Глава 12
Когда Белка добралась до описания рыдающего от счастья немца, Маша встала и пошла на кухню. Из чистой вежливости следовало спросить, чего захотела постоялица, но меня разморило от горячего супа. На улице по-прежнему хлестал дождь, хотелось спать.
— Ваш муж герой! — воскликнула Анечка.
Белка приосанилась.
— К сожалению, в армии много завистников. Алексей Николаевич так и не получил Золотую звезду.
Я продрала слипающиеся глаза. Так, сейчас Белка сядет на вторую любимую лошадь — начнет повествование о генерале, который приписал себе все подвиги лейтенанта Варбакаса.
— Люди! — заорала Олеся, выскакивая в столовую. — Ее там нет!
— Кого? — лениво осведомился Миша.
— Где? — вяло уточнил Никита.
Забыв про хорошие манеры, я зевнула во весь рот. Судя по голосам, Бурундуков и продюсер хотят спать не меньше, чем я. Похоже, ненастная погода и нескончаемая болтовня Белки действуют на окружающих, как хорошая доза снотворного. А вот Олеся ажитирована, как никогда.
— Она пропала! — кричала кухарка. — Ушла!
— Вы потеряли любимую кастрюлю? — предположил Никита.
— Не расстраивайтесь, погуляет и вернется, — подхватил продюсер.
Олеся села на стул.
— В холодильнике пусто!
Геннадий Петрович повернулся к Белке:
— В отеле закончились продукты? Из-за урагана нельзя сходить в магазин! Нам предстоит голодать?
— Ерунда, — отрезала бабуля, — в кладовке всего полно! Мясо, консервы, мука, крупы, сгущенка. Есть даже бочка с соляркой для генератора. При необходимости мы пересидим здесь ядерную зиму.
— Папочка, что это такое, — заныла Юля, — ядерная зима?
— Изменение климата планеты после глобального военного конфликта с применением атомного оружия, — неожиданно произнес с порога мужской голос.
— Милый, какой ты умный! — по привычке сказала Аня и тут же добавила: — Кузенька, зачем ты встал с кровати?
— Отлично себя чувствую, — пробубнил бизнесмен, — заснул, увидел дурацкий сон и решил спуститься к обеду.
Я посмотрела на престарелого новобрачного. Вид у Кузьмы Сергеевича был не ахти, лицо приобрело красновато-багровый оттенок, рот стал похож на клюв утенка, веки набрякли.
— Вы не заболели? — спросил Миша.
— Похоже на аллергию, — вздохнул Пряников, — я грешу на вишневый компот, который пил утром.
— Ее нет! — с новой силой закричала Олеся. — Очнитесь! Случилось чудо воскрешения! Надо ее найти! Спросить! Узнать!
Миша повернулся к Белке:
— Что с ней?
— Шиза, — констатировала Юля, — или передоз.
Из кухни медленно вышла Маша, ее лицо покрылось неровными пятнами, она подняла руку, почесала лоб, и я увидела, что ее пальцы мелко-мелко трясутся.
— Вот она! — завизжала повариха. — Пусть скажет! Ее нет! Дайте мне воды.
Олеся вскочила, зачерпнула из супницы куриный бульон и стала пить его прямо из половника.
— Фу! Папа!!! Прикажи ей перестать! — возмутилась Юля. — Это общая ложка!
Белка встала.
— Спокойно! Что случилось? Олеся, говори четко и понятно!
Повариха разрыдалась и начала креститься, в разговор неожиданно вступила Маша:
— Юля упомянула про пломбир, я захотела полакомиться, подошла к Олесе и спросила: «У вас есть шоколадное мороженое?» Та ответила: «До фига, лежит в холодильнике», — потом она пошла в кладовку и заорала.
— Не так рассказываешь! — воскликнула Олеся. — Мы вместе пошли в кладовку. Я взялась за ручку морозилки, а ты откинула крышку и завизжала!
— Уймись! — подскочила Маша. — Я оставалась у плиты!
— Нет, — уперлась Олеся, — ты со мной потопала!
— Никуда я не ходила, — растерялась жена Олега.
— Я че, дура? — разозлилась повариха.
— Вероятно, — огрызнулась Леонова, — она напилась, там на столике открытая бутылка коньяка стоит!
— Олеся не употребляет алкоголь, — сказала я, отчаянно расчесывая шею, — вот съесть за раз батон с пачкой сливочного масла она может.
— Да в склянке яблочный уксус, — заголосила повариха, — ступай, понюхай.
— Не хочу, — отказалась Маша, — теперь ясненько, отчего тебя глючит! Надышалась ядовитыми парами! Я с тобой в кладовку не ходила!
— Ходила! — завопила Олеся.
— Нет!
— Да!!
— Нет!!!
— Да!!!
— Остановитесь, — гаркнул Никита, — бабы! Прекратите галдеж.
Олеся и Маша замерли с раскрытыми ртами. Я обратила внимание, что их лица стали бордовыми, и удивилась столь яркой кожной реакции на нервное раздражение. До сих пор Олеся никогда не походила на гибрид помидора с баклажаном под соусом из кетчупа.
— Замолчали? — строго спросил Бурундуков. — Теперь отвечаете на мои вопросы. Говорит лишь та, к которой я обращаюсь. Олеся! Кто исчез?
Повариха ткнула в Машу пальцем:
— Она… она…
— Мария не пропадала, — оборвал кухарку Никита, — мы отчетливо видим ее в комнате.
— Она врет! — зачастила Олеся. — Мария первая в кладовку поскакала. Чего ей там понадобилось?
Бурундуков хлопнул ладонью по столу.
— Молчать. Вопросы задаю я!
Сейчас орнитолог мало походил на любителя фотоохоты на птичек. Простоватые голубые глаза посерели, лицо вытянулось, даже нос картошкой приобрел более четкую форму. А еще меня удивила фраза: «Вопросы задаю я», как будто из телесериалов про доблестные органы правосудия.
— Кто исчез? — ледяным голосом спросил Бурундуков. — Имя, фамилия?
Ага, еще год рождения и адрес прописки! Чем дольше Никита допрашивает Олесю, тем более странные мысли лезут мне в голову. Разве орнитологи так разговаривают? Или наш гость переквалифицировался?
— Труп ушел, — хриплым голосом сказала Олеся, — удрал.
Я посмотрела на Белку. Очень некстати Маше захотелось шоколадного пломбира. Повариха и жена Олега нечаянно узнали правду, и нам с бабулей теперь не удастся изобразить неведение и подготовить достойный акт мести Ивану с Михаилом. Кстати, где наш Ваня? Почему режиссера нет в столовой? Наверное, он прячется неподалеку и снимает всех из укрытия.
— Вам показалось, — улыбнулся Никита, — трупы не ходят.
— Она ожила! — перекрестилась Олеся. — Господи помилуй! Больше я не стану грешить. Все! Брошу с Серегой встречаться, у него жена есть.
— Сами посмотрите, — выдохнула Маша и почесала голову.
