— Вы хорошо зарабатываете, да? — спросила она с искренним любопытством, но не без скрытого вызова в голосе. Типа, везет же всяким на халяву, а нам тут пахать приходится.
Я постаралась держать себя в руках: Хайди, никакого комплекса неполноценности! Мы тут на равных!
— Платят — не жалуемся.
— Так зачем же тогда в модели?
Я могла бы просто показать на нее, развалившуюся на шезлонге под тентом; на солнышко над нами и милый пейзаж вокруг; на фотографа и его ассистента, которые суетятся, чтобы нас получше снять; на стилистку, которая бегает по солнцепеку и будет поправлять наш макияж ровно столько раз, сколько потребуется. Однако вместо этого я сказала:
— Сама не знаю… Если есть возможность — отчего бы и не попробовать? Одно другому не мешает.
— Твоя правда, — рассмеялась Шанталь. — Значит, для тебя всё это в новинку? И водные велосипеды тоже?
— Да. А для тебя?
— Ну, я более или менее матерая. И для рекламы «Си-Ду» уже снималась. Это четвертый вариант игры, а я делала второй. И не в чумазом Лондоне, а в Сан-Тропезе.
— Да ну? В Сан-Тропезе? Средиземное море, французское солнце… Класс!
— Да уж, класс… Вывезли нас в открытое море и заставили кататься по волнищам на этих штуковинах — без спасательных жилетов и с голыми сиськами. Жуть. Я десять раз обмочилась от страха.
— Значит, это опасно?
— А что, боишься?
— Угу.
— Не нервичай. Я буду управлять, ты не вмешивайся. На Темзе это детская забава. Машина устойчивая. У тебя ремешок на руке: грохнешься за борт — двигатель автоматически вырубится. Ну и конечно, на крайний случай всегда рядом спасатель. Если не зажмешься — уже через пять минут будешь кайфовать от скорости.
Я недоверчиво рассмеялась.
— И все-таки за бортом оказаться можно, да?
— Нужно очень постараться, чтобы перевернуться на этой фиговине. Смотри, какое у нее широкое основание!
Мои познания в механике не позволяли сказать, насколько она права. Поверим Шанталь на слово…
Тут подошла стилистка и занялась нашими мордашками. За священнодействием тайком наблюдали журналисты с бутылками пива в руках.
Я успокаивала себя: это практически та же, привычная мне публика, только обстановка другая.
Мы начали съемку у «сидушки» на палубе яхты, и я быстро успокоилась. Ассистент ловил солнце своей тарелкой; фотограф бегал-изгибался с высунутым языком, ища нужный угол съемки; Шанталь ободряюще смеялась; журналисты переговаривались и гоготали. Словом, ничего ужасного, очень даже как в клубе. И в то же время намного приятнее. Решительно приятнее.
— Больше улыбайся, Хайди, — приговаривал фотограф. — Но не перебарщивай с сексапилом. Ориентируйся на журнал для подростков, а не на «Плейбой», ладно?
Я отвечала принужденной улыбкой. Неужели я действительно сейчас такая деревянная, какой себе кажусь?
Ричард вручил нам пульты, и мы, с видом прилежных школьниц, только по пояс голых, изображали, что увлеченно играем в «Экстрим Си-Ду», сидя на этих самых «Си-Ду».
На этом съемки «на суше» закончились.
Машину спустили на воду, и вот мы, уже в спасательных жилетах, качаемся вместе с ней на волнах.
Пока Шанталь под присмотром двух инструкторов деловито заводит двигатель, я обхватываю ее туловище, сама не своя от страха.
Как я буду изображать беззаботную радость и сверкать жемчугом зубов с такими квадратными глазами?
Я нервно кусаю себе губы, позабыв про обещание бороться с дурной привычкой.
И чего я такая трусиха?
Журналисты глядят на нас, перегнувшись через борт. Они громко болтают и смеются, однако для меня и Шанталь существует только голос дающего указания фотографа.
— Выезжайте к середине, сделайте пару разворотов и жмите обратно к яхте — не забывая улыбаться! Следите за поворотом головы, пусть волосы красиво развеваются на ветру — обязательно в сторону против движения. Я буду щелкать почти не переставая, и вы никаких сигналов не ждите — всё равно меня не будет слышно за двигателем. Поэтому улыбайтесь постоянно. Хайди, ты сидишь за Шанталь. Когда пойдете прямо на камеру, отклонись в сторону и выдвинься из-за Шанталь, чтобы попадать в кадр, ясно?
Я киваю головой, как китайский болванчик.
Спасатель на втором мотоцикле поднимает большие пальцы вверх. Наш инструктор спрашивает:
— Готовы?
Шанталь кричит: да! Я припадаю к ее спине. Она жмет на газ, и мы потихоньку удаляемся от яхты.
Из толпы журналистов мне кричат: не припадай к подружке, твою грудь не видать!
Хохот.
— Девочки, выжмите из клячи всё, что можно!
Хохот.
Шанталь оборачивается ко мне и кричит:
— Помнишь, я тебе говорила про Сан-Тропез?
— Ага! — кричу я в ответ.
— Так вот за рулем сидела другая девушка, а я была на твоем месте.
— Черт! — ору я. — Негодяйка!
— Не психуй, — открикивается Шанталь. — Всё будет о’кей. Обучение в боевой обстановке. Готова?
Я уже так прилипла к ее спине, что крепче ухватиться нельзя.
Шанталь, словно в ответ на подначку журналистов, решает выжать из клячи всё и сразу дает полный газ. А может, просто случайно давит на педаль слишком сильно. Так или иначе, машина делает рывок что твой бешеный мустанг.
Первой кувыркаюсь в воду я. Уж не знаю, почему Шанталь не летит за компанию — моя мертвая хватка оказалась не такой уж мертвой! Вода удивительно холодная для такого жаркого дня. Я ныряю — или меня пыряет — глубоко-глубоко.
Оказавшись снова на поверхности, я слышу хохот журналистов.
Шанталь бултыхается неподалеку.
Проклятая «сидушка», лишившись седоков, покорно остановилась и с невинным видом качается на волнах футах в тридцати от нас.
Утонуть при такой мощной подстраховке я не очень боюсь, поэтому первые две мысли в моей голове довольно странные для этой ситуации: во-первых, я поражаюсь тому, что публика смеется — в клубе мне никогда не доводилось вызывать смех; во-вторых, я вдруг только сейчас вспоминаю свое обещание Делле проводить ее в аэропорт — теперь уже не провожу!
То, что меня вылавливают с головы до ног мокрой, даже по-своему хорошо: никто не замечает, что я тихонько плачу.
Глава седьмая
На «Оксфорд-Сёркус» я случайно встречаю владелицу потерянного проездного. Доставая свой билет, чтобы пройти через ворота, я слышу слева от себя разговор, который трудно разобрать из-за того, что дверцы турникетов то и дело щелкают, выпуская очередного пассажира.
