Я плюхаюсь на кровать и набираю номер Питера. Занавески весело полощутся. В комнате становится темнее — возможно, на солнце набежали облака.
— Привет, Питер, — говорю я.
Наслаждаясь возвратным ветерком вентилятора, быстро излагаю проблему с веб-камерой в раздевалке. Я не желаю, чтобы Фортуна и впредь доверительно обдавала меня запахом детской присыпки. А отвяжется она от меня лишь тогда, когда я выполню ее просьбу. Питер обязан пойти мне навстречу — мир со мной ему сейчас нужен как никогда.
К концу разговора маска на моем лице затвердевает. Так не хочется покидать пределы щекочущей прохлады от вентилятора! Когда я двигаю мускулами, маска растрескивается — в ручном зеркальце я похожа на древнюю-предревнюю старуху. С кровати меня поднимает лишь паучок, которого я вижу краем глаза — спускается, негодник, по паутинке откуда-то с потолка на подоконник. Я лениво взвизгиваю и улепетываю в ванную — заканчивать ходу своей мордашки.
И тут начинают происходить очень странные вещи.
Сразу после того, как закончила с лицом, я позвонила Элен и попала на ее автоответчик.
Автоответчик включился до первого гудка — так бывает, когда тот, кому звонишь, разговаривает по другой линии. В надежде на быстрый ответ я назвалась и оставила номер своего телефона.
И вот сижу на диване, покашиваюсь на включенный телевизор и жду звонка от Элен. Как вдруг по комнате словно тень прошла… и остановилась. Под бодрое «Флэш» выполнит всю работу за вас» из телевизора я машинально поворачиваюсь на окно. За занавесками… что-то!
Кто-то стоит впритык к окну моей гостиной!
Я замираю. Точнее, обмираю. И вдруг вспоминается дурацкая жвачка, которую бросили через почтовую щель на мой ковер. Но нельзя всегда предполагать самое худшее! Возможно, просто кто-то выгуливает собачку и случайно остановился напротив моего окна. Или прохожий задержался поглазеть на играющих в футбол мальчишек…
В этот момент раздается хор ребячьих воплей — и тут же что-то вроде громкого шлепка по стеклу окна. Бляппп!
И снова тишина.
Однако тень за окном — пропала.
Я подношу руку к горлу и тяжело сглатываю. Неотрывно смотрю на почти непроглядную занавеску. За ней обычный ровный свет. Ничего особенного больше не происходит. Звуковой фон улицы — заурядный, опять мальчишки что-то вопят… Эх, дурочка, это же просто футбольный мяч случайно мазанул о мое окно!
Я вскакиваю с дивана — посмотреть, не раскололось ли стекло.
Стекло в порядке. То есть не разбито. На самом деле оно совершенно не в порядке. С наружной стороны отчетливый отпечаток человеческого лица: жирный след лба, носа и подбородка! И даже влажные полоски от губ! Кто-то пытался заглянуть в комнату, не рассчитал расстояние до стекла и случайно въехал в него всем лицом. Бляппп!
Я отскакиваю в глубину комнаты. Сердце выпрыгивает из груди. Факт есть факт: на стекле моего окна — чье-то лицо. Меня, невзирая на жару, пробирает мороз. Занавеска приоткрылась, и мне видны маленькие футболисты. Вратарь в воротах, обозначенных двумя кирпичами. Остальные стоят и ждут, когда им паснут мяч, улетевший куда-то в мою сторону. Чему-то смеются. Может, им забавно, что мяч жахнул по окну, и я теперь выглядываю с испуганной физиономией?
Всё как бы нормально. Всё как всегда. Только на моем стекле — жирный след чьей-то рожи. Откуда он взялся? Когда он, такой свежий, попал на стекло?
За моей спиной звонит телефон. Я вздрагиваю. И сразу же вздрагиваю еще раз: хлопнул клапан почтовой щели. Заставляю себя собраться и беру трубку.
— Да?
— Здравствуйте. Вы Хайди, да? Это Элен. Отвечаю на ваш звонок. Мне очень жаль, что вы не сможете прийти на фото-сессию.
Смысл слов доходит до меня не сразу — слушая ее, я мечусь по квартире: проверяю все окна и двери, защелкиваю все защелки. Бегу в прихожую — проверить, что бросили на мой ковер. Только бы не опять жвачка! Нет, это просто рекламка.
«Мне очень жаль, что вы не сможете прийти на фотосессию».
— О чем вы говорите? — спрашиваю я в надежде, что она не сердится за мою долгую рассеянную паузу. — Что значит «не сможете»?
— Я говорю о фотографиях для нашей рубрики «Дебюпташки», — слегка раздраженным голосом отвечает Элен, давая мне понять, что у нее нет времени на долгие разговоры с непонятливыми людьми. — Нас предупредили, чтобы мы на вас не рассчитывали.
— О! — ошарашенно произношу я, опуская жалюзи на кухне. — И когда вас об этом предупредили?
— Вчера. Сказали — у вас вирусная инфекция, и вы не сможете прийти. Что-то не так?
Я возвращаюсь в спальню, падаю на кровать и лихорадочно пытаюсь припомнить во всех деталях свою утреннюю беседу с Соней.
— Знаете, — говорю я, — Соня мне совершенно однозначно сказала — вы предпочли взять другую девушку. Я действительно слегка приболела, но сейчас уже в полном порядке. И завтра с удовольствием снимусь для вашего журнала.
— К сожалению, поздно давать обратный ход. Мы договорились с другой из Сониных девушек.
— С другой из… из Сониных девушек?
— Совершенно верно, Хайди. Похоже, произошло досадное недоразумение. Вы уж сами разбирайтесь, кто кого не понял. Но я ничего поделать не могу: нам было сказано на вас не рассчитывать, и мы были вынуждены согласиться на другую девушку.
— Но почему Соня солгала мне? Она сказала, что вы предпочли мне другую девушку!
Опять шевелится нелепое подозрение о каком-то заговоре против меня.
— Послушайте, Хайди, мы наняли другую девушку. После того, как нам сказали — вы больны. Извините, моя золотая, у меня куча дел. Побеседуйте с Соней и выясните, почему все так нелепо вышло. Думаю, это получилось ненамеренно — обычная путаница из-за обычной суеты. А с вами я все-таки надеюсь поработать — как-нибудь в будущем.
— Было бы замечательно…
— Ну, вот и договорились. А теперь должна прощаться — дела, дела!
— Спасибо за звонок. Большое спасибо.
Элен вешает трубку. Я несколько секунд сижу на краю кровати, тупо глядя на телефон в своей руке. Будто это от него все мои неприятности.
Вентилятор умиротворяющее шелестит в тишине. И тут мне вдруг вспоминается, что я всё в квартире закрыла, со всех сторон забаррикадировалась… а про вот это окно спальни — забыла! Я вскакиваю с кровати и тяну руку закрыть…
Но из-за занавески… какой ужас!.. из-за занавески… что-то… свисает в комнату…
Глава девятнадцатая
— Привет, Грейл! — щебечет она от своего столика на тротуаре. — Я уже заказала вам пиво.
— Привет, Дженни, — говорю я и кивком подтверждаю свое согласие на пиво. Мы церемонно щечкаемся, и я сажусь.
Говоря по совести, мне приятней было бы сделать татуировку на мошонке, чем выдержать этот ленч. Но выбора нет: пленка с интервью нужна позарез.
