Первую ночь Жорж провел в общей пересылочной камере среди нескольких десятков арестантов, не зная, что будет дальше. В камере под потолком был установлен телевизор, на котором крутились популярные американские сериалы. Периодически бегущей строкой там появлялись новости. Вскоре после завтрака Жорж поднял глаза на экран, и вдруг все в нем внутри замерло. Он увидел на бегущей строке свою фамилию. Впившись глазами в экран, он читал. Сообщалось, что была арестована супружеская пара русских шпионов. У него мгновенно отлегло от сердца – он понял, что Центр узнает об аресте.
В этот же день Жоржа перевели в одиночную камеру, ужесточив режим содержания. Он подумал, что так лучше, потому что реакция арестантов, в большинстве своем наркоманов, была непредсказуема.
Камеры в блоке строгого режима были одиночные. Каждая из них вместо двери имела решетку и выходила в один центральный зал. Из центра зала надзиратели могли видеть все, что в них происходит. В этом блоке находились только заключенные с тяжелой криминальной историей или психически неуравновешенные, которые постоянно громко выясняли отношения между собой. Все пребывающие здесь носили ярко-оранжевые робы. Каждый день заключенным позволялось вый- ти из камеры в общее пространство на прогулку в течение часа. Готье такой привилегии не удостоился. В его камере постоянно горел свет и шумно работал кондиционер, посылавший вниз сильную струю холодного воздуха. Все «убранство» состояло из жесткой железной кровати с тонким матрацем и подушкой, умывальником из нержавеющей стали и унитазом. Над умывальником в стену был вмонтирован кусок полированной нержавеющей стали, заменяющий зеркало.
Кормили в тюрьме однообразно. Хлопья с обезжиренным молоком и кусок безвкусного белого хлеба на завтрак. Не допускалось ничего горячего. Кофе и чай заменялись пакетиком быстрорастворимого порошка, который при растворении с водой превращался в приторный сироп. Жорж не раз ловил себя на мысли, что, будучи гурманом, он не испытывал никаких неудобств по поводу еды. Он умел довольствоваться малым. Гораздо большее неудобство доставляло вынужденное недосыпание.
Жорж дремал в камере, когда его окликнул громкий голос и он услышал вопрос на английском языке:
– Эй ты, русский, как дела? – У решетки стоял высокий белобрысый заключенный лет тридцати пяти.
– Ты о чем? – ответил Жорж, стараясь не выдать волнения.
– Да ладно, я все знаю. О тебе уже пишут, тряся газетой, – улыбнулся он. – Долго же ты водил их за нос. Я их тоже терпеть не могу, этих копов. А мы с тобой вообще-то одной крови. Я с Украины и был маленьким, когда с матерью сюда приехал.
Потом он оглядел Жоржа с ног до головы и спросил:
– Русский, а ты чего так плохо одет?
– Что дали, то и надел, – ответил Готье.
– О’кей, друг, я этим займусь, – сказал он и исчез.
Через пару часов кто-то подсунул под дверь камеры пару новеньких кроссовок без шнурков и свежую, аккуратно свернутую робу, которую явно никто еще не носил.
После разговора с украинцем, который, как выяснилось, был главным «авторитетом» среди заключенных, Жоржу в камеру просунули книгу о Гарри Поттере. А однажды подкинули зачитанную порванную газету, которую он схватил с большой радостью и с жадностью принялся читать, потому что это была его единственная связь с окружающим миром. Профессиональный взгляд разведчика мгновенно привлек важный заголовок, который для него был самым главным: одна из статей в разделе новостей называлась «Народные волнения в Дамаске». «Началось, – подумал Жорж. – Неужели им это удастся?»
Дни в тюрьме так мало отличались один от другого, что впору было ставить отметки на стене, чтобы знать, сколько времени прошло. Любая поездка в суд, встречи с адвокатом или допросы фэбээровцев воспринимались как особенные события, способные хоть немного отвлечь от монотонного скучного существования.
«Готье, на выход!» – скомандовал охранник, внезапно появившийся перед решеткой. Жорж даже обрадовался возможности хоть ненадолго выйти из изрядно наскучившей ему камеры.
Подойдя к серым дверям административного сектора тюрьмы, Готье догадался, что его ведут на очередной допрос к сотрудникам ФБР.
Охранник распахнул дверь и снял с Готье наручники и кандалы. К удивлению Жоржа, за столом сидел его адвокат, назначенный правительством, и незнакомый мужчина. Адвокат встал с места поздоровался и произнес: «Это сотрудник российского посольства в Вашингтоне».
Готье не удивился приходу дипломата, но не совсем понимал, какой будет тема разговора. Едва заметная улыбка на лице сотрудника посольства подсказывала Жоржу, что неприятностей не должно быть.
– Мистер Готье, без предисловий я хочу сообщить, что на высшем уровне принято решение о возвращении вас в Россию. Достигнута договоренность о вашем обмене в ближайшее время на человека, которого российская сторона готова передать руководству США, – сообщил сотрудник посольства.
– А Кэтрин? – тут же спросил Жорж, еще не до конца осознав услышанное.
– Не переживайте. Я только что приехал от нее. Она уже все знает и передает вам привет, – сказал дипломат и продолжил: – При этом есть одно условие, о котором мы сообщим вам позже…
Глава 44
Беда не приходит одна, но и удача тоже.
Ромен Роллан, французский писатель
Кэтрин задумчиво смотрела через тонированные окна минивэна на знакомые улицы города Александрия, успевшего стать родным. Радость от известия, которое она услышала в тюрьме, прошла, и внезапно закрались сомнения. Что бы ни говорил российский посол, все зависело от решения судьи, а оно еще не прозвучало. Однако в любом случае эту поездку по городу можно считать прощальной: жить здесь больше не придется. Воспринимала ли Готье арест как разбитую жизнь? Нет, просто теперь начиналось иное существование, и как долго оно будет продолжаться, не знал никто.
Автомобиль остановился возле служебного входа во внутреннем дворе здания суда. Грохоча цепями, Кэтрин с трудом выбралась из микроавтобуса и в сопровождении судебных маршалов вошла внутрь. Каждый шаг доставлял боль, а до камерного блока идти пришлось долго. Готье завели в одну из комнат, указали на стул и сняли кандалы. Прежде чем туда войти, Кэтрин заметила знакомые лица нескольких агентов ФБР, ожидающих в коридоре. Один из них что-то шепнул охраннику, и тот согласно кивнул головой. Вскоре охранник зашел с бинтом и пузырьком с антисептиком. Пока судебный маршал обрабатывал ссадины на щиколотках Готье, в комнате появился адвокат.
Он взял стул, сел напротив Кэтрин и бодро произнес:
– Вашего мужа уже везут сюда. Примерно через час он будет здесь, а пока я расскажу вам, что будет дальше. Итак, судебное заседание… Первое, что вам с супругом надо будет сделать, – это признать работу в качестве иностранных незарегистрированных агентов на территории США. Судья вынесет вам приговор с тем сроком лишения свободы, который вы уже отбыли в заключении.
