– Там грязно, инфекция! – воскликнула мама.
– Прекрасно! – обрадовалась Анна Марковна. – Вам необходимо пользоваться общественным транспортом. Иммунитет тренируется. Что случается с рукой, долго закованной в гипс? Она теряет способность двигаться. Так же и иммунная система! Не сталкиваясь с болезнями, она делается уязвимой. Обратите внимание на цыганских детей: бегают зимой босиком по снегу и даже не чихают!
– Она сумасшедшая, – бормотала мама на обратной дороге, – умалишенная! Посоветовать раздеть девочку и отправить ее, босую, общаться с детьми из табора! Фросенька, прикрой личико платочком, в такси повсюду микробы и бациллы! Надень перчатки!..
Костин рассмеялся:
– Ну, я рос в других условиях!
– Трудно быть единственным чадом у не очень молодых родителей, – вздохнула я, – дай мне телефон Светланы Иосифовны, попробую договориться с ней о встрече.
– А не поздно беспокоить старушку? – усомнился Костин.
– Сейчас полдевятого, еще программа «Время» не началась, – возразила я и взяла трубку.
– Квартира Нелидовой, – ответил звонкий молодой голос.
– Позовите, пожалуйста, Светлану Иосифовну, – попросила я.
– Кто ее спрашивает? – поинтересовалась девушка.
Я замялась.
– Мне трудно представиться. В давнюю пору я училась у педагога Нелидовой в музыкальной школе, но навряд ли она вспомнит сейчас Фросю Романову.
– Деточка, я еще не впала в маразм, – засмеялась собеседница, – голова пока меня не подводит. Как поживает твоя мама? Она не вернулась на сцену после того, как ты закончила школу?
– Нет, – тихо ответила я.
– Очень жаль, – вздохнула Светлана Иосифовна, – настоящее колоратурное сопрано большая редкость, а у твоей матери оно было блестящее. Но я ее понимаю. Когда рождается ребенок, карьера уходит на задний план. Нуте-с, зачем я тебе понадобилась?
– Мне бы хотелось поговорить с вами, – ответила я.
– Начинай, – приказала Светлана Иосифовна.
– Не по телефону. Если разрешите, я подъеду к вам завтра в любое удобное для вас время, – попросила я.
– Лучше сегодня, – неожиданно предложила Нелидова.
– В Москве пробки, мне понадобится почти час, чтобы добраться до Бронной, – предостерегла я.
– Ты укладываешься спать с петухами? – засмеялась Светлана Иосифовна. – Я страдаю бессонницей, до трех утра телевизор смотрю, буду рада встрече.
Глава 26
– Как мама? – спросила Светлана Иосифовна, когда я сняла балетки.
– Она умерла, – после паузы ответила я, – и папа тоже.
Нелидова прикрыла рот рукой.
– Ой! Прости, деточка. Про кончину твоего отца я знала, а вот мама… мне она казалась совсем молодой женщиной. Хочешь кофейку?
– Лучше чаю, – быстро сказала я.
– Ну, пошли в гостиную, – велела Светлана Иосифовна и крикнула: – Катерина, свари мне как обычно, а Фросе сделай чаю, подай сливки, конфеты, печенье! – И обратилась ко мне: – В наше время практически невозможно найти хорошую домработницу! И ведь я их не на улице подбираю, не объявления у метро отрываю! Обращаюсь в приличное агентство! Присылают оттуда баб, все с рекомендациями, а как начнут работать…
Светлана Иосифовна пошла по коридору, ловко лавируя между расставленными в самых неожиданных местах вазами.
– Ничего не умеют, кофе наливают в кружки, лимон нормально не порежут, стол не накроют. Приходится тратить месяцы на обучение. Только обтешешь девицу, а она замуж выскакивает!
Продолжая жаловаться на прислугу, Светлана Иосифовна ввела меня в огромную комнату и усадила за большой овальный стол. Я окинула взглядом интерьер. Не похоже, что Нелидова живет на скромную пенсию. Стены гостиной увешаны картинами, большой рояль у окна заставлен старинными фарфоровыми фигурками, на столе, в самом центре, роскошный букет, неподалеку от него – серебряные сахарница, солонка, перечница, поднос с лопаточкой, на консоли, примостившейся почти вплотную к двери, теснятся фотографии в тяжелых серебряных рамках. Вот снимок Светланы Иосифовны времен моего обучения в музыкальной школе, далее несколько изображений незнакомых мужчин и женщин, вон Никита со скрипкой, совсем маленький, ему, похоже, лет пять, и…
От удивления я привстала, а Нелидова засмеялась.
– Понимаю, почему ты обо мне вспомнила! Хочешь устроить своего ребенка в музыкальную школу, минуя конкурсные испытания? Знаешь, я абсолютно уверена, что дети наших бывших воспитанников имеют приоритет перед остальными. Даже если твой малыш начисто лишен данных, я его возьму. Кто у тебя? Мальчик или девочка?
Я постаралась расслабиться.
– Я не обзавелась потомством.
– Не беда, – кивнула Нелидова, – еще успеешь, сейчас многие рожают после тридцати. Одна моя знакомая в сорок семь стала матерью прелестной девочки. Думаю, сначала надо создать материальную базу, достигнуть успехов в профессии. Что могут дать сыну родители-студенты, а? Но, Фросенька, я теряюсь в догадках. Если не музыкальная школа, то что? Ты чем занимаешься, деточка? Играешь в оркестре? Живешь в России? Концертируешь в Германии или Америке? Многие наши ученики осели за границей.
– Моя судьба не связана с музыкой, – ответила я, – э… в общем, я служу частным детективом.
– Кем? – ахнула Светлана Иосифовна. – Сыщиком? Вот ужас!
Я улыбнулась.
– На самом деле не так страшно. Я не ношу форму, не числюсь в системе МВД, оказываю платные услуги.
– Пинкертон? – неожиданно продемонстрировала знание предмета Нелидова.
– Вроде того, – кивнула я, – и одно расследование привело меня к вам.
– Ко мне? – поразилась она. – Менее криминального человека, чем я, представить трудно. Я не нарушаю даже правила дорожного движения, перехожу улицу исключительно на зеленый свет. Долгов по квартплате не имею. В чем дело, деточка?
– Можно мне задать вам вопросы, которые принято считать не очень приличными? – спросила я.
– Если они тебе помогут, то да, – кивнула Нелидова. – Но, знаешь ли, мне скрывать нечего, возраст давно написан на лице, а жизнь посвящена школе, я теперь директор. В чем дело?
Я решила заехать издалека.
– Может, вы помните Евгению Ковалеву, скрипачку? Она сначала училась в нашей музыкалке, занималась скрипкой, затем окончила консерваторию, играла в оркестре.
Светлана Иосифовна насупилась, и тут горничная принесла чашки. Хозяйка моментально начала ее ругать:
– Сколько раз говорено! Поставь посуду на поднос. Где ложечки? А? Безобразие!
Чем сильнее Нелидова злилась, тем яснее я понимала, что нажала на очень больную мозоль, хозяйке совершенно не хочется беседовать о Ковалевой.
