Глава 19
После атаки дела пошли в гору. Ужасно такое говорить, но тут я не виновата. На самом деле чем меньше я открывала рот, тем больше люди обсуждали меня (и мои мысли). Теперь у меня были свои последователи, и они проповедовали мое послание. Я выздоравливала (хотя даже не получила серьезной травмы), в то время как Защитники проиграли все важные споры, в которые смогли пролезть. Наши с Мирандой отношения все равно закончились бы странно, даже если бы меня не попытались убить несколько ночей спустя после того, как мы переспали. Но по крайней мере я могла списывать любую странность на огромную значимость факта, что реальные люди настолько сильно захотели моей смерти, что действительно попытались мне в этом помочь.
Конечно, было несколько неприятных моментов. Я не могла вернуться в свою квартиру и понятия не имела, что случилось с рукой Карла. Уверена, ничего мне уже не грозило, но я не смогла. Удобная штука – пережить покушение: люди без вопросов спускают вам с рук иррациональный отказ возвращаться в собственную квартиру. Так что я никого туда не пустила и сама не пошла. Таким образом, никто не узнал, что окна моей спальни выбиты. Ну, никто, кроме правительства США, которое, казалось, позволяло мне хранить эту тайну по своим собственным причинам.
Энди вместе с Джейсоном давно перебрались в хорошее место в Роуз-Хилле. Думаю, это облегчало их работу над подкастом. После больницы я временно поселилась у них в гостевой спальне. Примерно через неделю, когда Робин нашел мне новую квартиру, я поняла, что совершенно не желаю жить самостоятельно, поэтому просто осталась в доме моего придурковатого лучшего друга и его придурковатого соседа. В общем-то, не так я собиралась использовать свое новообретенное нелепое богатство, но сойдет.
Другой неприятностью было то, что я по-прежнему безуспешно билась над решением Последовательности-767. Я так разозлилась, что пыталась не спать. Но все равно каждую ночь я кружила вокруг самолета, лазила по двигателям, ходила по крыльям и пыталась разбить окна. Я прочитала все, что смогла найти о самолетах. В конце концов я решила: шестиугольники, расположение которых я тщательно запомнила и скопировала, чтобы показать Майе, и были кодом, который нам предстояло разгадать, но у нас просто не получалось его взломать.
А Майя носилась со мной как с хрустальной вазой. Пусть я феерически облажалась и сделала именно то, что она просила меня не делать (а еще переспала с Мирандой, о чем Майя до сих пор не знает), подруга была самой добротой. По сути, я видела предупреждающие знаки и знала, что, когда все идет хорошо, меня накрывает и я вижу себя, ходячую катастрофу, как будто бы глазами Майи.
Я чувствовала, что единственный способ сбежать – это попытаться помириться; например, отправить ей цветы или написать длинное письмо с извинениями. Конечно, все эти вещи казались глубоко неадекватными, поэтому я приняла решение.
Я пошла в бутик, выбросила тысячу двести долларов на новую куртку, рубашку и джинсы, а затем вернулась в квартиру Энди, чтобы снять видео. Вот стенограмма:
«Здравствуйте все. Скажу вам честно, я сейчас очень запуталась. Физически я серьезно не пострадала, но у меня, как, думаю, и у многих из нас, осталась психологическая травма. У меня пара сломанных ребер и дюжина швов. Но понимать, что кто-то хочет [здесь я говорю с комком в горле и не притворяюсь]… убить меня… и уже убил так много других людей, которые ничего не сделали, лишь проявили интерес к нашим гостям… это гораздо более глубокая рана.
Конечно, прямо сейчас Защитники открещиваются от этих атак. Это правильно, и я искренне думаю, что подавляющее большинство из них никогда не поддержат подобные действия. Но когда риторика переходит в подстрекательство, неудивительно, что находятся люди, решающие взять дело в свои руки.
Я сделала то же самое, разве что не столь активно.
С начала июля стало ясно, что все последовательности головоломок во Сне раскрыты и решены, кроме одной. Код скомпилирован и кажется законченным, за исключением того, что он запрашивает какой-то пароль и никто не знает, где его искать. Еще до этого момента я поняла, что во Сне есть последовательность, доступ к которой есть только у меня. Я работаю над этой головоломкой, которую мы называем Последовательностью-767, уже более месяца и, честно говоря, ни к чему не пришла. А все потому, что хотела разгадать эту тайну в одиночку. Я хотела быть героем, которого все бы помнили. Хотела сохранить свою славу и исключительность. И из-за этого я замедлила процесс разгадки Сна. Если бы я не спрятала информацию, которую имела, возможно, мы бы решили Сон еще месяц назад. Может быть, прошли бы его быстрее и безопаснее. Может быть… [Тут видео переходит к следующей строке, потому что я не хотела заканчивать это предложение.]
Я также полностью сознаю, что Карл спас мне жизнь. Правительство опубликовало предварительный отчет, что мой злоумышленник, Мартин Беллакур, скончался на месте, когда внутренняя часть его тела была превращена в виноградное желе. И хотя это похоже на шутку, нам всем пришлось смириться с этим как с реальностью. Раз сделал это определенно нью-йоркский Карл, именно нью-йоркскому суду решать, предъявлять ли ему обвинение. Я полностью поддерживаю судебное разбирательство и верю, что Карла оправдают.
Для тех из вас, кто был активным Сновидцем, у нас есть еще одна решающая загадка. Я поместила все, что мы знаем о Последовательности-767, в Сом – мои посты в описании. Очевидно, Карлы намеревались решить эти загадки вместе. Мне жаль, что я убила так много времени, эгоистично сидя на этой информации, как собака на сене. Я знаю, что не все вы простите меня и у меня нет никаких прав ждать от вас понимания. Но я надеюсь, вы поверите: я глубоко, очень глубоко сожалею, что скрыла это».
* * *
Вот и все. Часа не прошло, как я загрузила видео, и вдруг прочитала в Соме ветку:
К тому времени, как появился третий ответ, этот комментарий вышел в топ ветки, и начали подключаться музыканты со всего мира. Они быстро расшифровали, что бы получилось, если принять красные шестиугольники за нажатые кнопки. Через полчаса стало ясно, что, хотя никто не мог точно назвать тональность, шестиугольный узор на боку 767-го был транскрипцией «Call Me Maybe» Карли Рей Джепсен. У Карла потрясающий музыкальный вкус.
Мы с Энди устроили мозговой штурм, изучая все что можно о песне и ее исполнительнице.
Заучив все слова «Call Me Maybe» (по большей части я их уже знала), я задернула шторы гостевой комнаты Энди и легла в постель. Едва смеркалось, но я была измотана (как обычно) и хотела посмотреть, что смогу сделать с этой новой информацией. Уснуть было нелегко, я слишком сильно хотела, чтобы все получилось. Я знала: буквально весь мир мечтал увидеть, что из этого выйдет, и только я могла ответить им на этот вопрос.
Поэтому я очистила свой разум и позволила усталости взять верх. А затем повторила это еще двадцать три раза, пока наконец не оказалась в холле модного офиса в модном офисном здании. Спустя тридцать минут после этого я стояла перед 767-м и пела своим грубым, слегка фальшивым голосом:
