— Эй, погоди! — вдруг говорит Фурункул за мой спиной. — Совсем забыл — к этой модели полагается подарок: бесплатный выносной микрофон.
Я возвращаюсь и получаю халявный микрофончик. Затем снова выхожу на стартовую позицию. Однако охранник как раз смотрит в мою сторону. Не на меня, но в мою сторону. Поэтому я стою переминаясь с ноги на ногу — лицом к выходу, к Фурункулу спиной. Видя, что я столбом стою посреди магазина, продавец настораживается и кричит мне в спину:
— Эй, приятель, всё в порядке?
Внимание охранника отвлечено девицей в мини-юбчонке. Итак, на счет «раз». Раз!
С коробкой под мышкой — как регбист с мячом — я с места ускоряюсь до скорости метеорита. Фурункул за моей спиной заполошно орет. Кассирша провожает меня квадратными глазами, когда я проношусь мимо. Охранник резко поворачивается на крик. Но я уже пробежал через воротца, я уже на улице…
В магазине раненым зверем воет сигнал тревоги, а я жарю по Оксфорд-стрит. Фигушки, теперь меня не догнать! Одно досадно: операция прошла без должного блеска — хотелось меньше шума и суеты…
Глава пятнадцатая
Страстная тяга к жизни!
«Ла-ла-ла!..»
Воистину одна из пяти лучших мелодических линий на виниле. А остальные четыре? Ну-ка, Гриэл, перечисли пять абсолютных хитов для басовой гитары! Порази всех нас своим музыкальным образованием! Или нет, образование тут дело десятое, главное — вкус. Порази нас своим отменным музыкальным вкусом… или разборчивостью, или савуар-фэром, или этим самым, je пе sais quoi.
У меня с Джордж был миллиард споров подобного рода. Или такого типа. Кто кого лучше и чей вкус — дерьмо. О, этот сладостный словесный мордобой… Ладно, в память о Джордж я перечисляю вам пять самых-рассамых…
«Атмосфера» Джоя Дайвижна, музыка Лу Рида для кино, «Если существует Ад» Кюртиса Мейфилда. И это я говорю с кондачка, не подумавши. Поэтому немножко хитрю и осторожничаю. Но прибавьте «Правосудие» группы «Нью модел арми» и уже упомянутую «Тягу к жизни» Игги Попа — и у вас пять лучших партий для бас-гитары всех времен и народов.
Фаворита Джордж я, конечно, знаю. Потому что в семействе Шарки неоднократно сцеплялись по этому поводу — до крика и топанья ногами.
Джордж обожала «Порошок от тараканов» группы «Бомб зе басс». Мелодия не хилая, но я ее включить в свой список не имею права, потому как на дух не переношу данс-мюзик, а «Порошок от тараканов» — это она самая, крутая дансуха. И тут вы меня хоть режьте, а я буду на своем стоять!
Джордж крыла меня последними словами за то, что я так агрессивно настроен против интеллектуальной данс-мюзик. Но я справедливо ненавижу эти математически просчитанные коммерческие хиты — они убили настоящий рок!
— Кончай плыть против течения! — говорила она, хохоча в ответ на мои возмущенные вопли. — Признайся, что это отрывная музыка!
— Отрывная? Эта поганая дансуха действительно отрывная — оторвала народ от борьбы за свои права! Было время — мы всех так завели, что вот-вот на баррикады — полицейским мозги вышибать! И вдруг — бац, данс, и весь пар ушел из котла — всё заплясало, завеселилось. Всем на всё насрать, лишь бы что бухтело из динамиков! Из музыки ушел смысл!
— А, помню, как вы воевали против расширения прав полиции! Стояли насмерть! — смеялась Джордж. Всё ей хихоньки да хаханьки! Всё бровями насмешливо играла. А мы действительно бились насмерть! Против завинчивания гаек, против двадцать восьмого параграфа, против налоговых потачек богатеям. Если бы мы не шебуршали против правительства, оно бы давно надело на всех нас смирительную рубашонку — ни вздохнуть, ни пукнуть, ходи шеренгой и чеши жопу только с разрешения начальника! Проснулись ребятки с похмелюги — а свободная страна уже тю-тю…
Наш сингл против нового уголовного кодекса — «Право танцевать» — крепко подпортило заигрывание с данс-мюзик: мы туда много модной дряни подмешали.
И все равно сингл был еще тот — и сейчас мураш по коже, когда слушаю.
Однако с каждой песней мы шли на всё больший компромисс — больше «танцевальности», меньше надсада. Отступали и отступали, покуда новая волна не смыла нас окончательно в океан забвения.
И ведь были мы вроде как классные музыканты — отчего же нам не удалось потеснить эту дансуху? Надо было ее в колыбели задушить! А на деле она нас, как котят, передушила.
И до того у нас всё бестолково шло, что даже во время исторического марша от Гайд-парка, когда возбужденная толпа мало-мало не разгромила правительственную резиденцию на Даунинг-стрит, на нашей передвижной платформе полетела аппаратура, и весь народ перетек к головной машине и танцевал вокруг нее — диджеем там был, кажется, Карл Кокс.
В результате всей этой бестолковщины и истерических метаний «Право танцевать» оказалось нашим последним более или менее хитом.
Вскоре «Нью мюзикал эспресс» почти справедливо гвозданул нас сравнением с линией Мажино — и мы покатились вниз.
То, что данс-мюзик похоронила мою группу и мою музыкальную карьеру — ладно, это я мог бы пережить. Но ведь это жидкое дерьмо для ушей и мою журналистскую карьеру угробило! Какой нормальный человек может серьезно писать о данс-мюзик? Что можно сказать умного или интересного про музыку, которая не ставит никаких вопросов и ничего от слушателя не требует? Она стимулирует или трансовое отупение, или досужие фантазии. А всё, что не стимулирует отупение или опупение, это уже не данс-мюзик и практически не пользуется спросом — а потому и писание про это не пользуется спросом.
Я потрепыхался, потрепыхался — и каждый раз налетал лбом на каменную стену.
Мало-помалу меня, такого ершистого, вообще перестали публиковать — оттеснили в область рецензюшек и кратких новостных обзоров. Там мои ядовитые выпады только забавляют. Там это сходит за плюрализм мнений.
Уж такая у меня судьбина — вечно идти не в ногу со временем, вечно тыркаться не в ту дверь и в самый неподходящий момент. И всюду получать пинок под зад. Организовывать кампании гражданского неповиновения, когда народ хочет просто танцевать и отрываться. Воевать с амфетаминами, когда народ кислоту и экстази глушит тоннами.
Словом, я тот, кто при всем желании не может плыть по течению: как только я поверну, чтобы плыть по течению, течение — из вредности — поворачивает в противоположную сторону.
И вы еще спрашиваете, почему я не хочу включить «Порошок от тараканов» в пятерку лучших партий для бас-гитары! Да потому что я эту мелодию всем нутром своим ненавижу. Как Феба Кейтс в «Гремлинах» — рождественские праздники.
Но сейчас у меня ощущение, что я постучал в правильный момент в правильную дверь. И мне впервые отверзется. Наклевывается первоклассный материал. История из жизни, а не пятьсот слов о чужой работе для рубрики «А это всё равно ни одна собака не читает».
Поэтому я в приподнятом настроении иду в паб и просаживаю на пиво те денежки, которые сэкономил в подземке, выдавая себя за подростка, и в кафе, отказавшись от ихнего живот-пучино.
