— Ну, тогда много всего другого, — сказала Робин, не желая сдаваться. — А неподалеку есть очень хорошая школа. Ты…
— Чарли говорит, что меня отдадут в интернат. — Если до сего момента и можно было назвать Уэнди заинтересованной, то теперь она снова замкнулась. — Он сказал, что всех американских детей отдают в интернаты.
— А сколько лет этому твоему Чарли?
Уэнди опять пожала плечами.
— Не знаю. Наверное, около двенадцати.
Пол подавил смешок, превратив его в покашливание.
— Маловат для своего возраста, насколько я понимаю?
— Нет, он большой и толстый. — На этот раз в голосе девочки отчетливо слышалось раздражение. — Я ведь уже говорила вам!
— Я думал, ты в переносном смысле. — Пол покачал головой, заметив, как нахмурились тонкие брови, и опередил вопрос, готовый уже прозвучать. — Как бы то ни было, он ошибается. Не все американские дети учатся в интернатах. Я, например, не учился. И Робин тоже. И ты не будешь. Даю слово.
Которое ты не вправе давать, принимая во внимание обстоятельства, подумала Робин, мысленно обращаясь к Полу. Если бы она навсегда осталась с ними, тогда другое дело. Работая над рукописью, Робин привыкла ограничивать себя общепринятым рабочим днем, и такой график легко было согласовать со школьными часами. Но если уж Пол начинал писать, это невозможно было остановить.
Это не моя забота, напомнила себе Робин и поняла, что покривила душой.
Маленькая заброшенная Уэнди уже поселилась в ее сердце. Ее собственное детство было идиллией, родители — лучшими в мире. Как можно лишать ребенка единственной возможности стать членом настоящей семьи?
Но и как можно связать свою жизнь с человеком, который не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения? Однажды она уже споткнулась на этом пути. Равносильно самоубийству вступать на него снова.
Робин внезапно осознала, что к ней прикованы две пары глаз: одна, как обычно, строго охраняла свои тайны, другая выражала цинизм, столь не свойственный возрасту владелицы.
— На самом деле я вам не нужна, — безапелляционно заявила Уэнди. — Все это только одни слова.
— Неправда! — С появлением новой неожиданной проблемы Робин сконцентрировала все свое внимание на маленьком чумазом личике и приложила все усилия к тому, чтобы убедить девочку. — Конечно, ты мне нужна! Ты нужна нам обоим! Иначе с какой стати мы проделали такой путь, чтобы встретиться с тобой?
Если у нее и был готов ответ, его заглушил звон чашек за дверью.
— Пирожные! — воскликнула Уэнди, впервые за время их знакомства проявляя искреннее воодушевление.
Она подлетела к двери, чтобы открыть ее перед девочкой, втолкнувшей в гостиную деревянный столик на колесиках, и к тому моменту, когда та подвезла его к Робин, уже сосчитала пирожные, разложенные на тарелке.
— Шесть, — объявила Уэнди. — По два каждому. Если только кто-нибудь из вас не откажется, — с надеждой взглянув на Робин, добавила она. — Держу пари, что вы на диете. Все папины подружки сидели на диете!
— Не все женщины нуждаются в диете, — заметил Пол, опередив Робин с ответом и явно опуская большую и лучшую часть высказывания. — Но я не любитель пирожных, поэтому можешь взять мои.
— Ма Хэйвуд тебе задаст, если ты съешь все сама, — противным голосом проговорила праведная толкательница тележки.
— Она не узнает, если ты не расскажешь, — последовал немедленный ответ, сопровождаемый свирепым взглядом. — А если скажешь, я подброшу тебе в кровать паука. Бо-ольшого!
— Думаю, для тебя будет безопаснее держать язык за зубами, — с простодушным выражением на лице посоветовал Пол.
— Не посмеет! — воскликнула девочка, но ее голос звучал не очень уверенно. — А вообще-то мне все равно, — отмахнулась она, — это же ваши пирожные.
Уэнди с явным удовлетворением наблюдала, как девочка выходит из комнаты, а затем, повернувшись к столику, выбрала самое большое пирожное с огромным количеством крема.
— А вот и посмею! — воскликнула Уэнди, вгрызаясь в него крепкими зубами. — Кое с кем я такое уже проделывала.
«Не говори с набитым ртом!» — вертелось на языке у Робин, но, поймав веселый взгляд Пола, она проглотила избитую фразу и только философски приподняла плечи. Если пирожные — именно то, что способно превратить Уэнди в относительно нормального девятилетнего ребенка, — пусть ест на здоровье. А хорошие манеры могут и подождать.
Робин разлила чай и, вручив Полу чашку, стала пить из своей, наблюдая, как Уэнди методично уничтожает все шесть пирожных по очереди.
— Здесь не очень-то хорошо кормят? — не удержавшись, спросила она.
— Нормально. — Последняя крошка проделала путь первой, сопровождаемая вздохом сожаления. — Лучше, чем дома. Папа никогда не покупал много еды.
— Ты скучаешь по нему? — спросил Пол, неожиданно скривив губы.
Уэнди, склонив голову набок, немного подумала.
— Не очень, — сообщила она.
— Впредь у тебя не будет недостатка в еде, — заверила ее Робин, содрогнувшись при мысли о том, какую жизнь приходилось вести девочке. — У тебя не будет недостатка ни в чем! Мы собираемся забрать тебя с собой в отель на то время, пока все не решится.
Уэнди задумалась, а когда снова заговорила, в ее голосе звучали новые интонации:
— Я никогда не жила в отелях.
— Тебе придется испытать еще много нового! — Робин воодушевилась. — Наверное, и летать тебе прежде не приходилось?
В серых глазах девочки мелькнул озорной огонек.
— У меня нет крыльев.
— По-моему, ты вполне способна вырастить их. — Пол улыбался, хотя взгляду, который он метнул в сторону Робин, веселости явно недоставало. Может, разыщешь для нас миссис Хэйвуд?
— Хорошо, — с готовностью согласилась Уэнди. — Я догадываюсь, где она может быть.
Робин подождала, пока за девочкой закроется дверь, и с раскаянием проговорила:
— Знаю. Мне не следовало слишком обнадеживать ее до разговора с миссис Хэйвуд.
— Да, не следовало, — жестко подтвердил Пол. — Остается надеяться, что она пойдет нам навстречу. Хотя вряд ли решение зависит от нее одной. — Он окинул Робин взглядом, заметив тревогу в зеленых глазах, влажные пряди золотистых волос, и его лицо немного смягчилось. — Импульсивная натура — как и прежде!
— И это по-прежнему не доводит до добра! — Она сопроводила свои слова беспомощным жестом. — Все не так, да? Мы попали сюда обманным путем!
Расположение Пола как рукой сняло.
— А какова альтернатива? Каким бы хорошим ни было это заведение, оно остается казенным домом. Уэнди нужно большее. Она заслуживает большего! Согласен, все будет не так просто, когда со сцены уйдешь ты, но я справлюсь!
