— Да, ты заблуждаешься, если воображаешь, что Хайди уйдет с тобой. Это и есть досадная ошибка настоящего момента.
— Не усугубляй ситуацию, Гриэл. Она и без того непростая. Пусть Хайди идет вниз, в холл, и я тебе всё объясню.
Чувствую, как у меня желваки ходят на скулах.
— Ты мне прямо сейчас объясни, — говорю я. — При Хайди!
Джордж внимательно смотрит на меня. Я закрываю собой проход к двери.
— У меня теперь собственная фирма, — говорит она. — Пиар-агентство «Оплошность».
— Замечательно. Классное название. Оставь визитку, и я тебе звякну… когда оплошаю.
— Один из моих клиентов Питер Бенстид.
До меня сразу все доходит.
Сразу.
Секунду-другую мне искренне жаль ее, однако в то же время я злорадствую от всей души.
О, какая встреча! Всем встречам встреча! Она — пиарщица; я — свежеиспеченный крутой журналист, специалист по жареным новостям, гроза пиарщиков. Некогда мы любили друг друга, но моя ненависть к ее рекламно-лживому миру, всем этим бесконечным сю-сю-му-сю и прочим светским ля-ля, — эта ненависть неумолимо подъедала наши отношения — заодно с ее вечной пьянкой… и моей вечной пьянкой. Джордж с алкоголем завязала, но вылечиться от пиара так и не смогла — это хуже наркотика. Бедняжка только прочнее увязла в этом зловонном шикарном болоте.
— Стало быть, ты горбатишься на Питера Бенстида?
— Совершенно верно.
— И явилась помешать появлению этой истории в прессе?
— Не совсем так…
Я ее перебиваю:
— Опоздала, Джордж! Поверь мне, против тебя лично я ничего не имею. Я и не знал, что ты работаешь на Бенстида. Поэтому не воображай, что я тебе мщу. Простое совпадение — не повезло. Тем не менее факт… — Она опять пытается что-то сказать, но я гну свое: — Факт, что тебе не удастся нам помешать. История непременно появится в прессе. И тут ты бессильна.
— Никакой истории не существует, — говорит Джордж. — Можешь прямо сейчас звякнуть мне — потому что ты крупно оплошал.
— Очень даже существует! Нравится тебе или нет. Послушай, не принимай близко к сердцу. Ты не виновата. Если он валит на тебя — дескать, зевнула, то просто плюнь гаду в рожу — скажи, что самая лучшая и самая дешевая реклама для женатого человека — не спать со своими подчиненными. Тогда не нужно будет срочно гасить скандалы чужими руками.
Хайди возле кровати, понурив голову, часто-часто моргает. Я уже жалею о своих грубых словах.
Джордж отводит глаза в сторону, потом — с новой решимостью — смотрит на меня и говорит:
— А что, если это — подходящая для него реклама? Тебе это не приходило в голову?
Тут мне вспоминается, как «Нью мюзикал эспресс» систематически мешал наш «Системайтис» с дерьмом: «по эффективности равен линии Мажино». И поганая реклама в итоге пустила под откос наш успех в музыкальном бизнесе… Или мы просто не сумели выгодно использовать эту поганую, но рекламу?
Но Джордж в глаза я говорю то, что она хотела бы услышать, а именно:
— Любая реклама — хорошая реклама, да?
— Именно, — говорит Джордж. Она так хорошо владеет голосом и так спокойна, что я начинаю по-настоящему нервничать. У Джордж тон терпеливой школьной учительницы, которая разъясняет решение сложной математической задачи. — Подумай: перед Питером и Эмили стоит задача как следует раскрутить вест-эндское шоу, в которое вложены миллионы фунтов.
— Ага, самое время для скандала, — говорю я ядовитейшим голосом, однако к концу саркастической фразы мой голос почти дрожит. У меня нехорошее предчувствие…
— Да, почти идеальное время для скандала, — глядя мне прямо в глаза, говорит Холли.
Холли, которая была менеджером «Системайтиса» и обеспечила нам прорыв в двадцатку лучших песен месяца.
Холли, которая бросила пить.
Холли, которая выдралась из-под своего босса, послала его куда подальше и стала сама себе начальница.
Холли, которая никогда не ошибается.
Пауза длится целую вечность.
— Так к чему же ты клонишь, Джордж? — наконец спрашиваю я.
От моей недавней уверенности в себе и покровительственного сочувствия по отношению к Холли остаются рожки да ножки.
— Послушай, давай поговорим об этом наедине. Пожалуйста. Боюсь, тебе будет не по вкусу то, что я скажу.
Я по-прежнему загораживаю выход и таращусь на Холли. Великая Холли, которая всё держит под контролем. Я замечаю, что моя нижняя губа предательски дрожит.
— Ты к чему клонишь, Джордж? Я не понимаю.
— Разоблачительная история для прессы, Гриэл? Нет, это рекламная акция.
Я мелко-мелко трясу головой: нет, нет, нет…
А Холли теперь прячет глаза. На ее лице что-то вроде раскаяния… или печали. Или даже сочувствия.
— Это моя история. Я ее нашел, — цежу я.
— Увы.
— Это моя история!!!
— Хватит по-детски препираться. Уж не знаю, с чего всё закрутилось, но всё это — всё! — просто подстроено. Ловкий рекламный ход. А ты купился.
— Но…
— Гриэл, ты столкнулся с типичным «черным пиаром». Все продумано заранее. Мы нарочно подставляемся, чтобы раздуть интерес к шоу.
— Нет, не может быть… — говорю я с пафосом плохого актера. Слова застревают у меня в глотке.
— Мне искренне жаль, — добавляет она. — Ты решил, что раскопал тщательно скрываемую гнусь. А тобой просто воспользовались — как марионеткой.
— Что ты несешь! Я уже обещал статью. И я ее напишу — как бы ты ни выкручивалась!
Я думаю о Грэхеме.
Представляю его реакцию, если я приду с пустыми руками!
«Вот что бывает, когда связываешься с обалдуем!»
— Послушай, — продолжает Холли, видя, как я на глазах усыхаю в кучку мусора, — я могу заступиться за тебя и всё объяснить. Потому что тут… тут просто аномалия какая-то…
(О, она умеет красиво выражаться! «Аномалия»! Мне приходит в голову тысяча других, совершенно непечатных определений!)
— …Мы не ожидали, что события начнут опережать график. Ты, по сути, ни в чем не виноват. И не должен страдать оттого, что попал под каток…
— Говори что угодно, но тебе слабо́ остановить печатание этой истории. Ты им не указ. Захотят опубликовать — опубликуют!
Она улыбается улыбкой терпеливой школьной учительницы.
— Ничего мне не слабо́. Конечно, они могут перебежать нам дорогу и напечатать твою скандальную историю. Я им действительно не указ. Но зачем им со мной ссориться? Стоит ли овчинка выделки? Мы дадим им понять, и очень жестко: опубликуете — игрушки врозь, никаких отношений с вами. А ведь Питер не единственный мой клиент. Я для них исправная поставщица качественных скандалов и сплетен. Поверь, Гриэл, они не захотят идти против меня — себе дороже.
