Учитель истории внимательно смотрит на собеседницу, по сторонам, потом спрашивает:
– Зачем мне вам помогать?
– В знак благодарности, не я ли помогла вам попасть в ваши прежние жизни?
– А если я скажу, что не верю вам? Что вы просто мной манипулировали?
– Зачем бы я тогда просила вас делать то же самое со мной? Я не мазохистка.
Он раздумывает.
– Скажите честно, вы умеете манипулировать подсознанием?
– Да.
– Вы манипулировали мной?
– Практически нет.
– Это все равно что сознаться!
– Нет. Это в моих силах, но в вашем случае, поверьте, никакой манипуляции не было. Все было всерьез.
– Хорошо, покажите мне свое умение манипулировать чужим подсознанием.
Она не скрывает удивления:
– Не пойму, о чем вы, собственно, просите.
– Покажите фокус, чтобы я оценил разницу между тем, что я вижу, и простой ментальной манипуляцией.
– Если я правильно вас понимаю, вы хотите, чтобы я вами поманипулировала, и это станет доказательством, что я вами не манипулирую? Так?
– Хочу увидеть, как вы жульничаете, чтобы сравнить и убедиться, что жульничества не было.
Она пожимает плечами и роется в сумочке.
– Хорошо, раз вы просите, я покажу вам фокус, которому меня научил отец. Он продемонстрирует, как можно легко и быстро повлиять на подсознание. Вы этого хотите?
Она достает колоду карт и поднимает ее на высоту лица.
– Я буду быстро тасовать карты. Выберете одну и не называйте ее мне.
Держа колоду правой рукой, она большим пальцем левой стремительно перетасовывает ее всю на глазах у Рене. На это уходит каких-то три секунды.
– Ну, выбрали карту?
– Да.
Она закрывает глаза.
– Ничего не говорите, я сама угадаю, какая это карта.
Понаблюдав за ним, она произносит:
– Это карта красной масти.
– Один шанс из двух. Ну, красная.
– Масть связана с чувствами. Черви.
– Один шанс из четырех. Ну, черви.
– Это не число.
– Недурно.
Не может быть, неужели угадает?
– Вижу женщину в короне. Дама червей.
С ума сойти.
– Она самая. Как вы это делаете?
– Обыкновенный фокус.
– Объясните.
– Если я расскажу, вы согласитесь устроить мне сеанс регрессии в мои прежние жизни?
Он допивает коктейль, оказавшийся вполне приличным, и ставит стакан на стол.
– Да, соглашусь.
– Я залезла к вам в голову и вписала вам в мозги именно эту карту. Вы думали, что выбираете, но на самом деле никакого выбора я вам не оставила. Иллюзионисты называют это «навязанным выбором».
– Как вы можете заставить меня выбрать конкретную карту, перетасовав у меня под носом за несколько секунд все пятьдесят две штуки?
– Принцип сохранения на сетчатке, на нем основан кинематограф. Человек воспринимает не более двадцати четырех кадров в секунду. Двадцать пятый кадр видит наше подсознание, но не сознание. В моей колоде из пятидесяти двух карт было целых три червовых дамы. Я показала вам мультфильм. Вы трижды видели один и тот же кадр, даму червей, и он запечатлелся на вашей сетчатке. Ваше подсознание думало, что делает свободный выбор, но на самом деле я сделала выбор за вас, еще до трюка.
Рене проверяет колоду, в ней и вправду три червовые дамы.
– Вижу, вы это можете. В ваших силах сделать так, чтобы я подумал о карте, воображая, будто я сам делаю выбор.
– Поймите, я показала вам этот фокус, только чтобы доказать, что умею жульничать; на самом деле тогда я не жульничала.
Он все еще в сомнении, поэтому она подыскивает убедительный довод.
– Вам удался самостоятельный сеанс регрессивного самогипноза. Никто не вкладывал вам в голову эти образы, все они пришли к вам изнутри.
– Вдруг это вы меня обработали, чтобы я сам на себя повлиял?
Она пожимает плечами:
– Сознаюсь, показывая вам этот фокус, я рисковала, но только с целью доказать, что я не мошенница. Я умею мошенничать, но не пользуюсь этим. Клянусь, с вами все было по-настоящему! Послушайте, я верю в вашего атланта, Рене! Не верила бы – не сидела бы здесь.
Напор музыки нарастает, и в сознании Рене пульсируют, соприкасаясь, несколько ощущений: тяга к красивой женщине, чувство вины за убийство скинхеда, страх тюрьмы, восхищение, вызванное открытием Геба, усталость от жизни лицейского учителя, желание вернуться в Атлантиду.
– Когда вы хотите устроить этот сеанс регрессии?
На ее лице расцветает радостная улыбка.
– Завтра в шесть вечера, у меня. Устраивает? Улица Орфевр, 7. Код 1936, запомнить легко – в этот год ввели оплачиваемые отпуска. Третий этаж, правая дверь. Вы не представляете, как мне не терпится разделить с вами этот опыт! Преодолеть стену сознания и погрузиться в свои глубочайшие воспоминания – это самое восхитительное, что я только могу вообразить.
Не давая ему передумать, она вскакивает, хватает жакет и выбегает из «Последнего бара перед концом света».
У Рене престранное ощущение.
Если я помогу ей открыть дверь в ее прежние жизни, то не найдет ли и она преступницу, которую тоже охватит желание убивать?
Забавная перспектива.
В таком случае мы станем сообщниками… Я буду чувствовать себя не таким одиноким.
34.
Вот настенные часы и показывают магическое время – 23:23. Это момент опустить занавес в этом мире и податься в другой.
Десять ступеней своей внутренней лестницы теперь знакомы ему не хуже ступенек в собственном доме.
Дверь подсознания уже приоткрыта. При виде коридора со 111 дверями он приободряется. Велик соблазн из чистого любопытства заглянуть в любую наугад. Но он знает, что есть опасность угодить в травмирующую жизнь, а это ему совершенно ни к чему, раз он уже обнаружил самую свою приятную и при этом самую загадочную жизнь. Что может быть привлекательнее, чем посещение Атлантиды?
Рене выходит на кокосовый пляж. Погода более-менее, правда, не видно ни души. Его встречают одни дельфины, с писком высовывающиеся из воды.
Где Геб? Неужели так обижен его дерзкими словами о том, что древняя цивилизация предана забвению?
Придет или нет?
Ему кажется, что ожидание затягивается на добрый час. Отчаявшись, он бредет к стоящей на песке двери. Он уже кладет руку на ручку, когда его окликает голос:
