— Ну, может, ты в старых газетах и набредал на мой портрет — по возрасту ты меня не мог видеть в игре. С тех времен я твердо зарубил себе на носу, что реклама — двигатель всего, а психология — двигатель рекламы. И теперь, когда я заделался шоуменом, я думаю о рекламной механике в этом бизнесе. Будь я футболистом и виси мои плакаты по городу в замаранном виде, я бы тут же решил — публика меня не любит. Что, может, и неправда. Но само число изгаженных портретов роняет меня в глазах народа — и со временем меня действительно будут меньше любить. Чистая психология. Вот и сейчас, если будет слишком много оскверненных афиш, люди машинально будут думать: «Что-то с этим шоу не так, нечего мне на него денежки тратить!» Понимаешь, что я имею в виду, Саймон?
— Кажется, да.
— И вот что мне в голову стукнуло. В честь сегодняшней вечерней премьеры я хочу подарить тебе сто фунтов, если ты будешь весь день кататься в подземке по центру Лондона и проверять состояние моих афиш. Прихвати что нужно — и, где можно, аккуратненько влажной тряпочкой приводи всё в порядок. Не обязательно проверять все афиши и везде — я не прошу тебя тащиться в какой-нибудь гребаный Нисден, но пусть всё будет тип-топ хотя бы в сердце города, где роятся туристы. Прошвырнись по самым узловым местам и проверь, в порядке ли наши плакаты. Чтобы на них не было какой-нибудь дряни: надписей, пятен, жвачки — ну и так далее, сам знаешь, чем только скучающие лоботрясы не балуются! Ты станешь ее защитником и сберегателем…
— Мистер Би! — озабоченно встревает его ассистент.
— Не тормошись, успеем, — говорит мистер Бенстид. — Саймон, я вижу, ты честный малый. Ты ведь не обманешь, да, Саймон? К тому же мы сами потом проверим несколько станций подземки — по случайному принципу. — Тут он «незаметно» подмигивает своему ассистенту. — Мы устроим проверочку во второй половине дня, а вечером ты — ах нет, вечером будет не до того… приходи завтра в «Льезон» и получишь обещанные деньги — вот у него. Договорились, дружок? У тебя, видать, нет других великих планов на день? А заработать сотню практически ни за что… разве не здорово?
«Ты станешь ее защитником и оберегателем».
— Да, — говорю я. — Я согласен.
Довольный мистер Бенстид так хлопает меня по спине, что я мало-мало не падаю — и заодно наконец избавляюсь от жвачки на пальцах.
— Чудесно! — рокочет он и говорит своему ассистенту: — Дай-ка парню визитку нашего клуба. — Затем опять обращается ко мне: — Сделаешь — завтра получишь сто фунтов и большущее спасибо. Заметано?
— Заметано.
Он возвращает солнцезащитные очки на нос, протягивает мне руку, но вовремя отдергивает ее.
— Всё, убегаю. Ждут великие дела. До завтра, Саймон. И удачи тебе. Загляни потом в кассу — я предупрежу, чтоб тебе подарили такую же афишу. Воспоминание о бурном дне.
Он разворачивается и идет мелкими шажками прочь.
Его ассистент, измерив меня долгим недоверчивым взглядом, протягивает мне визитную карточку ночного клуба «Льезон».
— Достаточно позвонить в дверь — вам откроют, — говорит он и быстрыми шажищами пускается вдогонку за боссом.
Я провожаю парочку взглядом, затем снимаю с плеча рюкзачок, достаю из него записную книжку и вкладываю в ее кармашек полученную визитную карточку.
Глава вторая
Нельзя сказать, что день прошел даром. Кое-чем я обогатил свой жизненный опыт.
К примеру, обнаружил, что Купер стал куда вспыльчивее, чем раньше. А человеческая рука запросто входит в тостер — по самое запястье.
Последнее я узнал не из-за избытка любознательности, а просто потому, что дружки Купера — Скарт и Эр-джи-би — приволокли из кухни тостер и погрузили в него мою руку. Купер даже не шелохнулся. Словно я ему никто.
Теперь я стою как дурак у стола с тостером — одна рука в кармане, другая в тостере. Дружки Купера включили аппарат в сеть и ждут.
Разумеется, это особый тостер — для толстых кусков. Такие используют преимущественно в ресторанах.
— Шеф, а может, притащить электрическую бутербродницу? Она бодрее жарит, — остроумничает Скарт.
— Тогда у нас получится рукоброд! — хохочет Купер.
Тут они замечают, что, хотя ручка тостера опущена, он не греет — срабатывает защита: моя рука давит не так или не там.
Купер вздыхает, выбирается из кресла, подходит к тостеру и начинает возиться с таймером.
Рядом со мной стоит Эр-джи-би — с тех пор, как выяснилось, что денег при мне нет, его расположение духа заметно улучшилось: он почуял потеху. Теперь, рассмотрев его с близкого расстояния, могу точно сказать — этот из гадов, которые болеют за «Арсенал».
Скарт маячит в паре шагов от меня — готов перехватить, если я дернусь убегать. Но я весь какой-то обалделый, убегать мне и в голову не приходит.
У всех троих деловито-озабоченный вид.
Даже я захвачен общим настроением: с интересом жду, получится у них с тостером или нет.
— Ага, — говорит Купер, — ну-ка продвинь руку глубже. Хорошо. Работает.
Действительно, таймер начинает тикать. Тик-так, тик-так. Чтоб ты своим «тик-таком» подавился!
— Крейг, — говорю я, — жарища, и с меня пот течет рекой. Не дай бог, закорочу твой аппарат. Жалко будет.
— Не волнуйся, Гриэл. У меня в кладовке есть еще один.
Руку начинает покалывать от жара.
— Крейг, горячо ведь.
А таймер тикает себе дальше. Когда у меня появляется желание выдернуть руку — раздается щелчок, и тостер отключается.
— Что, горячо? — спрашивает Купер.
— Ну да.
— Это была просто проба. Я на разморозку поставил. Мы тебя немного согрели. А теперь попробуем сделать золотистую корочку.
— Крейг, дружище, и охота тебе баловаться? Завязывай!
— Почему же я должен завязывать?
— Потому что я верну деньги. Обязательно. Дай мне только отсрочку.
— А о чем ты раньше думал? Тут тебе не театральные рецензюшки, тут полный серьез. Три месяца назад ты мне заявил: «Извини, дружище, долг отдать сейчас не могу». Я тебя тогда пожалел. И что же? Вижу твою фамилию в солидной газете. Ну, думаю, интересные дела: плетет мне, что на мели, а сам печатается на полную катушку.
— Платят там гроши. Один престиж.
— Да? А какого же хрена ты так хлюпал носом, когда вошел в мой дом? Летний насморк, дружок? Не смеши меня. Ты полученными бабками свой нос кормишь! — Тут он зажимает пальцем одну ноздрю собственного носа и демонстративно втягивает воздух другой. — Мне, по совести, всего тебя стоило бы поджарить! Потому что ты как подтирался мной, так и подтираешься!
— Крейг, я тебя уважаю…
— Ага, рассказывай! Разница только в том, что теперь ты дерешь нос без всякого основания — профукал свою удачу и сидишь по уши в дерьме. Противно на тебя драгоценное время тратить!
