– От неё не было никакой пользы. Она не умела ни охотиться, ни сражаться!
– Только даром переводила нашу дичь, – поддакнул Щепка.
Папоротник повернулась к Шраму и уставилась на него побелевшими от ненависти глазами.
– Ты позволил ей погибнуть!
Шрам презрительно фыркнул:
– Я тут ни при чём. Её убила собака, это все видели. Но если вам непременно нужно кого-нибудь обвинить, спросите с тех, кто привёл собак в наш лагерь!
Папоротник замерла.
– Рыжик! – Она повернула голову и быстро оглядела поляну. – Где он?
– Сбежал! – мрачно процедил Щепка.
– Мышиная душонка! – хмыкнул Жук.
– Мышиные мозги, – поправил его Шрам. – Только такой олух, как наш Рыжик, мог привести собак в собственный лагерь!
– А что если он сделал это нарочно? – сузил глаза Щепка.
Жук с любопытством покосился на него.
– Пожалуй, ты прав… – прошипел он. – Этот кот постоянно был всем недоволен. Что если он хотел убить тебя? – спросил он, преданно глядя на Шрама. – Хотел уничтожить всех нас!
– Неправда! – вскинулась Папоротник. – Рыжик добрый кот! Он никогда никому не желал зла!
– Но зачем же тогда он привёл собак в наш лагерь? – непонимающе спросила Ива.
– Вот именно! – подхватил Щепка, горячо кивая ей. – Если бы собаки гнались за мной, я бы увёл их подальше отсюда!
Гром окинул взглядом лагерь. Истоптанная земля и камыши были забрызганы кровью. Смертельно напуганные коты жались друг к другу. Лягушка вытянулся на земле, его глаза были полуприкрыты. Кровь стекала по коричневой морде Мха, на боках Папоротника темнели окровавленные проплешины. Ива едва держалась на лапах. Было видно, что они не могли позаботиться ни о себе, ни о своих друзьях.
Рыжая кошка подошла к коренастому коту, лежавшему на краю поляны.
– Камень мёртв, – глухо сказала она, тупо глядя на неподвижное тело.
– И это вина Рыжика! – громогласно провозгласил Шрам.
Гром зарычал от бешенства.
– Прекратите искать виноватых! Оглянитесь! У вас в лагере двое убитых и много раненых! Сейчас не время выяснять, почему это случилось! Главное – позаботиться о своих! Разве не для этого вы живёте вместе? – рявкнул он, гневно посмотрев на Шрама.
Вожак воинственно вздыбил загривок.
– Да кто ты такой, чтобы поучать меня? Что ты вообще здесь делаешь? – прорычал он, скаля зубы.
Гром неуверенно переступил с лапы на лапу. Заметив его смятение, Щепка с угрожающим рычанием вплотную подошёл к нему.
– Сдаётся мне, это шпион!
Глава XIII
– Да он явно нарывается на неприятности! – прорычал Жук.
Шрам прижал уши.
– Сейчас я спущу с него шкуру за то, что он посмел зайти на мою территорию! Я такого не прощаю!
Гром с ненавистью посмотрел на вожака бродяг. Злоба придала ему сил, вытеснила остатки страха.
– Опомнись! – рявкнул он. – Твоим котам нужна помощь, а не очередная схватка!
– Они сами во всём виноваты и получили по заслугам! – отмахнулся Шрам, даже не взглянув на лежавших на поляне раненых. – Как бы там ни было, мои коты не нуждаются в помощи жалких трусов, вроде тебя!
Несколько мгновений Гром ошеломлённо смотрел на Шрама.
«Неужели кот может быть настолько жестоким и бесчувственным? Никогда бы не поверил, если бы не увидел своими глазами…»
– Как ты смеешь называть нас трусами? – потрясённо воскликнул он. – Ведь мы только что помогли вам прогнать собак!
– Твои коты настолько ослабли от голода и постоянного страха, что не могут себя защитить! – прорычал Молнехвостый. Он повернул голову и скорбно кивнул на мёртвое тело Буковницы. – Но ведь тебе плевать на них, не так ли? Ты только что обрёк на страшную смерть кошку из своего лагеря, и после этого тебе хватает наглости винить кого-то в случившемся!
– Да, мне плевать на них! – осклабился Шрам, щеря в отвратительной усмешке кривые жёлтые зубы. – Они не заслужили другого отношения! Это не бойцы, а шайка жалких трусов! Они не умеют постоять за себя, а когда дело доходит до битвы, дерутся, как беспомощные котята!
От бешенства у Грома потемнело в глазах, по его телу пробежала дрожь.
– Неправда! Твои коты сражались, как лисы, защищая себя и своих товарищей!
«Как смеет он презирать тех, кого обязан защищать? Неужели Шрам не чувствует совершенно никакой ответственности за них?»
Чёрная Папоротник бесшумно вышла на поляну, её и без того большие глаза сейчас казались огромными. Она с ненавистью посмотрела на Шрама и выпустила когти.
– Наконец-то ты сказал вслух то, о чём мы всегда догадывались! – прошипела она. – Тебе на нас наплевать! Ты никогда не заботился о нас и не собираешься этого делать! Ты требуешь от нас преданности, но и когтем не пошевелишь, чтобы защитить нас!
Заря выгнала Сосну и Дождинку из укрытия в камышах. Заслонив котят собой, она угрюмо посмотрела на Папоротника и кивнула. Коричневый Мох встал рядом с ней, подняв дыбом шерсть на загривке.
– Папоротник права. Ты посылал нас воровать добычу, но всю её оставлял себе и своим дружкам. Ты заставлял нас засыпать с пустыми животами рядом с полной кучей еды! Наши котята плакали от голода, в то время как дичь гнила на поляне! – Мох с ненавистью посмотрел на Жука и Щепку. Свирепые коты с недоброй усмешкой расправили плечи и встали по бокам от Шрама. – Ты предавал нас, ты издевался над нами, но и этого тебе показалось мало. Теперь ты начал убивать нас! – Мох посмотрел на тело Буковницы.
Заря встала рядом с Папоротником.
– Это правда! – выпалила она, испуганно выглядывая из-за плеча чёрной кошки. – Ты говорил, что учишь нас сражаться, но на самом деле лишь вымещал на нас свою безудержную злобу и жажду крови!
Папоротник ободряюще кивнула Заре и вновь перевела взгляд на Шрама.
– Мы слишком долго тебя терпели, – холодно прошипела она. – К счастью, ты не единственный кот, живущий в этом лесу! Ты только что назвал этих двоих трусами, но мы все видели, с какой отвагой они бросились нам на помощь. Возможно, нам давно стоило присоединиться к лесным котам. В любом случае, без тебя нам будет только лучше!
«Они хотят… переселиться к нам? – с неожиданной тревогой подумал Гром. – Но мы на это не рассчитывали! Сможем ли мы принять к себе столько котов?»
Решительным шагом поляну пересёк крепкий полосатый кот и остановился рядом со Шрамом.
– Может, нам лучше уйти? – прошипел он на ухо вожаку. – Эти мышиные душонки неспособны понять твоё величие, Шрам. Для этого они слишком трусливы и жалки. Давай покинем их и заживём сами по себе. Вот увидишь, очень скоро эти слизняки приползут к нам на брюхе и будут со слезами молить о прошении.
