– Как добрались?
– Хорошо, спасибо.
– Ты рада, что оказалась здесь?
Бьянка молча кивает. Что за глупый вопрос?
– Твой папа сказал, ты очень хочешь поступить в Академию, но никогда не бывала в подобных школах.
Джорджио говорит с ней мягко, как с ребенком. Бьянка к этому привыкла. Своим невысоким ростом и хрупкостью она всегда вызывает умиление у взрослых. Некоторые даже не верят, что ей двенадцать. Бьянку это раздражает, хотя, конечно, в такой внешности есть и свои плюсы. Например, многие учителя прощают ей ошибки, болтовню на уроках и даже невыполненные домашние задания. Это очень кстати, ведь учеба дается Бьянке тяжело.
– По крайней мере, она видела, сколько времени заняла поездка и что здесь нужно быть быстрым, – вмешивается папа. – Метро, остановки, станции… Не то что дома, где можно ездить в школу на велосипеде, да, Бьянка?
Девочка загадочно улыбается. Арт называет это «улыбкой Моны Лизы»: ему сложно понять, что у дочери на уме. А Бьянка тем временем думает, что здесь, конечно, непривычно, но она справится. Остальные же справляются. Многие ученики Академии приехали из других городов. И зачем папа говорит об этом, ведь они уже всё обсудили дома?
Однако нравоучения не заканчиваются. Охранник качает головой и произносит:
– Многие представляют себе невесть что. Думают о телешоу, о каких-то выдуманных школах из кино, где никто ничего не делает… А потом приезжают сюда и испытывают шок.
– Я вовсе не думаю о телешоу, – перебивает Бьянка тоненьким голоском. Почему эти двое считают ее наивной и глупой?
– Не сомневаюсь. Твой папа рассказал по телефону, что ты занимаешься танцами уже два года, – кивает Джорджио, его голос по-прежнему звучит наигранно. – Почему ты хочешь поступить в Академию?
Похоже, они с папой вступили в сговор и хотят, чтобы Бьянка передумала.
– Это подходящее место для меня. Так говорит даже моя преподавательница танцев, – сухо отвечает девочка.
Улыбка исчезает с ее лица: она сердится. Неужели придется отвечать на вопросы охранника? Тем временем Джорджио подводит гостей к большому окну.
– Я дам тебе заглянуть в зал. Только тихо. Тебя никто не должен увидеть, – шепчет он Бьянке.
– Я знаю, папа предупредил, что приходить в школу нельзя.
– Отлично. Тебе придется побыть шпионом, – весело подмигивает Джорджио. – Вот, можешь посмотреть отсюда.
Папа и Джорджио отходят в сторону. Из окна Бьянка видит огромную светлую комнату для занятий. Повсюду зеркала, пол из темного дерева, у стены балетный станок. Зал в школе танцев, куда ходит Бьянка, точно такой же. Зато здесь, в Академии, вместо музыкального центра – настоящий рояль с пианистом. По-другому выглядит и преподавательница, которая сурово смотрит на учениц. Укутанная в шаль женщина с абсолютно прямой спиной и пучком волос на затылке похожа на хищную птицу. Бьянке кажется, что она вот-вот расправит крылья и взлетит. Рядом ассистентка в балетной пачке показывает девочкам движения. И самое главное отличие – ученицы. Высокие, худенькие, в одинаковых черных купальниках. Тонкие руки напоминают травинки, дрожащие на ветру. Длинные шеи, сосредоточенные лица, элегантность и легкость движений. Ноги, кажется, не касаются пола, тела будто парят в воздухе.
Бьянка никогда не видела ничего подобного – ни по телевизору, ни в интернете. Эти девочки не похожи на лебедей, фей или волшебных существ, порхающих в воздухе. Они такие же, как Бьянка. На их лицах видны капли пота, тела гнутся, сгибаются и тянутся. Разогретые мышцы наполнены энергией. Бьянка чувствует неудержимую силу, что исходит от балерин, прыгающих в унисон в идеальных сиссонах
[2]. Мысленно она уже в зале вместе с ними. Она видит себя рядом с другими ученицами – темноволосую, хрупкую, но очень сильную…
Вдруг все резко обрывается. Бьянка чувствует на себе хищный взгляд преподавательницы. Девочка испуганно отпрыгивает в сторону. Сердце вот-вот выскочит из груди. Ей кажется, наступил конец света. Бьянка бежит к папе и Джорджио, зажав рот рукой, чтобы не закричать.
– Она не видела тебя, – успокаивает Джорджио. – Стекла очень толстые, а в зале слишком светло, чтобы разглядеть чье-то лицо снаружи.
Но Бьянку до сих пор прожигает взгляд учительницы, похожий на молнию.
– Как зовут эту даму? – спрашивает она.
Джорджио смеется:
– Теперь будешь прятаться от нее? Все равно встретитесь на просмотре. Она в числе экзаменаторов, русская.
Имени Джорджио так и не называет.
3. Слишком взрослая, чтобы начинать
Звенит звонок, и Академия словно просыпается. Ученики выбегают из аудиторий. Слышны голоса, смех, крики. Бьянке хочется нырнуть в этот поток, но папа молча тянет ее в сторону. Через минуту незваные гости уже на улице. Серый городской воздух наполнен механическим шумом автомобилей. Девочке кажется, что здесь стало еще мрачнее, будто кто-то выключил свет.
Телефон Бьянки вибрирует. Ирис волнуется: уже целый час от подруги никаких вестей, вдруг что случилось? Бьянка, торопясь за папой, быстро отправляет несколько восклицательных знаков и сердечек, пытаясь выразить свой восторг. Арт ворчит:
– Бьянка, хватит!
Но девочка так рада, что даже не обижается и послушно сует телефон в карман, успев набрать пять букв: «идинп». Это расшифровывается как: «извини, должна идти, напишу позже».
– Ну что, как тебе? – спрашивает папа, оборачиваясь к Бьянке.
– Прекрасно, даже лучше, чем я представляла! – восклицает девочка. Ее глаза сияют от восторга. Она обнимает папу и шепчет: – Скорее бы началась учеба!
Арт удивленно смотрит на нее и бормочет:
– Я имел в виду площадь…
Только теперь Бьянка замечает, что они остановились напротив знаменитой башни с часами.
– Очень красивая, – говорит она, не желая расстраивать папу.
Огромная площадь окружена редкими, пока что голыми деревьями. В центре возвышается церковь, похожая на веер из белого кружева.
В папе просыпается дизайнер, и он пускается в архитектурные пояснения:
– Ее построили по приказу императора. Он хотел, чтобы она напоминала декорации в театре…
Бьянка притворяется, что с интересом слушает, но телефон упорно вибрирует в кармане. Если не ответить, Ирис обидится до смерти. Поэтому через несколько минут Бьянка осторожно достает телефон и читает сообщение: «Где ты? Я с ума схожу от любопытства. Хотя бы намекни».
– Опять! – недовольно ворчит папа.
– Прости, я быстро. Потом выключу, обещаю.
Бьянка пишет, что папа в ярости, они идут обедать, и она напишет позже. Тем временем Арт свернул свою лекцию по истории искусств и теперь с обидой в голосе предлагает:
