри замер в нелепой боксерской стойке, ноги в раскоряку, параллельно друг другу, левый кулак выставлен вперед, правый – прижат к груди. При всем желании он не мог стать для меня более удобной мишенью. Поскольку его левая нога была отставлена в сторону, левое колено так и просилось, чтобы по нему врезали. Вся штука с коленями в том, что они сгибаются назад. Если ударить по внутренней стороне колена, оно согнется, а если ударить по внешней, с ним ничего не случится. А вот с боковой стороной совсем другая история. Сбоку колени хрупкие, как сухие веточки.
– О’кей, Ларри, – ухмыльнулся я. – Давай попробуем.
Я подошел к нему, словно собираясь ответить ударом на его хук справа. Но резко остановился, развернулся и выкинул ногу назад, со всей силы лягнув его пяткой в боковую часть колена. Я услышал, как хрустнула кость. Ларри дико заорал, кулем повалившись на пол.
Бросив на маму прощальный взгляд, я закрыл за собой дверь.
Глава 47
Я сидел, прислонившись лбом к окну правой дверцы машины Лайлы, смотрел на огни бензоколонок и городов, мимо которых мы проезжали, и видел, как мое будущее растворяется и тает прямо на глазах, мое зрение затуманивали капли воды на стекле и слезы, стоявшие в глазах. Я больше никогда не вернусь в Остин, Миннесота. С этого момента я несу полную ответственность за Джереми. Что я наделал? Я произнес вслух слова, которые стучали у меня в мозгу с тех пор, как я покинул мамину квартиру.
– Мне придется бросить университет со следующего семестра. Я не смогу учиться и одновременно присматривать за Джереми. – Смахнув слезы, я повернулся к Лайле. – Мне придется устроиться на настоящую работу.
Лайла потянулась ко мне через сиденье. Она до тех пор гладила мой сжатый кулак, пока я не разжал ладонь.
– Все не так плохо, – сказала она, взяв меня за руку. – Я могу позаботиться о Джереми.
– Ты не обязана. Это было моим решением.
– Может, я и не обязана, но он мой друг. – Она обернулась на Джереми, который, свернувшись клубком, заснул на заднем сиденье с телефоном в руке. – Посмотри на него. Он спит без задних ног. Как будто не спал много дней. Он знает, что теперь ему ничего не грозит. И тебя это должно радовать. Ты хороший брат.
