Джил попыталась воспользоваться моментом и вскочить, да куда там, я проворнее — пригрозил чайником, и опять ей пришлось лежать паинькой на кусках разломанного триптиха.
Тем временем я молотил чайником по сотовому, пока тот не разлетелся на куски. Джил беззвучно ревела, размазывая слезы. Я вспомнил про свой домашний настенный телефон — и его надо прикончить. Я отодрал аппарат от стены целиком — с куском штукатурки заодно. Когда я с размаху швырнул его на пол, какая-то деталька угодила Джил в лицо. Она вскрикнула от боли. И уже без перерыва визжала, пока я расколачивал второй телефон.
Ошметки пластика летели в стороны, как при взрыве.
— Саймон! Саймон! — причитала Джил между всхлипами и взвизгами. Телефон уже лежал кишками навыворот, но я продолжал молотить его погнувшимся чайником. — Саймон, тебя сняли с программы! Тебя уже несколько месяцев как похерили из программы! Я хожу к тебе по своей инициативе — мне за это давно не платят!
Но я ей не поверил. Когда от телефона осталась разрозненная металлическая труха, а Джил исчерпала свои коммуникационные трюки, я схватил рюкзак, выбежал из студии на лестничную клетку, захлопнул дверь — и дважды повернул ключ в замке.
Глава двадцать шестая
— Грэхем, — шепчу я в трубку, косясь на спящую Хайди. Я ушел с телефоном как можно дальше от нее — сколько позволил шнур. Нарочно стою спиной к Хайди и стараюсь говорить как можно тише.
— Привет, Гриэл, — отзывается Грэхем веселым тоном человека, который протрахался всю ночь. — Поздравляю, ты первым прорвался ко мне. Я только что пришел на работу и даже не успел посмотреть электронную почту. Интервью с Вегас, разумеется, уже в моем компьютере?
Черт! Я в отчаянии закрываю глаза. Прокручиваю в голове все возможные извинения, вспоминаю бабушку и сложности с ее сердцем. В итоге выбираю самый рисковый вариант — сказать правду.
— К сожалению, вихрь событий увлек меня за собой, Грэхем…
В ответ какие-то возмущенные слова, но я его тут же перебиваю — в надежде, что хорошие новости перешибут его гнев.
— Вчера вечером у меня получилось переговорить с девушкой, и мы с ней сейчас в отеле. Ну, каково?! Всё на мази. Сегодня я беру у нее интервью.
На это Грэхем должен отозваться фонтаном радости:
— Потрясающе, старик. Ты супержурналист! Восходящая звезда. Дожимай спокойненько девицу, а я свяжусь с ребятами из отдела информации. С деньгами я тоже всё утрясу — уже через час можешь получить.
Да только на самом деле он говорит… впрочем, он вообще ничего не говорит. Держит паузу. Многозначительную. Я суетливо подсказываю ему текст:
— Потрясающе, да?
Он молчит. Я луплю дальше:
— Надеюсь передать тебе готовую статью уже сегодня — может, даже до вечера! И сразу же делаем снимки — тоже сегодня. Выглядит она, я тебе скажу, фантастически! Снимочки будут хоть куда! Прямо на первую страницу: «Театр и жизнь: реальная подружка Питера Бенстида!»
Я весь исхожу энтузиазмом, однако Грэхем как молчал, так и молчит.
— Эй, Грэхем, ты слышишь, что я говорю?
— Слышу, слышу. Это, конечно, хорошо. И ребят из информации я обязательно порадую. Да только в настоящий момент меня интересует другое.
— Что именно?
Грэхем медленно чеканит:
— Где — долбаное — интервью — с Вегас?
Я тяжело сглатываю.
— Ах, ты про это… Да мне, дружище, осталось всего ничего. Я обещал переслать тебе интервью с самого ранья, но ночью, во время окончательной редактуры, выяснилось, что есть пара-тройка фактов, которые я хочу уточить у ее пиар-менеджера. Поэтому как только — так сразу!
— То есть сегодня до обеда? — говорит Грэхем уже менее угрожающим тоном. Похоже, я сумел его успокоить.
— Разумеется! Свяжусь с сотрудницей Вегас — и тут же перешлю тебе готовое интервью.
— Ладно, Гриэл, жду приятного чтения.
— А как насчет девушки?
— Я уже сказал — поставлю в известность соответствующих людей, и они тебе позвонят. А ты будь добр в кратчайший срок закончить интервью — до того, как тебя хватит кондрашка от перевозбуждения.
— Когда я свои обещания не выполнял! — тоном бывалого газетчика говорю я. Меня действительно распирает от гордости — и я зверски волнуюсь. Как дебютант перед выходом на сцену. Или как начинающий журналист перед интервью с мистером Фу-ты Ну-ты из министерства загадочных дел. У меня ощущение, что сегодня я прыгну выше головы. Но тут еще один момент…
— Тут еще один момент, — говорю я. — Деньги. Теперь, когда всё на мази, не пора ли тебе дать добро? Может, ты так организуешь, что я получу деньги уже сегодня — и желательно даже прямо сейчас, утром…
— О каких деньгах ты говоришь? — удивляется Грэхем, и сердце у меня падает. В этой фразе столько же наивного простодушия, сколько в голосе профессионального игрока, когда он неприметно достает из рукава четвертый туз. Что будет дальше — яснее ясного.
— Аванс, — поясняю я, — за мою сенсационку.
— Ах, ава-а-анс… Извини, что я сразу не сообразил. Разумеется, я дам добро, и притом немедленно…
— Спасибо, ты настоящий друг!
— …как только получу интервью с Вегас.
Я мало-мало не брякаю: «Деньги мне нужны к середине дня, или я пропал!» Но я прикусываю язык. И без того я двигаюсь по тончайшему льду. Да и до середины дня есть еще время. Правда, его кот наплакал. И все-таки ничего пока не потеряно: я смотаюсь домой, возьму ноутбук, вернусь в отель и перешлю Грэхему чертово интервью. Он тут же выписывает мне аванс, я мчусь к окошку бухгалтерии — и к середине дня я уже при деньгах!
Стало быть, опять предстоит сумасшедшая гонка. Я быстренько прощаюсь с Грэхемом, кладу трубку и, на ходу надевая пиджак, бегу к моей спящей красавице.
— Хайди! — говорю я, становясь на колени возле кровати и осторожно тряся девушку за плечо. — Пожалуйста, проснитесь, мне надо сказать вам несколько слов.
Она шевелится и открывает глаза.
— Доброе утро, — говорит она таким ангельским голоском, что я добрую треть секунды прикидываю, не плюнуть ли на всё и не остаться ли здесь, в отеле, рядом с этими заспанными глазками и музыкальными губками, способными на такие симфонические шедевры, как «Доброе утро». К черту ноутбук, забудем на время ребят, которые намерены меня заживо поджарить!
— Доброе утро, — нежно отзываюсь я, давя соблазн откинуть прядку золотых волос, упавших на ее глаза. — Хорошо спалось?
— Как в безопасном раю, — отвечает Хайди заспанным голосом. — Который час?
— О времени не беспокойтесь. Еще очень рано. Спите дальше. У вас было много переживаний, поэтому сейчас отдыхайте, набирайтесь сил. Разговоры потом.
