– Полковник решил, нам нужно расширить зону свободного огня, – объяснил Вирджил. – Но есть одна проблема. Эта деревушка, которую мы называем Оксбоу
[8]. Так вот, нам нужно передвинуть эту деревню из зоны свободного огня. Короче, мы не можем оставить деревню в зоне свободного огня. Ведь смысл зоны свободного огня – иметь возможность стрелять по всему, что движется.
– Значит, мы делаем так, чтобы они оттуда убрались?
– Нет, мы уговариваем их найти более удобное местоположение для своей деревни, – ответил Карл.
– Типа того, как мы вели себя с индейцами, – добавил Вирджил.
Карл сделал последнюю затяжку, кинул хабарик в гильзу от снаряда и поднялся с места:
– Пожалуй, не стоит заставлять больших собак себя ждать.
Вся троица закинула на спину вещмешки, повесила на плечи автоматические винтовки М-16 и двинулась на звук вертолетных винтов, нарушивших утреннюю тишину.
«Хьюи» оперативно доставили солдат в зону высадки и, стремительно снизившись, приземлились на краю поля, где азиатские водяные буйволы паслись плечом к плечу с желтыми коровами. Примерно в сотне ярдов вверх по течению реки стояла крытая сухими пальмовыми листьями хижина c навесом. А еще в ста ярдах от нее находилось скопление лачуг, образующих деревушку под кодовым названием Оксбоу.
– Вы двое, со мной! – Гиббс указал на Карла и Вирджила. – Оставшиеся бойцы первого отряда направляйтесь к дороге. Расчистить все на своем пути. Собрать гуков в центре Оксбоу и ждать лейтенанта Мааса.
Гиббс повел Карла с Вирджилом к хижине на краю поля, той самой с навесом, тогда как основная часть отряда направилась вниз по пыльной дороге, ведущей в Оксбоу. А когда они прошли уже полпути от зоны высадки к хижине, полоска слоновой травы на краю поля неожиданно ожила. Карл прижал приклад винтовки к плечу и направил ствол на колышущуюся траву.
– Айверсон, огонь! – скомандовал Гиббс.
Карл уже положил палец на спусковой крючок, но затем разжал руку. Маленькая черноволосая головка подпрыгивала в высокой траве в сторону хижины.
– Он уходит! – орал Гиббс. – Огонь, твою мать!
Карл снова положил палец на спусковой крючок и снова разжал руку, увидев выскочившую из травы девочку-подростка, которая опрометью кинулась к дому.
– Это всего-навсего девчонка, сержант. – Карл опустил винтовку.
– Выполняй приказ!
– Она мирный житель.
– Девчонка пытается ускользнуть, а значит, она вьетконговка.
– Сержант, она бежит к себе домой.
Гиббс набросился на Карла:
– Айверсон, я отдал тебе приказ, твою мать! Если еще хоть раз посмеешь меня ослушаться, я засажу тебе пулю прямо в лоб. Ты меня слышишь? – Он выплевывал на Карла свою ярость, брызжа табачным соком.
Девчонка, лет пятнадцати, не больше, добралась до хижины, и Карл услышал, как она говорит по-вьетнамски с кем-то, находящимся внутри. Карл много раз слышал эту странную ломаную речь, которая уже стала для него точно знакомой песней с неразборчивыми словами. Тем временем Гиббс переключил свое внимание на хижину и секунду-другую внимательно ее разглядывал.
– Вы двое, ступайте пристрелите этих коров! – пролаял он. – Потом сожгите амбар. Я возьму на себя хижину.
Вирджил с Карлом переглянулись. В боевом уставе имелось несколько страниц, которые в боевых условиях были совершенно бесполезны и годились разве на то, чтобы подтереть задницу. Однако там были правила, к которым следовало относиться с уважением. И согласно одному из этих правил, требующих уважительного отношения, нельзя было прочесывать хижину в одиночку.
– Сержант! – окликнул сержанта Вирджил.
– Исполняй приказ, твою мать! – набросился на Вирджила Гиббс. – Надеюсь, у меня и с тобой тоже не будет проблем, да? Я отдал тебе приказ. Иди и пристрели этих коров!
– Есть, сэр!
Карл с Вирджилом отправились в поле, подняли винтовки и принялись стрелять в головы ничего не подозревающих животных. Меньше чем через минуту с коровами было покончено, и Карл бросил взгляд в сторону хижины. Бойцы его отряда уже очистили хижины от их обитателей и начали сгонять их по пыльной дороге в центр деревушки. Но Гиббса нигде не было видно.
– Тут что-то не так, – сказал Карл.
– А где сержант? – спросил Вирджил.
– Я об этом и говорю. Он что-то задерживается.
Карл с Вирджилом направились к одиноко стоявшей хижине, взяв на изготовку свои М-16. Вирджил прикрывал Карла, который осторожно подполз к двери по мягкой траве, стараясь избегать утрамбованной грязной дороги с хрустящим песком. Задерживая дыхание, Карл прислушивался к приглушенному сопению, доносящемуся через плетеную из соломы стену. Досчитав до трех, Карл кивнул себе и ринулся в дверь.
– Господи Исусе! – Остановившись как вкопанный, Карл поднял вверх дуло винтовки, а затем даже слегка попятился. – Сержант! Какого черта?!
Гиббс прижимал верхнюю часть тела стоявшей на коленях девочки к шаткой бамбуковой кровати. Одежда с девочки была сорвана, а Гиббс пристроился на коленях за ее спиной, спустив с бедер форменные штаны, его бледные волосатые ягодицы напрягались при каждой фрикции.
– Я веду допрос пособницы вьетконговцев, – бросил через плечо Гиббс.
Гиббс заломил руки девушки за спину, одной рукой он держал девушку за запястья, буквально пригвоздив ее всем своим весом к кровати. Девочка задыхалась под тяжестью его тела, придавившего ее легкие. В углу хижины лежало на боку бездыханное тело старика, глубокая рана размером с длину приклада рассекала его нос и левую скулу, из пустой глазницы капала кровь.
Гиббс, словно росчерком пера, закончил свое грязное дело яростным толчком, после чего натянул обратно штаны. Девочка оставалась лежать неподвижно.
– Твоя очередь. – Гиббс повернулся к Карлу.
Карл не мог говорить. Не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Гиббс сделал шаг к нему:
– Айверсон, приказываю тебе допросить эту пособницу вьетконговцев. Это приказ.
Карл с трудом сдерживал рвотные позывы. Девочка чуть-чуть приподняла голову и посмотрела на него, ее губы дрожали от страха, или гнева, или того и другого, вместе взятого.
– Ты меня слышал?! – Гиббс вытащил из кобуры револьвер и прокрутил барабан. – Я сказал, это приказ!
Карл заглянул девушке в лицо, в глаза, полные безнадежности. Он слышал, как Гиббс крутит барабан своего револьвера 45-го калибра, но не обратил на это никакого внимания. Он прогонит прочь банши. Он или уедет из Вьетнама, не запятнав свою совесть, или умрет, но сохранит свою душу.
– Нет, сэр, – ответил Карл.
У Гиббса налились кровью глаза. Он приставил дуло к виску Карла:
