– Мне нужны живые, здоровые! С хорошим аппетитом, блестящей шерстью!
– Тогда сачком!
– У вас в магазине он есть?
– Триста двадцать семь рублей.
Я протянула парню тысячу.
– Неси. Хочешь заработать?
– Кто ж откажется? – резонно ответил Николай.
– Тащи сачок, пойдем вместе в подвал, поможешь наловить грызунов, получишь деньги, – на одном дыхании выпалила я, – и это не обман. Я прошу тебя.
– Супер! – обрадовался Николай и исчез в магазине.
Ждать его пришлось недолго, через пару минут он опять вырос передо мной, вооруженный инвентарем для ловли мышей.
– Отлично, – одобрила я, – идем в цоколь!
Глава 24
– Темно тут, – вздохнула я, войдя в подвал.
– В телефоне фонарик есть, – напомнил Коля.
Я вытащила мобильный, вспыхнул узкий луч.
– Направляйте вон туда, – посоветовал мой спутник.
Я послушно переместила луч левее и ахнула:
– Сколько их!
Коля вынул из кармана коробочку, начал сыпать на пол какие-то шарики и тихо напевать:
– Цып-цып, ребятки-котятки.
– Что это у тебя? – насторожилась я. – Отрава?
Николай замер, потом издал стон и заговорил:
– Сначала я считал странными бабушку и маму. «На улице дождь, не забудь проездной». Где логика? А что, в сухую погоду его можно оставить дома? Потом познакомился с девушкой. Алена оказалась покруче моей родни. У нее вообще логики не было. Окончив школу, я пришел к выводу: блондинки-брюнетки-рыжие-шатенки, педагоги-уборщицы-врачи-бомжихи… Все не умеют слушать никого, кроме себя, и никогда не включают разум. Возьмем нашу ситуацию, активируем способность мыслить, задумаемся: зачем мы сюда приперлись, а? Можете ответить?
– Наловить мышей, чтобы выдать их за гонобобелей, вернее, за кандибоберов, – отрапортовала я.
– Прекрасно, – кивнул Коля, – продолжаем цепочку примитивных умозаключений. Нам нужны живые, в идеале здоровые грызуны. Так?
Я не нашла никаких возражений.
– Да.
– Тогда к чему ваш вопрос про отраву? – наседал на меня парень. – Мы не должны убивать! О женщины! В упаковке крутейшее лакомство для непривычных к перевозке особей типа грызунов. Вот! Одна готова.
Я проследила взглядом за пальцем партнера по отлову домовых вредителей и увидела одну серую мышь, которая мирно спала.
– Сейчас насобираем упавших яблок, – пообещал через пять минут Николай. – Выбирайте, какие вам больше нравятся.
Я оглядела ораву храпящих мышей.
– Ну…
– Неужели никто не подходит? – мигом понял мое настроение спутник. – По мне, так отличные экземпляры!
– Кандибоберы Риммы Павловны выглядели иначе, – пояснила я.
– Как? – полюбопытствовал Коля.
– Толстенькие, шерстка блестящая, лапки розовые, хвосты жирненькие, – перечислила я отличия. – Кандибоберы существуют, просто они редкие гости в нашей стране, поэтому в зоомагазине их не знают.
Николай тронул меня за плечо.
– Виола, вы бомжей видели?
– Конечно, – удивилась я вопросу.
– Они люди?
– Естественно.
– Но если следовать вашей логике, то бездомный – это кто-то другой, он не вы, – занудил юноша, – грязный, в болячках, плохо пахнет, лицо опухшее. Вы чистая, одежда новая, духами опрыскались. Но если перестанете мыться, будете ежедневно вливать в горло по бутылке водяры, то вскоре превратитесь в жуть ходячую. Кандибоберов не существует. Есть мыши-бомжи, а есть домашние любимчики, для которых в нашем магазине есть много всего хорошего.
– Кандибоберы есть на свете, – уперлась я.
– О’кей, лучше согласиться с женщиной, чем пытаться переубедить ее, – буркнул Николай, – ответьте: в Москве они водятся?
– Нет, Римма объяснила, что их привозят из-за границы, – сказала я.
Николай поставил сачок у стены и воздел руки к потолку, словно древнегреческий артист, собравшийся произнести монолог о роке, от которого нельзя спастись.
– Вот почему я никогда не женюсь! Баба в доме – вечный источник пустых бесед. Ладно, задам пару вопросов. Первый. Вы готовы честно объяснить соседке, что ее твари исчезли?
– Нет, – призналась я.
– Можете прямо сейчас купить кандибоберов?
– Приобрела бы их, да негде.
– Значит, нет. Похожи они на мышей?
– Да.
– Можно ли спутать их друг с другом?
– Ну…
– Да или нет?
– Да, если обычные грызуны помоются, – согласилась я.
Николай показал пальцем на груду спящих мышей:
– Вам их жаль? Они проводят дни в подвале, ни поесть, ни поспать как положено не могут.
– У них тяжелая судьба, – согласилась я.
– У вашей соседки им будет лучше?
– Несомненно.
Коля схватил сачок.
– Подвожу итог. Если запихнем вульгарных грызунов в замок, то вас никто не отругает, а мыши обретут счастье. Назовите хоть одну отрицательную сторону акции.
– Моя совесть, – пробормотала я, – она-то знает, что я вру.
– В первый раз солжете? Раньше только правду говорили?
– Нет, – усмехнулась я.
Коля стал переминаться с ноги на ногу.
– Объясните своей совести отрицательные стороны ее поведения: я не получу рубликов за отлов мышей. А мне деньги позарез нужны. Соседка обрыдается, узнав, что кандибоберы пропали, заработает инфаркт и умрет. И что теперь поет ваша нервная совесть?
– Складывайте грызунов в контейнер, – велела я, – но только самых толстых и пушистых.
Парень схватил сачок.
– Виола! Купите в нашем магазине шампунь «Супермех». Когда мужик из налоговой уйдет, искупайте мышей. У них шуба вспырится. Для мегаэффекта опрыскайте их спреем «Объем и блеск». Такие шикарные кандибоберы получатся.
– Они меня покусают, – предположила я.
– Нет, – возразил Николай, – двадцать четыре часа грызуны будут тихими, бегать и все прочее делать не станут. Будут сидеть или дремать, как после сытной еды. Когда выйдем отсюда, принести вам шампунь и пшикалку?
– Давайте, – согласилась я.
Домой я примчалась на крейсерской скорости, поместила мышей в замок, накормила Моню и Поню, решила наградить себя чашечкой чая, но тут раздался звонок в дверь. Пришлось нестись в холл.
На экране домофона я увидела лицо председательницы нашего кооператива, или, как сейчас говорят, товарищества жильцов.
